Подземный лабиринт - Владимир Соколов

— Может за пловчихой? — перебила, улыбнувшись Рита.

— Женщина была в купальнике Продолжаем. Так вот. Сыщик и врач стали уже пожимать плечами. Как вдруг, совершенно неожиданно для всех присутствующих, адвокат стремительно схватил за щиколотку ни о чём не подозревающую женщину и, поднимаясь, дернул её на себя и вверх, — Игорь размашистым жестом руки показал движение адвоката. — Женщина тут же ушла под воду. Её голова запрокинулась, и она потеряла сознание. Естественно, пловчиху сразу достали из ванной и с помощью доктора привели в чувство. Адвокат доказал свою версию.

— Но как он доказал вину Симпсона? — с интересом спросила Рига.

— Когда при Симпсоне провели этот эксперимент, он не выдержал и сознался. Слишком очевидны были улики.

— И что с ним стало потом?

Справедливость восторжествовала. Преступника казнили. Да здравствует адвокат, который выступил обвинителем вопреки своей профессии!

— Интересная история, согласилась Рита. — Чего только не бывает! Однако к Сомову это не имеет ни малейшего отношения. Он известный художник. Его все знают. Да и жена его была обычная, небогатая женщина. Я слышала, что в ванной можно потерять сознание.

— Да я и не обвиняю Сомова, — сказал Игорь, пожимая плечами. — Просто вспомнил эту историю. Вот и всё.

— Тебе непременно нужно идти в уголовный розыск. Детективы ты любишь, мыслить логически можешь, плюс ко всему занимаешься кикбоксингом. Все данные.

— Я подумаю над твоим предложением. Тем более, что завтра нам предстоит заняться поиском.

— Я совсем забыла, завтра суббота. Дни проносятся, как в калейдоскопе.

— Выйдем пораньше, чтобы вернуться в город до темноты.

— Хорошо. Во сколько ты придёшь?

— В восемь утра я буду у тебя.

— Идет.

— А что мы скажем Галине Васильевне?

Рита на минуту задумалась.

— Обычно в такое время мама уезжает. По субботам она работает до обеда. Но если она будет дома, придётся что-нибудь придумать. Я же не скажу ей: «Мама, и поеду к этому проклятому монастырю, чтобы осмотреть место, где был ранен папа».

— Действительно, так не скажешь, — согласился Игорь. — Если что, я объясню, что пришёл за учебником. Мне срочно нужно пособие по английскому.

— И ты меня проводишь до школы, — продолжала Рита.

— Да. Ты оденешься, будто собралась в школу.

— Значит, решено.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Частное расследование. — Загадочный монастырь. — Вихри из-под земли. — Когда страшно. — Расправь плечи. — Неожиданные выстрелы. — На старом кладбище не только надгробия.

Утром в назначенное время Игорь Рамзаев позвонил в дверь Маковских. По стремительным шагам сбегавшей но лестнице Риты он догадался, что дверь откроет она. Рита была уже одета.

— Привет. По тебе можно устанавливать эталон времени, — целуя Игоря, оживлённо сказала она.

— Ты собралась?

— Да. Я готова. Мама уехала на работу. Так что врать не придётся. А это что у тебя? — Рита кивнула на небольшую кожаную сумку, висевшую у Игоря на плече.

— Здесь всё необходимое — еда, нож, жгут, фонарь.

— Фонарь? Думаю, что он нам не понадобится. Мы же не собираемся там ночевать?

— Конечно, нет. Просто, может, придется возвращаться в темноте. Осенью сумерки наступают быстро.

— Нам может понадобиться… Я сейчас.

Рита скрылась в гостиной и вскоре вернулась обратно. В руках она держала пистолет.

— Вот, — она протянула оружие Игорю.

— Газовый?

— Да. Это папин. Я рассказывала. Отец научил меня пользоваться им. Я объясню тебе по дороге. Ничего сложного. Оружие должно быть у тебя.

— Спасибо за доверие. Я как-то стрелял из пистолета Макарова.

— Вот как?

— В прошлом году. Ты же знаешь, мой отец был командиром батальона. Жаль, что он ушел на пенсию по состоянию здоровья. Сказалось ранение, полученное в Афганистане.

— Значит, оружие тебе доверить можно. Как-никак сын боевого офицера.

— Выходит, что так.

Рита быстро надела удобные кроссовки, набросила куртку, и они вышли на у лицу.

Погода была хорошая, солнечная. И всё же какое-то скрытое волнение и тревога не давали покоя. Рита первый раз ехала в старый монастырь, о котором она столько слышала от отца. Несколько раз Владимир Сергеевич предлагал дочери показать его. Но всё как-то не выходило. Издали она, конечно, много раз видела этот памятник старины. Там недалеко проходит шоссе. Но внутри она ещё не была.

Через полчаса, сокращая расстояние, ребята подошли к автовокзалу. Игорь купил два билета на пригородный автобус, который уже стоял на платформе. Ехать долго не пришлось. Едва окраина Мирославля скрылась из вида, как Игорь толкнул Риту:

— Выходим.

Водитель остановился напротив озера Кагальное, которое весело искрилось на солнце, сливаясь с бесконечно синим небом, упавшим в холодную осеннюю воду. С шоссе монастырь был как на ладони.

— Какая красота! — восхищенно воскликнула Рита. — Монастырь совсем рядом. Протяни руку.

— Это кажется. Идти будем не меньше часа.

И действительно, чем ближе ребята подходили к нему, тем больше монастырь отдалялся.

— Мне уже начинает казаться, что это мираж, — сказала Рита. — Идём, идем, а расстояние как будто не сокращается.

— Не знаю почему, но в хорошую, солнечную погоду такое впечатление возникает у всех. Во время похода в прошлом году мой тренер говорил, что это оптический обман. Монастырь, опрокинутый в озеро, словно уплывает.

— А почему?

— Извини, но этого я не знаю.

— Сколько нам ещё идти? — спросила Рита, останавливаясь и переводя дыхание.

— Наберись терпения. Километра два, не больше.

Спустя некоторое время ребята подошли к развалинам и сквозь поросшие травой камни стали пробираться к уцелевшему зданию.

— Кажется, монастырь взорвали немцы? — спросил Игорь, подавай девушке руку.

— Когда отступали. Здесь был концентрационный лагерь. Наверное, они не хотели оставлять следы своих преступлений. А может, просто так.

— Сейчас спросить не у кого. Камни молчат.

— Уж их-то ты точно не разговоришь, — пошутила Рита.

Огромные сводчатые потолки и толстые каменные стены производили впечатление средневековья. Повсюду валялся битый кирпич, какие-то бутылки, В пустующем здании господствовал ветер, непрестанно напоминая о себе печальными завываниями, словно кто-то невидимый оплакивал свою горькую судьбу. То, что в здании дул перекрестный ветер, было странным. Ведь погода стояла тихая.

— Господи, — сказала Рита, — словно какая-то тяга из-под земли создаёт такие вихри.

— Здесь всегда дует ветер. Монастырь находится на высоком холме, на берегу большого озера. Наверное, ни этом месте пересекаются воздушные массы.

— Очень интересно, — ёжась от ветра, проговорила девушка, — того и гляди, сдует.

— Давай поднимемся наверх, — предложил Игорь, — пройдемся по второму этажу, а потом заберёмся на площадку, что осталась от купола. Я говорил тебе, что оттуда открывается прекрасный вид. Ты сама должна всё увидеть. Это очень красиво.

На втором этаже много голубей. Они расхаживали прямо под ногами. Повсюду слышалось голубиное воркование, наполняющее пустующее здание странной симфонией звуков. Казалось, что птицы не обращают на людей ни малейшего внимания, занимаясь своими голубиными делами.

— Сколько их здесь! — восхищённо сказала Рита. — Нужно ступать осторожно, чтобы ненароком не раздавить.

— Настоящее голубиное царство, — произнёс Игорь, глядя на присевшую ему на плечо птицу.

— Кажется, мы нарушили их покой, и они недовольны этим. Гу-ту-гу, — протянула Рига, подражая голубям.

— Я думаю, они удивляются, откуда взялись эти двуногие существа?

— Здесь столько пустых помещений, что можно заблудиться. Слушай, Игорь, это здание нужно обходить полдня.

— Я думаю, быстрее. Но комнат здесь много. Мы не будем ходить долго. Сегодня главное — осмотреть то место, где нашли машину, возле взброшенною кладбища, и само кладбище.

— Это далеко?

— Не очень. Мы обогнём озеро и выйдем к кладбищу. Погода хорошая. Вдвоем и не заметим дороги.

— Что ж, попутешествуем в окрестностях родного города.

— Мне интересно, что твой отец делал возле того кладбища?

— Как что? — удивилась Рита. — Искал подземелье.

— Я понимаю. Но это ведь совсем близко отсюда. На другом берегу. Когда ты мне говорила, что он искал монастырское подземелье, я думал, что это где-то здесь.

— Ну, я вообще-то не знаю, — пожала плечами, произнесла Девушка, — он особо не посвящал меня в свою ночную работу. Когда я однажды спросила, он ответил, что раньше времени не хочет об этом говорить. Так что я не лезла со своими вопросами. Не знаю, может быть, он не отвечал из суеверия.