Падение Майсура. Часть первая - Александр Николаевич Терников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И, сделав намеченные дела, наш герой сразу тронулся в путь…
Глава 5
Если смотреть из космоса на землю древнего Ирана, то в середине страны можно увидеть огромные желтые пятна. Это малоисследованные части знойной пустыни Дешти-Лут, или пустыни Дешти-Кевир. Или других пустынь.
Безводная соляная пустыня оправдывает свое название «Лут», что означает «лютая». Тут на сотни километров тянутся песчаные равнины, прорезанные во всех направлениях невысокими скалистыми горами.
Путешественники, проникавшие сюда, возвращаются разочарованными: проводников достать трудно, зной невероятный, даже камни трескаются, вода горько-соленая, и всюду бродят хищники пустошей: разбойничьи шайки луров, отчаянных афридиев, отряды джигитов из белуджей или же люди бездомного народа Люти [бродячего цыганского народа, чьё название означает «сорванец», «сорвиголова» или «гуляка»].
Однако местные кочевники живут и в этой своеобразной бедной природе и даже любят её. К примеру, молодые люди племени Люти любят шататься по караванным путям и грабить крепко перевязанные верблюжьи вьюки, что провозят иранские купцы. Более старые Люти пасут баранов, сеют просо и собирают в горах дикие фисташки и горький миндаль.
Люти хорошо знают запутанные тропы пустыни и укромные колодцы, где вода показывается только в определенные месяцы года. Тогда возле этих колодцев собирается много черных и рыжих шатров, распластанных, как крылья летучей мыши.
Кочевники располагаются на склонах низких гор, и там их длинноногие, тощие бараны пасутся, откармливаясь побегами недолговечных растений, быстро засыхающих под палящими лучами ослепительного солнца. Подавляющее кочевников пустыни безграмотно; мудрость и быт веков передается от отца к сыну за вечерними беседами у тлеющего кизяка в длинные вечера, при свете мерцающих звезд.
Хитрые старейшины Люти понимают кое-что в спекулятивной торговле и знают, когда выгоднее всего закупать хлеб в плодородном Гиляне, когда его доставить на юг, в Сеистан, или, наоборот, когда подвезти сеистанские финики на север, в Хиву, или на Кавказ, в Гюрджистан (Грузию).
Отдельные семьи цыган из Люти, занимаясь мелким воровством или гаданьем, круглый год бродят между Индией, Аравией и Тибетом, иногда уходят далеко на восток до Китая или на север в страну «доулет-э-рус» до города урусов Оренбурга, где подносят в дар русскому начальнику уличных стражников бурдюк, полный фиников, а он разрешает им свободно вернуться в Иран. Нация трудоголиков!
И вот однажды, женщины племени Люти, отправившиеся в горы собирать дикие фисташки и горький миндаль, обнаружили среди пустыни потерявшегося молодого человека. На неподвижно лежавшем парне была восточная одежда, лицо казалось необычайно бледным, глаза полузакрыты. Он был едва жив, жестоко страдая от жажды.
Кругом была безводная пустыня с каменистой почвой и редкими колодцами, известными только местным кочевникам. Найденный человек был Виктор Резанцев, явно переоценивший свои силы и недооценивший ярость местной пустыни. А оказались, что кругом совсем не родные палестины… Он едва не погиб.
Цыгане совсем было уже решили добить и ограбить парня. Мало ли сколько скелетов валяется по пустыне? Но молодой человек, экзотической для юга наружности, приглянулся местной царице гадалок. Довольно еще молодой и симпатичной бронзовой женщине лет тридцати, имеющей на голове вдовью синюю повязку. Она умела предсказывать судьбу человека по руке, на бобах или на разноцветных камешках. По ее приказу, одна черная как сапог цыганка, повидавшая много стран, напоила больного водой.
Виктор лежал тихо, молодой, красивый, очень красивый, с завитком темных волос, прилипших к влажному лбу. Вдруг он сказал одно слово. Все с удивлением повторяли его и тихо сидели кругом, посматривая друг на друга. Больной снова прошептал это слово:
— Болван!
Парень в бреду ругал себя последними словами, за то что самонадеянно сунулся в ужасную пустыню «не зная броду» Царица гадалок нахмурила прямые сросшиеся брови. Мрачная тень скользнула по ее смуглому, ранее беззаботному лицу. Но она была мудрая, очень мудрая женщина, и лицо ее снова стало радостным. Она спросила:
— Кто мне объяснит, почему больной сказал: «Ватан (Родина)»?
Одна старуха тут же, на ходу, сочинила красивую сказку:
— «Ватан» означает — Родина, родная сторона. Этот юноша объяснил, что он торопится проехать пустыню, чтобы снова проникнуть на свою родину и там бороться за ее свободу. Его родина, Ватан, — маленькая горная страна на юге, и в нее вторглись жадные ференджисы (белые люди). Юноша вместе с товарищами боролся с врагами родины, но ференджисы оказались сильнее, издали убивая народ из пушек. Ференджисы захватили всю страну, и молодому воину пришлось скитаться на чужбине. Хотя все его друзья временно рассеялись, но они поклялись бороться до смерти за свободу и счастье Ватан, их родины, измученной, полузадушенной…
— Вах! — воскликнули изумленные цыгане в восхищении.
Цыгане положили больного на плащ и вчетвером отнесли его в становище. Занесли в шатер, и царица гадалок заявила:
— Принесите одну чашку чистой воды, другую чашку козьего молока. Я сама буду лечить этого больного.
— А мы будем на тебя смотреть! — воодушевленно сказали женщины.
Подружка предводительницы сбегала к себе, принесла две деревянные миски с водой и козьим молоком и поставила их в изголовье больного. Царица гадалок села на ковре, подобрав ноги. Она окунала в молоко смуглый палец с тремя серебряными кольцами и проводила им по губам больного юноши. Он облизывал губы. Подруга царицы мочила полотенца в чашке с водой и стирала пыль и грязь с лица и рук больного.
К вечеру вернулись с мешками фисташек и миндаля мужчины Люти и были потрясены, узнав, что правительница гадалок, забыв свое высокое, самое высокое звание, сама сидит возле странного незнакомца и поит его с пальца молоком! Недовольные седобородые старейшины, узколобые фанатики, пошли смотреть найденыша. Царица гадалок разрешила им приближаться только по одному, прикрывая ладонью рот и сняв туфли, чтобы шумом или дыханием не повредить больному.
Все согласились, что незнакомец молод, красив, очень красив, и потому особенно опасен:
— Вот что значит хоть на один день забросить дела! Как теперь исправить упущенное? Что это за человек? А вдруг царица гадалок изберет его своим мужем? А если он кафир? Или разбойник? Захватит общую казну и с ней убежит? О горе нам! Ятир-матир, дутир-матир!..
— Надо дать больному чашку черного кофе, опустив туда шарик, приносящий вечное забвение…
— Да! Никто не дал
