Вид на жительство в раю - Наталья Андреева

— Это все она… она… — Кто?

— Галина. Ей все зачтется.

— Галина Конанова убита. Вы что, не помните?

Взгляд у Кошкина стал безумный.

— Как? И она тоже? — тихо спросил он.

— Так. — Собакин откинулся на спинку стула. -Под сумасшедшего теперь косим. Ну, я вас быстро в чувство приведу!

— Я не… не понимаю.

— Зачем вы ее убили, Кошкин? Чтобы свалить вину? Представить все как заказное убийство? Не я, мол, виноват? Думаете, вам меньше дадут? И кто вас надоумил?

— Я не… не убивал.

— Вот до чего дошли! Теперь он не убивал!

— Ее не… не Галину.

— Теперь я вас не. Не понимаю. Галина Конанова мертва.

Кошкин побледнел. Очки сползли на кончик носа. Он вновь сглотнул, кадык дернулся, по шее прокатился комок.

— Я не… не хотел.

— Не хотели стрелять в женщину?

— Я не… не стрелял.

— Случайно попали? Стреляли в Конанова, попали в его жену.

— Это не…

— Две пули в лицо. Хотите, я вам скажу, почему в лицо? Она в это время держала в руке мобильный телефон. Который поднесла к уху. Разговаривала с кем-то. Потом закричала: «Мама! Убийца!» Она вас видела, и вы побоялись, что сейчас назовет собеседнику имя. И вы выстрелили, целясь в мобильный телефон. Конанов к тому времени уже упал. В него попали две пули. Одна в руку, едва задела. Другое ранение, в область сердца, было смертельным. После этого вы принялись за Галину. Которая вас узнала. Метили в телефон, попали в лицо. Первое ранение, в левую щеку, не было смертельным, но сильно изуродовало ее лицо. Она выронила телефон, который упал на лед. Дисплей разбился. Если вы помните, было скользко. Телефон вышел из строя. Но поскольку она была жива, вы выстрелили еще раз. И это ранение уже было смертельным. Пуля попала в переносицу. Так все было, Кошкин?

— Это не…

— Что не?

— Не Галина была, — выдавил наконец Кошкин.

— А кто?

— Ма… Марина, юрист.

— Хватит дурака валять! — Собакин стукнул кулаком по столу. — Их опознала сестра Конанова, Лиана! Со стопроцентной уверенностью! Есть показания консьержки! Читайте!

Собакин резко придвинул к нему папку. Кошкин не шевелился.

— Что? Рука не поднимается? Испугались? Так я вам зачитаю. — Собакин сердито развернул папку к себе и зашелестел страницами. — Где же это? Ага! Вот оно! Рано утром третьего января Антонина Семеновна Соколова, дежурившая в тот день на вахте, увидела, как из лифта выходят жилец с седьмого этажа Михаил Конанов и его жена Галина. Она была в светлой норковой шубке, Конанов нес в руке красный чемодан. Между ним и консьержкой произошел следующий диалог: «Куда так рано?» «На поезд опаздываем. Галя уезжает к маме». Дом элитный, всех жильцов здесь знают в лицо. Консьержка знала, что сын Конановых Женя уехал в Питер. А Галина, встретив Новый год в Москве, решила, пока сын в отъезде, проведать маму. Михаил Евгеньевич ее торопил, ссылаясь на пробки. И он не ошибся, потому что часа через три они с женой вернулись. Видимо, все-таки опоздали на поезд. Вы не ожидали, что они вернутся вместе. И что вам придется убить и Галину.

— Это не… Не Галина.

— …В салоне нашли красный кожаный чемодан с вещами, принадлежащими Галине Конановой, -не обращая внимания на его слова, продолжал Собакин. — Лиана Евгеньевна опознала без колебаний и вещи. Да, лицо потерпевшей было сильно изуродовано. Настолько, что Жене Конанову не решились показать тела родителей. Ни к чему травмировать подростка. Достаточно показаний сестры Михаила Евгеньевича. Да и с той случилась истерика. Но по ногтям, прическе и норковой шубке она опознала Галину без колебаний. Они встречались незадолго до случившейся трагедии.

— Это была не…

— А как вы тогда объясните ее исчезновение? Если это была не Галина, почему она до сих пор не объявилась?

— Я не… Не знаю.

— Ловко вы придумали, Кошкин! Заказное убийство! Во всем виновата Галина! Якобы убита не она, где-то прячется, и половина вины с вас списывается. Ловко! Да только вы ошиблись, Кошкин! Номер не пройдет! Заканчивайте врать!

— Я не… — Он запнулся.

— Хорошо. Я проверю ваши слова. Насчет Марины… Как там ее?

— Юрьевны, — судорожно сглотнув, сказал Кошкин.

— Когда мы пришли с фотороботом к вам на фирму, ее действительно не было на рабочем месте. Сотрудники сказали, что незадолго до Нового года она взяла очередной отпуск. И сказала, что прихватит еще пару недель за свой счет. По семейным обстоятельствам. Вроде бы Марина… как вы сказали? Юрьевна? Собралась замуж. Теперь она, понятно, напугана. На работе не спешит появиться. Хозяин фирмы убит. В прессе муссировался слух о заказном убийстве. А кто в курсе всех дел? Разумеется, юрист! Марина Юрьевна, по словам сотрудников фирмы, была доверенным лицом Михаила Конанова. Вот если бы вы сказали, что его заказали конкуренты…

Кошкин испуганно моргнул.

— Молчите, Илья Валентинович? Напрасно. Зря вы на себя клевещите. Фантазия у вас богатая. Экую историю сочинили! Телевизор много смотрите?

— Возможно, я и… Обознался. Проблемы со зрением.

— Ну вот. Дело другое, — обрадованно потер руки Кошкин. — Они что, были похожи?

— Последнее время да, — тихо сказал Кошкин.

— Не будем вдаваться в подробности. Я наведу справки о Марине Юрьевне. И еще раз наведаюсь. к Лиане Евгеньевне. Имя какое замечательное! Если все подтвердится, и Марина Юрьевна найдется, вы по-прежнему будете упорствовать?

— Нет, — тихо сказал Кошкин. — Мне все равно.

— Ну, Илья Валентинович! Не надо так! Получается, что я на вас давлю.

Кошкин молчал.

— Жалобы есть?

— Не понимаю.

— Как с вами обращаются? Я имею в виду сокамерников. Может, вас в другую камеру перевести?

— Хотелось бы, — заметно оживился Кошкин. -У меня не… не сложилось.

— Хорошо. Если пойдете мне навстречу, я тоже войду в ваше положение. Давайте будем экономить время и беречь нервы друг друга. Ну признайтесь, что вы все это выдумали, Илья Валентинович. Историю с заказным убийством. И пистолет на месте преступления оставили, чтобы вас не нашли. Маскировались под профессионала. Заказные убийства раскрываются редко. Ах, Кошкин, Кошкин! Ну что с вами делать?

Кошкин молчал.

— Ладно. Свободен.

Следователь Собакин глубоко вздохнул и вызвал конвой. Кошкина увели. В целом результат беседы следователя удовлетворил. Но насчет юриста надо бы проверить. Куда она подевалась, эта Марина Юрьевна? И к красавице Лиане наведаться еще разок не мешало бы. Дело надо довести до конца. До конца…

В РАЮ

Я решила убить мужа. По причинам, вам уже известным. Разумеется, у Гали Зайкиной, какой бы она ни стала в результате предпринятых мер, рука на супруга не поднимется. Это должен сделать кто-то другой. Но кто? И тут я его вспомнила. Человека по фамилии Кошкин. Илья Кошкин. Он работал на фирме у моего мужа менеджером по продажам в оптовом отделе.

Познакомились мы на прошлогоднем банкете все по тому же случаю. Новый год, подведение итогов. В ночной клуб я пришла с фотоаппаратом. Мне очень хотелось заснять Ахмурину («а» на «у» заменилось автоматически, когда я поняла, насколько плохи мои дела). Раньше я видела ее только на фотографиях. Из серии: «Ужин по случаю удачной сделки», «Деловые партнеры пожимают друг другу руки», «Корпоративный отдых», «Наши лучшие сотрудники». Теперь убедилась воочию, что мой Миша без нее как без рук. Просто-таки не может ни есть, ни пить. Ни дышать, что хуже всего. Сначала я сидела по левую руку от него, а она по правую. То есть я тоже выполняла какую-то функцию. В мою сторону он не посмотрел ни разу, потому что был увлечен беседой с ней. Я откровенно скучала, но подать голос, как всегда, не смела. Внимание на меня обратила она. Я вдруг услышала:

— Вы замечательно выглядите!

Это была ложь. За год я набрала килограммов шесть, да вдобавок к моим шестидесяти и выглядела отвратительно. Поэтому не нашла, что сказать на такой сомнительный комплимент.

— У вас замечательное платье, — не унималась Ахмурина. Мой же язык присох к гортани. Я глупо улыбалась.

— У вас замечательный сын. — Ну, нет ей покоя! Еще про мужа скажи! Какой он замечательный!

— Вы что, знаете его? Моего сына?

— Нет, но ваш муж много о нем рассказывал, -тонко улыбнулась Ахмурина. — Я знаю, что Женя ходит на волейбольную секцию и увлекается компьютерными играми.

— Да, в самом деле, — рассеянно ответила я.

— Вы ведь не москвичка? — Ахмурина улыбнулась еще тоньше.

— Нет, а вы?

— Я тоже приезжая. Вот видите, как много между нами общего!

— А вы из какого города? — Ответа я не разобрала. Но в свою очередь назвала и свою маленькую родину.

— Где-то я это уже слышала, — наморщила лоб Ахмурина. — А у меня великолепная память.

У нее было так много достоинств! В то время как у меня — одни недостатки. Тут Ахмурина воскликнула: