Шесть собак, которые меня воспитали - Энн Прегозин

Что же позволяло мне чувствовать себя защищенной рядом с Деллой? Ее огромные размеры и черный окрас выглядели достаточно устрашающими. Ну кто в здравом уме рискнет сердить черную собаку величиной с небольшого пони? Никто. Но была ли она при этом «благородным гигантом»?

Безусловно, Делла при всех обстоятельствах выглядела внушительно, «благородной» же она оставалась, если незнакомец или ситуация не выходили за рамки ее понимания нормального. Но стоило кому-нибудь на улице задержать на мне взгляд на секунду дольше, или стоило шляпе на голове этого человека сдвинуться на сантиметр дальше положенного, взгляд моей собаки незамедлительно останавливался на раздражающем ее человеке или объекте. Она не отводила глаз до тех пор, пока «угроза» не оказывалась в конце квартала и вокруг нас не восстанавливалась зона безопасности.

Такое поведение плюс готовность в любую минуту перейти от пристального разглядывания к военным действиям едва ли типичны для поведения невмешательства, свойственного большинству догов. Скорее оно было исключением (как и демонстрирующая его собака).

Поэтому прогулка с Деллой в Проспект-Парке в любое время суток была так же безопасна, как и возле полицейского участка. Если кто-то, видя меня в мои двадцать с небольшим лет гуляющей в сумерках по лесу, думал, что встретил легкую добычу, то секундой позже, когда из тени появлялась огромная черная собака, он понимал, как ужасно ошибся. Хотя по сценарию пугаться полагалось мне, сердце в пятки уходило у того, кто хотел воспользоваться ситуацией. У человека возникало одно-единственное желание: бежать как можно быстрее и как можно дальше. Однако защита никогда не выходила за рамки разумного. Все было под контролем. При необходимости Делла применила бы силу, но обычно этого не требовалось. Хватало одного ее вида.

Гулял ли Бью когда-нибудь с нами в парке? Сначала гулял, но через год или около того перестал, к тому времени его возраст перевалил за пятнадцать лет. Делле исполнилось три года, когда Бью отправился на свою последнюю прогулку: с запавшими глазами, слабый и исхудавший, он шел с моим братом в ветеринарную клинику. Ветеринар открыто спросил: «Вы же не хотите день за днем наблюдать, как умирает эта собака?», и брат согласился усыпить Бью. А когда вернулся домой (об этом мне рассказала позже моя мама), то сел в гостиной и заплакал.

Пришел день, и у Деллы появились детки. Они не были случайными, как у Моппет. Теперь на дворе стояли семидесятые, и люди начали понимать, что на свет не должны появляться нежеланные щенки. Я относилась к этому очень серьезно, так как всегда чувствовала глубокую печаль при виде бездомной собаки на улице.

Делла была необыкновенным догом как внешне, так и по своим душевным качествам. Ее превосходные гены заслуживали того, чтобы их передали по наследству. Стояло лето, у меня были каникулы, и я могла полностью посвятить себя этому проекту. К тому же здесь был особый интерес: хотя продажу щенков будет контролировать кинолог, один из них достанется моим родителям. Эта мысль – два дога в семье, Делла и один из ее детей – очень меня радовала. Я хорошо все обдумала и просчитала: у Деллы, которой уже исполнилось четыре года, должна была начаться очередная течка. Мне не хотелось спаривать мою собаку с первым встречным догом, и поэтому я обратилась к ее заводчице.

Заводчица одобрила мой замысел и сказала, что у нее есть племенной кобель и было бы превосходно соединить его родословную с родословной Деллы. Мы согласовали время и выбрали подходящий день для вязки.

Три недели спустя мы снова ехали в знакомый питомник, Делла с наслаждением растянулась на заднем сиденье машины, положив свою голову и плечи на мои ноги, как на подушку.

Заводчица нас встречала. В руках у нее были яблоки (зачем, я объясню позже), а во флигеле ждал племенной кобель. Один звонок по системе внутренней связи, и помощник привел великолепного угольно-черного дога с хорошо развитой мускулатурой. Этот «мальчик» действительно оказался настоящим профессионалом. Он взглянул на Деллу, два раза понюхал воздух и в следующую же минуту был готов приступить к делу.

Но не Делла. Как только «жених» прикоснулся одной из передних лап к ее задней части, она обернулась и посмотрела на него так, словно хотела сказать: «Ну и что ты собрался делать?» Его рвение тотчас ослабло, он быстро убрал лапу и стоял такой ошарашенный, что мы не могли не засмеяться. Этот выставочный племенной кобель, хотя и был «виновником» появления на свет десятка отличных пометов от десяти лучших сук, никогда прежде не встречался с Деллой, а она вовсе не казалась легкодоступной и покладистой партнершей. Моя собака отнеслась к этому многократному чемпиону с дюжиной золотых медалей как к таракану. Но, несмотря на столь холодный прием, он твердо знал, что от него требуется. Пес делал новые попытки: сначала слегка ткнулся носом ей в шею, а потом попробовал опять прикоснуться к ее заду, он весь пылал от страсти. Но каждый раз Делла окидывала его испепеляющим взглядом, и он отступал. После десяти минут тщетных попыток дог не отказался бы и вовсе покинуть комнату.

«Поговори с ней, – предложила кинолог. – Займи ее голову чем-нибудь, пока мы будем пытаться сделать что-то сзади». Я начала разговаривать с Деллой и делать ей всякие интересные предложения: «Хочешь поесть? Хочешь попить? Хочешь погулять в парке?». Это заставляло догиню думать о приятном и отвлекало от происходящего. В то же время кинолог ободряюще похлопывала ее по заду и упрашивала упавшего духом пса попробовать еще раз: «Хороший мальчик! Давай! Давай!». Наконец воссоединение состоялось.

И теперь наступило время для яблок, которыми хозяйка всех угостила: очевидно, она считала, что этим отвлечет присутствующих от созерцания двух огромных догов, стоящих в замке. Мы хрустели яблоками и ждали, пока Делла и ее очаровательный принц расцепятся. Примерно через двадцать минут свидание было окончено. Кобеля увели. А мы с Деллой отправились домой.

…Сначала я занялась уборкой передней комнаты нашего подвала: вынесла старые чемоданы и коробки, чтобы освободить место для родов и подготовить комнату для щенков, которая, когда придет время, станет и моими апартаментами.

Затем начались долгие дни ожидания. Период беременности догов составляет шестьдесят два дня или, другими словами, два месяца. Но даже на тридцатый день не было и намека на то, что внутри Деллы растут щенки. Она по-прежнему была худой, как газель, и ничуть не раздалась в талии. Я начала беспокоиться: неужели вязка не получилась? Неужели Делла, такая нестандартная собака, и здесь продемонстрировала свою исключительность?