Путь златой секиры - Петр Верещагин

А потом наступил ад.

Никогда и никому еще не удавалось остановить орду взбесившихся туров почитай что голыми руками. Одного убить – дело славное, троих – подвиг; а в таком количестве – вообще невозможно. Никак. Даже если бы и были крепкие рогатины и обученные лошади, которые позволили бы охотникам держаться в стороне от смертоносных рогов…

Однако они – держались. Размашистые удары топора и секиры валили разъяренных животных налево и направо, мечи быстрыми выпадами добивали упавших… Люди и сами не понимали, каким образом им так быстро удается работать оружием, почти при этом не уставая. Брану даже начало казаться, что он – один из героев Легиона Зари, один из тех, кто сдерживает атаки Орд Хаоса: вот розовое зарево окружает его тело, древний гимн звучит в такт разящим ударам, резкий запах серы и фосфора бьет в ноздри, но лишь подогревает и без того кипящую от ярости кровь…

Гэл моргнул. Ну точно! И острый запах серы с фосфором, и слабый розовый свет… Музыки, правда, не было, но все остальное – один к одному!

– Да бей же, ах-ха, – проскрипел Ахх, – чары недолго продержатся! Не останавливайтесь, ах-ха… Yin Khast, Khast, Khast, ar'Gor zoom-en Rysh!

Резкие слова хлестнули словно плеть, окровавленные мечи снова взялись за работу – грязную, но необходимую…

– Прорвемся! – яростно выкрикнула Соня, швыряя в огромного быка последний свой камешек. Взрыв, волна жара – и пыль рассеялась, а перед людьми, залитыми с ног до головы кровью, как чужой, так и своей, вновь открылись небо и степь!

А также – с десяток знакомого вида черно-желтых ящеров, которые своим огненным дыханием и пригнали сюда стадо туров. В седлах сидели вездесущие амазонки, вооруженные длинными пиками. Одна из всадниц подняла оружие, что-то выкрикнула (наверняка нечто вроде «Убить их!») – и пустила ящера в атаку.

Но если она полагала, что измотанные бойней противники не окажут сопротивления, это было последней ее ошибкой…

Уже зная, на что способен огнедышащий ящер, Соня мгновенно обратилась в «ветер красного дракона», выбивая амазонку из седла и занимая ее место. Свист залитой кровью золотой секиры – и второй ящер, обезглавленный, покатился по земле, придавив свою наездницу. Стейн подрубил ноги третьему ящеру, пришиб кулаком упавшую амазонку, уклонился от струи пламени и боковым ударом разворотил четвертой чешуйчатой твари весь правый бок – та, неосторожная, проскочила слишком близко. Бран, подхватив с земли два копья, одно сразу метнул в противницу (та хоть и успела увернуться, но при этом свалилась со своего «скакуна», который не замедлил дать деру), а второе использовал вместо шеста и в прыжке вынес из седла очередную амазонку. Три всадницы, что держались позади, переглянулись, преувеличенно медленно отсалютовали своими пиками – «уважаем храбрость», – развернули ящеров и ускакали к северу.

– Ффух, – выдохнул Стейн, опираясь на окровавленный топор, – не хотелось бы мне заниматься этим каждый день…

– Никогда… – устало сказала Соня, покачиваясь в седле, – достань-ка флакон, там на три глотка осталось…

Северянин кивнул и, покопавшись в мешке, извлек подарок чародеев Грауторма. Глоток – и у него аж борода встопорщилась от прилива сил. Узрев такое чудо, Бран, прихрамывая, проковылял к Стейну за своей долей эликсира. Сделав глоток, гэл со сверкающими новой мощью глазами передал флакон воительнице; та допила остатки, выбросила пустой сосуд и похлопала по шее дернувшегося ящера.

– Ну что, народ, мне отпустить этого цыпленка? Или в случае чего изобразить, что он мне полностью подчиняется? Не лошадь ведь, сомневаюсь, что удастся заставить его плеваться огнем…

– Отпустить всегда успеешь, – разумно решил Стейн. – Коли слушается уздечки – езжай на нем. Авось пригодится.

– Ладно, уговорил. Ахх… эй, ты где?

Бран метнулся назад и с трудом выволок из высокой травы металлический скелет. Металл вроде как был невредим, но… Да, это «но» все и меняло – последний натиск диких быков опрокинул Ахха, и одно из тяжелых копыт раскрошило череп, который неведомым образом столько лет сохранял разум умершего колдуна.

– Нелепая смерть, – нарушил молчание Стейн.

– Он был верным соратником, – проговорила Соня.

Надо было знать воительницу, чтобы оценить глубину краткой эпитафии погибшему колдуну, одного из тех, кого она не переносила.

– Пойдем, – наконец сказал северянин, – отыщем Цитадель по следам – ящеры их достаточно оставляют…

– А зачем искать? У нас же тут живые «языки» под руками, – указал гэл на оглушенных амазонок. – Очнутся – расспросим…

– А если не очнутся? Тот, в деревне, помнишь?

– Помрут, ну и к фоморам их, – махнул рукой Бран. – Тогда за ящерами и пойдем.

– Эти… девочки не особо разговорчивы, – предупредил Стейн, – тем паче, в плену. Знавал я когда-то таких…

– У меня – заговорят, – недобро улыбнулась Соня.

Не поверить ей было трудно…

Две из шести пленниц действительно умерли – от ран или от колдовства, кто знает, – а четыре пришли в создание, причем почти одновременно. Впрочем, предусмотрительный Бран заранее связал их, чтобы не стоять с ножом у четырех шей сразу.

– Говорить будем? – спросил северянин, старательно водя оселком по лезвию топора. Оружие действительно надо было поправить, но разумеется, Стейн имел в виду несколько другое.

Фокус не удался: амазонка лишь злобно таращилась, не произнося ни слова. Стейн попробовал гэльский язык, свой родной северный, потом наречие Загорья. Ничего. На всякий случай он припомнил диалект готов, которые захватили Италию три столетия назад, и щелкающую речь Византии; успех вышел не большим.

– Дай-ка я попробую, – отстранила его воительница и спросила на языке Загорья: – Ты меня понимаешь?

Молчание.

– Понимаешь. Мужиков ты, если хочешь, можешь держать за идиотов, они часто даже хуже таковых. Но меня не обманешь.

Молчание.

– Народ, отвернитесь-ка на минутку и заткните уши, – попросила воительница. – Я ей тут кое-чего растолкую насчет вежливости и правил общения…

Передернув плечами, гэл и северянин выполнили просьбу. Спустя несколько минут в зажатые ладонями уши ворвался истошный женский визг.

– Можете повернуться, – раздался голос Сони.

Крови и трупов не было; более того, на вид к пленницам за последние минуты никто пальцем не притрагивался. Однако три сидящие поодаль амазонки выглядели откровенно зелеными, а та, которой только что «растолковывали насчет правил вежливого общения», была бледной как смерть.

– Ну, теперь поняла? – спокойно молвила воительница. – Отвечай сразу и без уверток, если не хочешь повторения. Сообщишь полезные сведенья – гуляй куда хочешь. Надеюсь, я достаточно хорошо владею языком Загорья?