Девочка, которая живёт - Татьяна Старкова

её счастливой! Ведь он не хотел семью, не хотел детей, не хотел очаг, его, как человека, интересовало другое. Покатилось всё с горы и в нём.

Он не слышал её, страх блокировал Душу и Сердце, в нём жили и разрастались тугой паутиной сомнения и недопрожитые Пространства Боли Прошлого, она слышала его, и даже больше, чем хотелось бы, понимала, но недопростила и его, и всех, как оказалось, предыдущих мужчин.

Они расстались, ведь он перестал проявлять всякий интерес к ней, не захотел её добиваться, а Таня ничего и никому не хотела доказывать и объяснять, так как была в меру гордой и независимой Лапой. «Да и как, и что тут можно было объяснить? Чего добиться?» – думала Таня, смиренно принимая действительность и неизбежность происходящего. – «Прощай, мой синий и такой любимый космический мальчик)».

Хоть так всё и закончилось, однако именно Кириллу Таня была благодарна большего всех и всего на свете за когда-то проявленную стойкость Веры, Духа, настойчивость в достижении результата и за его Путь к их общей Цели 60 и 58. Он спас её жизнь, её саму, и всё равно какой любовию любя, вытащил из затуманенного сомнениями пространства нелюбви к себе. Теперь она следила только лишь за Чистотой Собственного Сердца, не лезла в тонкости и перипетии других, пусть и самых родных и так горячо любимых людей её мира, не пыталась на них влиять и их изменять.

Просто слушала и тихо курила Эту трубку Опять и опять. Была морем, Нет, Океаном Бескрайним и таким дорогим Дорогим потому что без листа бумаги Они были с ней А она с каждым из них.

Девочка вернулась вновь в ту же точку круга. После раздумий и слёз она взяла себя в руки, выдернула себя из ожидания, сосредоточилась и пошла вглубь себя, навстречу вопиющим бескрайним пространствам Боли, Страха и бесконечного саморазрушения. Потом она вышла в гнев и в ярость, в злобу крик и плач, и лишь отненавидев всё и вся в Здесь и Сейчас до крайнего предела и конца, ей стало легче. Со временем в её Душу пришли Принятие, Смирение и Вера, вернулась доброта. Каждый каждый день на ночь перед сном и каждое каждое новое утро она молилась Богу-Внутри-Себя чтоб умягчил её Сердце, одобрЕл его, и чтоб открылась её Душа. Она разобралась с собой, своими страхами, горечью, обидами и чувствами вины, вылечила Приёмник Боли и научилась расслабляться всей собой. Она вылечилась. Она созерцала. Теперь в её Душе была лишь Пустота. Такая долгожданная и невыносимо пустая и ничегонезначащая, такая многоликая и одновременно несуществующая Пустота. Родная Пустота. Таня обнулилась. Теперь только она решала, чем заполнять Себя снова.

Я всего лишь дорожная пыль

И солнечный свет.

И есть везде, и меня нигде нет.

…И это были единственные два мужчины её жизни, от которых она по-настоящему и всем Существом хотела детей.

24.

Двадцать четвертую прощала:

24. Не любишь – не люби

Жила-была девочка Света. Очень уж она любила мороженое, деньги и цветы. Она чувствовала и видела больше, чем другие люди. Она читала людей как открытые книги насквозь, своим тотально пронзительным умением разбираться в свойствах, качествах и оттенках человеческой Души, она знала, пусть не всё, но многое о пороках, изменах, хитросплетениях, взлётах и падениях. Света очень хорошо была знакома с дном и с дном, которое за дном. Также хорошо она знала о святыне и о святыне святынь, что наверху, в кладовой всех знаний Вселенной. Она таинственным образом знала буквально всё о людях, попадающихся ей на её жизненном Пути.

Однажды судьба познакомила её с мальчиком. Его звали Олег. Он был гордым, своенравным, залупастым и, одновременно, участливым, тонко чувствующим и искусно понимающим других людей человеком. Олег был душой любой компании, пользовался авторитетом и уважением у окружающих. Они быстро нашли общий язык и начали чаще видеться.

Олег и Света гуляли, ели мороженое, он задаривал её подарками, заваливал цветами, и они много смеялись. Со временем же, когда Света открылась Олегу, а он приоткрылся ей, выяснилось, что гонор и чрезмерная, больше напыщенная, харизма Олега давят на Свету. Его нежелание мириться с её лёгкостью в отношении к жизни, с её, по его мнению, безрассудством, а порой и чистым упрямством в достижении цели, его просто бесили. Они ущемляли его желание заботиться о ней, опекать её и носить на руках. Она сама могла позаботиться о себе, не хотела играть слабую девочку, хоть иногда такой и являлась (три дня стабильно каждый месяц).

Она любила игру жизни и не играла в людей сама. Она была настоящей и, в общем, такой, какая она есть. Говорила всегда правду в лицо и не уходила от ответов за свои слова и поступки. Всё и всегда могла обосновать и объяснить. Но ведь вот в чём штука, бро. Она устала всё на свете обосновывать и доказывать своему новому ухажеру. Устала объяснять, что она не такая, как все его предыдущие пассии, что она не ходит налево, что она не изменяет себе, что она держит свои обещания, что её не понять головой, а только лишь Сердцем, что её невозможно держать ни на коротком ни на длинном поводке, что она никогда и никого не будет слушать, кроме себя самой. Если ей что-то было не по душе, она прямо и открыто сразу говорила об этом в глаза.

– И вообще, – заявила она ему, – Твои башковые червяки превратились в геен огненных. Если начинаешь искать недостатки в других, значит, ты им в чём-то завидуешь! А если ищешь доказательства моей любви, значит, не любишь сам!! Ищи в себе! Вот тебе Зеркало! – она уверенно всучила ему своё, так удачно попавшееся под руку в коридоре, – Я знаю и чувствую ровно столько, сколько знаю и чувствую Я! Антагонист Хренов!.

Вот такой вот поворот

У ворот, где разворот.

И Света захлопнула дверь перед самым его носом. Они расстались. Олег ещё долго пытался вернуть свою девочку назад, а вот Света, погрустив немного, чего уж там, пошла дальше, в новую беспечную и счастливую Жизнь, оставшись при этом самой собой, не поддавшись соблазнам и искушениям, не уступив голосу ума и порывам жадности ни в чём.

25.

Двадцать пятой в верности клялась:

25. Тщательней выбирай кого любить

Жила-была девочка Алиса. Она была застенчивой и очень эффектной девчонкой, доверчивой и веселой, с сильным и видящим сердцем.