Разведывательно-диверсионная группа. «Тюлень» - Андрей Негривода

– Жизнь заставила, товарищ кап три ранга... – пробурчал Сергей и смахнул с подбородка очередную капельку крови.

На полу, под ним, за то время, которое занял доклад, уже образовалась алая лужица размером с кофейное блюдце...

– Атас... Давай-ка ты вызывай сюда нашего айболита! Старшине, как бы там ни было, а морду зашить надо в любом случае! И еще... – Он подумал несколько секунд. – Федорова ко мне позови...

– Мичмана Федорова, Бычка? – Старлей улыбнулся еще шире, видимо, уже догадываясь, что задумал командир.

– Его-его!.. И побыстрее! Будем карнавал устраивать... Мне уже сообщили, что к 2.00 к нам приедет дежурный офицер из штаба и побитые милицейские лейтенанты... На опознание личного состава...

– Ясно...

– Вовремя ты вернулся, старшина... – Еж в упор посмотрел на Сергея. – Если бы тебя не оказалось в части до приезда этих «дорогих гостей», то тогда все – амба!.. А так... Мы, по крайней мере, знаем, что происходит и как поступать!.. Да и ты на месте... И вообще никуда не ходил, а даже стоял в наряде по кухне... Лейтенанты только оближутся...

– А как же?..

– А так же, старшина! – теперь наконец-то улыбнулся и сам командир. – На флоте кое-кто иногда умеет делать чудеса!.. Как и ты сам, кстати говоря!.. Когда «просачиваешься» на территорию секретной части, минуя КПП...

«...Еп-т! Сейчас казнит прямо здесь, не меняя выражения лица!..»

– ...Ты мне эту вашу «тропу Хо Ши Мина» обязательно покажешь... В виде благодарности за спасенную задницу! Правда? – словно голодный крокодил взглянул в глаза Сергея, даже мурашки по всему телу побежали.

– Так точно...

– Вот и хорошо!.. А за весь этот «курултай», что ты в городе устроил... На какое, говоришь, число ваша роспись в ЗАГСе назначена?

– На второе января, товарищ кап три ранга!

– Отлично! – и Еж обернулся к Караулову: – Старшина Губочкин до 31 декабря наказывается «сидением на борту»! Это приказ, старший лейтенант! Да и нашим молодоженам только на пользу будет, чтобы свои чувства проверить!.. А потом отпустишь его на «сквозняк», чтобы с женой Новый год встретил да к свадьбе подготовился!..

– Есть!

– А тебе лично от этого сидения, Барракуда, только польза в чистом виде – за три месяца наши милицейские друзья, глядишь, и подзабудут всю эту историю... Тебе приказ ясен?

– Так точно, товарищ командир!

– Ну, вот и отлично!

Остафьев подошел к двери и обернулся:

– Значит, так! Я на КПП ждать «дорогих гостей», старлей... Про секретность им там побольше изжоги нагоню... «Неожиданная тревога» будет в 2.15...

– Есть!

– Бычок чтобы меня срочно нашел!

– Сделаем!

– А тебе, Губочкин, пока весь этот аврал не пройдет, сидеть как мышь под веником вон там! – Он ткнул пальцем в сторону комнаты для посыльного, в которой сейчас был выключен свет. – И ни в коем случае не высовываться!..

А через двадцать минут, когда мичман медслужбы, штатный фельдшер, кое-как собрал в единое целое бровь старшины, а по МРП объявили «неожиданную тревогу», только тогда Сергей понял, что имел в виду Остафьев, говоря о «карнавале». На произнесенную фамилию Губочкин из строя вышел молоденький мичман Константин Федоров, одетый в робу с погонами старшины второй статьи!..

И «жаждавшим крови» милиционерам осталось только стиснуть зубы и облизнуться – среди засекреченных водолазов нарушителя спокойствия в городе не оказалось...

Часть вторая

Охота на «Черного петуха»

... Синее море, только море за кормой,Синее море, и далек он – путь домой.Там, за туманами, вечными, пьяными,Там, за туманами берег наш родной.

Шепчутся волны, и вздыхают, и зовут,Но не поймут они, чудные, не поймут:Там, за туманами, вечными, пьяными,Там, за туманами любят нас и ждут.

Ждет Севастополь, ждет Камчатка, ждет Кронштадт,Верит и ждет земля родных своих ребят.Там, за туманами, вечными, пьяными,Там, за туманами жены их не спят.

И мы вернемся, мы, конечно, доплывем,И улыбнемся, и детей к груди прижмем.Там, за туманами, вечными, пьяными,Там, за туманами песню допоем...

Весна 1990 г. Москва. Госпиталь.

Филин и Тюлень

...Андрей Проценко только-только начал восстанавливаться после своего тяжелого ранения и пережитого плена в Фергане. Только-только он узнал, что уже стал капитаном и получил свою вторую Красную Звезду. А еще он узнал и, если честно, был немало удивлен тем, что его младший сержант, наверное, самый уважаемый член его разведдиверсионной группы Серега Губочкин до сих пор, а это уже почти три месяца, тоже находится здесь, в госпитале... Все еще!.. Да, досталось ему в последний раз очень серьезно!..[14]

Но теперь, когда они встретились не в родной казарме, а на госпитальной койке, теперь, когда не нужно было никуда бежать, вскакивать среди ночи, – именно теперь Филин и взял в оборот своего молчаливого Тюленя!..

Капитану хотелось знать все о своем подчиненном! Абсолютно все!!!

Нет, он знал, конечно же. Многое из личного дела, кое-что из скупых рассказов других членов группы, да и от самого Сергея что-то очень редко долетало до его ушей, но... Вот именно теперь Андрею выдалась возможность попробовать хоть немного разговорить этого сурового воина... Да и в самом деле?!! Чем еще заниматься друзьям в госпитале, как не вспоминать прошлое?.. Как говорится, «не было бы счастья, да несчастье помогло!..». Вот Филин и пользовался выдавшейся возможностью... Потому что ему был дорог этот человек, и он хотел знать о нем абсолютно все!.. И никакие «сухие» строчки в личном деле никогда не покажут того, что он чувствовал, что переживал – об этом мог рассказать только сам Тюлень!..

Их разговоры длились целыми днями и вечерами, Сергею было что вспомнить и было что рассказать. Андрею оставалось только слушать...

Видимо, проникся как-то Сергей к своему командиру доверием, потому что начал потихонечку, очень осторожно приоткрывать свою душу...

И оказалось!.. Нет, не подумайте ни в коем случае, что Андрей считал своего младшего сержанта «сухарем», «камнем» или, скажем, «сфинксом». Просто... Тюлень всегда был задумчиво-суров и молчалив, говорил в основном только по делу и очень редко «просто так», а уж улыбался и вовсе «по праздникам»!.. И Филину, положа руку на сердце, было немного боязно приставать к этому суперпрофессионалу ратного дела с глупыми расспросами «за жизнь»... И зря!!! Выяснилось, что Тюлень не просто умеет рассказывать, когда хочет, но еще и то, что у него очень тонкая душа! Трепетная и ранимая!..

Здесь, в этом госпитале, Сергей открылся Филину с совершенно новой, неожиданной для капитана стороны!..

... – Слышь-ка, Серег! – Они сидели на подоконнике открытого окна и вдыхали зарождавшие весенние запахи. – Ну и чем весь тот твой первый поход в Одессу закончился?

– А чем? «Сидением на борту»! Как и обещал Остафьев! – Сергей улыбнулся чему-то своему. – Так почти три месяца и просидел на базе...

– А Татьяна?

– А что Татьяна? «Сидение» – это только ограничение передвижения, сам знаешь! А телефоны же никто не отменял! Я ей звонил каждый день! Уж это-то Еж мне позволил, будь уверен!..

– Ну, а когда вы увиделись-то в следующий раз? – не унимался Филин.

– «В соответствии с приказом командира»! – улыбнулся Сергей еще шире. – 31 декабря Атас выпустил меня на «сквозняк»!.. Мы тогда с Танюшкой и Новый год встретили, а 2 января и в ЗАГСе расписались...

– Гости были на свадьбе?

– Свадьбы особенной-то и не было, Андрюха... Мы с ней не из зажиточных семей... Соорудили что смогли... Ее родители приехали, мои, Еж и Атас тоже пришли... В общем, человек десять набралось... В кафешке посидели, отметили... В «Театралке»...

– Так в «Театралке» все же?

– Ну это же наше с ней вроде как первое кафе... Всем понравилось! Тепло, уютно, вкусно... В общем, хоть и скромно все было, но довольны остались все!.. Ну, а третьего числа, утром, я вернулся на пост – служба! Такие дела, командир...

– Ну, а дальше-то что, Тюлень? Давай рассказывай, морская твоя душа! Не задерживай движение!

Сергей улыбнулся еще раз и ответил Филину:

– Тише ход, командир! Не делай волны!.. Не торопись... – Он посмотрел куда-то вдаль и заговорил: – Танюшка тогда сессию начала сдавать, у меня свои занятия... Потом она домой, в Николаев съездила – благо у нее теперь уже по двое пап и мам стало... Ну, в общем, все было в норме пару месяцев... Ничего необычного... Я получил третью «соплю» на погоны – стал старшиной первой статьи... Нормально все было...

– Но, как всегда это бывает...

– Писец подкрался незаметно! Тут ты прав, Андрюха... Именно так оно всегда и бывает!.. – Сергей закурил и задумался на несколько минут. – Первого апреля это случилось... Вся Одесса гуляла День юмора – городской праздник как-никак!.. А нам тревогу сыграли... Мы, командир, если честно, то даже подумали, что решили пошутить командиры...

– Ага! Армейские шутки...