Ричард Длинные Руки – лорд-протектор - Гай Орловский

– За что? – спросил я.

– Вот этот, – сказал он и указал пальцем, – заметил чужаков, но не поднял тревогу… Этот тоже увидел их чуть позже, но смолчал…

Челядинцев трясет, я вперил в них грозный взгляд.

– Это верно?

Один пролепетал, дрожа, как осиновый лист:

– Вер…но…

– Почему не поднял тревогу?

Он вскрикнул жалобно:

– Простите, ваша светлость! Я просто не подумал, что это нападение. Чужие люди… они могли проехать через ворота, откуда я знаю? Я из подвала как раз вышел, долго окорок выбирал для господина Уорвика. Он требует, чтоб мясо с прожилками…

Я повернулся ко второму.

– А ты?

Он упал на колени.

– Помилуйте, виноват!

– Как? – спросил я. – Взял у них деньги?

Он затряс в ужасе головой.

– Нет, никак нет! Но я собирался пойти спать, голова трещит, еще и нога болит, мой дурак напарник уронил мне на ступню целое бревно… и когда увидел чужих людей, то не до них было… И тоже не подумал, откуда они вдруг взялись на ночь глядя. Гости, думал.

Все затаили дыхание, я снова посмотрел поверх голов на низкие стены. Да, Лоралею здесь не уберечь…

Старший слуга сказал угодливо:

– Может быть, сами накажете, ваша светлость?

Я перекрестился – это надо делать время от времени, пусть слухи идут, как о благочестивом, – и ответил словами из Библии, память у меня благодаря дару предков герцога Готфрида, как у стада африканских слонов, что, как известно, крупнее индийских:

– Отец Небесный повелевает солнцу восходить над злыми и над добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных. А я, как правитель, должен тоже… гм… проявлять, да, проявлять. Если перебить всех неправедных, живых в Армландии не останется… а последним должен буду удавиться я сам! Нет уж, себя оправдываю, оправдаю и других. Хотя других, понятно, оправдывать ой как неохота… Все свиньи, один я в белом, но не скажешь же такое вслух, не поймут, дураки… Словом, пошли все вон.

Старший вскрикнул обрадованно:

– Премного благодарны, ваша светлость!

Умчались, будто их несло ветром, а я подумал с досадой, опять меня использовали. Понимают, сволочи, что гроссграф в мелочи вникать не будет, махнет рукой и просто прогонит. А вот сэр Уорвик или управитель замка могли бы и выпороть жестоко.

В небе зажглись звезды, когда поднялась решетка ворот, во двор въехали при свете факелов с десяток всадников на усталых конях. Медленно слезали, раздавали поводья слугам.

Я вычленил взглядом сэра Уорвика, ему уже шепнули насчет прибытия лорда, он выпрямился и пошел ко мне, стараясь согнать печать усталости с лица.

– Сэр Ричард, – сказал он еще издали, – к сожалению, следы отыскать не удалось…

– Уходили по каменной дороге? – спросил я.

– Нет, – ответил он сумрачно. – Магия. Мы попадали то в болото, то в лес, хотя чувствовали, что едем по старой дороге, которую знаем вдоль и поперек. Один раз даже влетели в огонь.

– Магический?

– Да. Но ожоги остались. А на одном из наших сгорела одежда.

Я присвистнул, вот уж за что не люблю магию, ею умеют пользоваться и противники.

– Отдыхайте, – велел я. – Пожалуй, насчет леди Лоралеи придется принять меры.

Он сказал, защищаясь:

– Мы их хорошо встретили! У них половина полегла.

– Вы молодцы, – похвалил я. – Но в другой раз могут придумать что-то круче. Отдыхайте. А я навещу пленницу.

На этот раз я не стал отвлекаться на что-либо, прошел в донжон. Где взбежал по лестнице и толкнул дверь в комнату пленницы.

Помещение невелико, с низким потолком… даже не потолком, а сводом, здесь в каждом помещении, как в деревенской церкви, не крыша, а купол. Еще большой ковер на полу, а так все бедненько, убого, но чисто и опрятно.

Леди Лоралея спиной ко мне за столом, перед ней ларец, тонкие изящные пальцы перебирают блестящие безделушки. Даже со спины я увидел, что она печальна и подавлена, роскошное богатство волос плотно укрыто странного вида платком, что прячет даже малейшие пряди.

Бобик, повинуясь моему строгому взгляду, сразу же сел и, высунув язык, смотрел на пленницу со снисходительным интересом. Леди Лоралея при стуке двери обернулась, я сразу увидел, что побледнела с последней нашей встречи, под глазами болезненная синева, щеки запали еще больше.

Но глаза ее вспыхнули, она вся заискрилась радостью, порывисто вскочила, едва не уронив стул.

– Сэр Ричард!.. Ох, какая прелестная собачка… Это ваша?

Малость озадаченный, я коротко поклонился.

– Да, леди Лоралея.

– Что-то случилось?

Бобик поднял зад, Лоралея не дрогнула и бровью, когда он подошел к ней и ткнулся мордой в живот. Перебирая ему толстый загривок, она смотрела мне в лицо с вопросом в прекрасных глазах.

Еще больше озадаченный, – ишь, не убегает с по-женски привычно поросячьим визгом, – я пробормотал:

– Вообще-то многое случилось и даже стряслось… Я прибыл за вами, леди, дабы перевезти вас в более подходящую… комнату.

Последнее слово я успел вставить взамен уже слетавшего с языка «тюрьму». Лоралея спросила в удивлении:

– Перевезти? В комнату?

Бобик поворачивал голову, подставляя новые места для чесания. Ее пальцы мяли ему жирную холку, больше похожую на медвежью, а глаза не отрывали от меня вопрошающего взгляда.

Я пояснил неуклюже:

– Комната, вернее, ваши покои, будут находиться в другом замке. Я его как раз только выстроил. Крепость, а не замок, так что там вас уж точно не выкрадут!

Она смотрела спокойно и бесхитростно, не пытаясь ни кокетничать, ни получить какое-то преимущество, я эти штуки просекаю, ученый, а я смотрел и пытался понять, почему лорды так дрались за нее смертным боем. Хороша, даже красива, очень красива, но красивых женщин я успел повидать по Армландии… и не только в ней. Из-за них не сходятся на поле битвы, не захватывают замки, не похищают. Даже морды друг другу не всегда бьют.

– Леди Лоралея, – сказал я с учтивым поклоном, – я прибыл позаботиться о вашей безопасности.

Она мягко улыбнулась.

– Считаете, это необходимо? Сэр Уорвик очень хорошо охраняет здесь. Несмотря на то, что замок так мал…

– Вот-вот, – согласился я. – Замок маловат, это чревато боком.

Она смотрела на меня блестящими глазами, на бледные щеки начал возвращаться румянец.

– Да, я сама люблю, чтобы не так все военизированно. Когда меня собираются перевезти?

– Если вы не против, – сообщил я с новым поклоном, – то немедленно.

А если против, добавил про себя, напоминая себе, кто я и каков я, то пофиг, все равно поедешь. Не хочет коза на базар, так ведут же.

– Я готова, – сообщила она быстро. – Какая прелестная собачка… Обожаю таких толстых! Уютные, теплые… А какие мягкие!