Адамант - Николай Рерих

Радость искусству

"Эволюция Космоса начинается, когда я отражаю мой разум в вечной энергии".

От невежества — тьма, от знания — свет. Ложное искусство — заурядно; истинное искусство творит радость духа и ту мощь, из которой произрастёт наше будущее.

Следует тщательно отобрать всё, что может повести человека новым путём. Как в доисторические времена палеолит был вытеснен неолитом, так и в наши дни на смену механической цивилизации приходит культура. Друиды тайно поклонялись законам мудрости; подобно этому в нарождающемся царстве духа внимание обращается к знанию и красоте. Многие на родине уже освещены этим тайным огнём; многие уже объединены им, каждый пробудившийся уже является атомом в новом строении. Та же самая мысль возникает в разных странах одновременно, подобно сильному растению, дающему жизнь многочисленным молодым побегам из единого корня.

Друзья, не хотите ли послушать о русском искусстве? Вы заинтересовались и дружелюбно ожидаете. И совершенно справедливо. Русский народ всегда был близок к искусству. С давних времен все традиции его жизни были пронизаны истинным искусством. Древний героический эпос, фольклор, национальные струнные и духовые инструменты, кружева, деревянная резьба, иконы, архитектурный орнамент — всё говорит об истинно художественном вдохновении. И даже теперь выставки, концерты, театральные постановки и публичные лекции неизменно привлекают множество людей. В Москве из двухмиллионного населения каждую выставку посещают десять тысяч человек (в то время как среднее число посетителей художественных выставок в Лондоне равно пяти тысячам из десятимиллионного населения).

Совсем недавно Куприн писал: "Русские деревни приветствуют интеллигенцию. Она приблизилась к пониманию крестьянства. Вновь прибывшего студента, будь то мужчина или женщина, доверительно просят учить маленьких деревенских детей, чьи старшие братья и сестры стремятся к изучению не только музыки, но и иностранных языков. Встречаются и бродячие фотографы со множеством заказов. Художник, способный воспроизвести на куске холста приблизительное сходство с человеческим лицом, может рассчитывать на долгую и благополучную жизнь в деревне. Я говорю благополучную, потому что деревенские жители искренне опекают этих неизвестных художников".

Я тоже мог бы привести многочисленные примеры любви к искусству и просвещению среди простого русского народа.

В одной статье не охватить все области обширных владений русского искусства. Однако можно наметить вехи и главные направления, которые поведут нас от современности в глубь веков.

Кроме современных русских мастеров: Серова, Трубецкого, Врубеля, Сомова, Бакста, Григорьева — вы высоко оценили наших выдающихся соотечественников, таких, как Репин и Суриков, Нестеров и Левитан. Вы также узнали имена старых мастеров: классика Брюллова, религиозного гения Иванова, толкователя народной жизни Венецианова и наших великих портретистов Левицкого и Боровиковского. Но всё же необходимо с высоты птичьего полёта показать характерные национальные особенности и движения русского искусства.

Наше искусство очистим ли? Что возьмём? Куда обратимся? К новым ли перетолкованиям классицизма? Или сойдём до античных первоисточников? Или углубимся в бездны примитивизма? Или искусство наше найдёт новый светлый путь "неонационализма", овеянный священными травами Индии, крепкий чарами финскими, высокий взлетами мысли так называемого "славянства"?

Всех нас бесконечно волнует — откуда приходит радость искусства? Радость искусства, хотя и менее ощутимая, идёт. Мы чувствуем звучащие, уже близкие шаги этой радости.

Среди недавних достижений одно значительно и ярко: быстро вырастает сознание о декоративном, украшающем начале искусств. Подлинная цель и назначение искусства снова выдвигаются вперёд, правильно понимаются как украшение жизни. Украшать жизнь так чтобы художник и зритель, мастер и пользующийся объединялись экстазом творчества и ликовали радостью искусства.

Можно мечтать, что именно исканиями нашего времени буду отброшены мёртвые придатки искусства, навязанные ему в прошлом веке. В массах слово "украшать" будто получает опять обновление значение.

Драгоценно то, что культурная часть общества именно теперь стремится узнавать истоки искусства. И, погружаясь в эти чистые родники, общество вновь поймёт всё великое значение слова "украшать". Это может вызвать появление совсем нового стиля и привести к новой эпохе, нам совершенно неведомой. Эпоху, по глубине радости, конечно, близкую первым человеческим экстазам.

Цветы не расцветают на льдах. Для того, чтобы сковалась новая эпоха, нужно, чтобы вслед за художниками всё общество приняло участие в постройке храма. Не холодными зрителями должны быть все люди, но сотрудниками работы. Мысленное творчество освятит все художественные проявления жизни — необходимость в выставках, художественных галереях и частных коллекциях движет искусство — такое творчество и будет тем сердечным теплом, без которого корни цветов высыхают.

Всем хочется заглянуть вглубь, туда, где сумрак прошлого озаряется сверканием истинных драгоценностей, то роскошных, то скромных и великих только чистотою мысли, их создавшей. Попробуем решить, что бы мы могли увидеть, если бы переместились в разные далёкие века? Удивились бы мудрости внутреннего художественного инстинкта или нашли бы только гениальных детей? Не детей мы нашли бы, но мудрецов.

Не будем описывать отдельных предметов древнего искусства; такие измерения и объяснения могут обидеть их авторов и настоящих владельцев. Впечатление гармонии нужно в искусстве; и всё красивое и чистое, благородное и замечательное надо принимать как искусство. Клевета не страшна. Когда говорят о современном искусстве, то больше обращают внимание на тёмные стороны дела. В таких порицаниях чувствуется молодость страны.

Поспешим в тридцатые годы прошлого столетия и ещё дальше. Многое из того времени затронет струны наших душ: благородный расцвет эпохи Александра I, истинно декоративный блеск времени Екатерины Великой и Елизаветы (XVIII в.) и непостижимые совмещения искусства эпохи Петра Великого. По счастью, большая часть его избежала разрушения и живо говорит за себя.

Что ещё гораздо менее известно и понято, так это допетровские времена. Наше представление о них долгое время было хаотичным из-за примеси собственных домыслов, которые всегда есть результат малого знания. Самый верный способ изучить постройки и церкви допетровской эпохи — это мысленно перенести в них сокровища наших музеев, ювелирные изделия, ткани, иконы и т. д.

Самое достойное место среди произведений древнерусского искусства следует отвести иконам. Как магически декоративны Чудотворные лики! Какое постижение строгой силуэтности и чувство меры в стеснённых фонах! В них отразилось величайшее понимание приёмов силуэтной живописи и глубокое чувство пропорции в написании фона. Кажется, что лики Христа, Девы Марии, некоторых самых любимых святых действительно излучают энергию, им присущую: Лик — грозный, Лик — благостный, Лик — радостный, Лик— печальный, Лик — милостивый, Лик — всемогущий. Всё тот же Лик, спокойный чертами, бездонный красками, — Чудотворный.

Только недавно осмелились взглянуть на иконы, не нарушая их значения, со стороны чистейшей красоты; только недавно рассмотрели в иконах и стенописях не грубые, неумелые изображения, а великое декоративное чутьё, овладевшее даже огромными плоскостями. Мы мало ещё умеем различать родственную связь этого чутья с настоящей техникой и знанием, но рассуждения "специалистов" о стенописи и иконах даже вызывают сильное чувство боли и обиды за эти работы.

Разве мало почувствовать ликующую смелость красочных выражений в стенных покрытиях храмов Ярославля и Ростова? Достаточно просто взглянуть на интерьер храма Иоанна Предтечи… Как смело сочетались лазоревые воздушнейшие тона с красивой охрой! Как легка изумрудно-серая зелень и как у места на ней красноватые и коричневатые одежды! По тепловатому светлому фону летят невозмутимые архангелы с густыми желтыми сияниями, и белые их хитоны чуть холоднее фона. Нигде не беспокоит глаз золото, оно положено так совершенно и так продуманно. Воистину эти изысканные росписи — тончайшая шелковистая ткань, достойная одевать Дом Предтечи.

В лабиринте церковных ростовских переходов каждая открытая дверка поражает вас неожиданным стройным аккордом красок. Или на пепельно-белых стенах сквозят чуть видными тонами образы; или пышет на вас жар коричневых и раскалённо-красных тонов; или успокаивает задумчивая синяя празелень; или как бы суровым словом канона останавливает вас серыми тенями образ, залитый охрой.