Дальняя дорога - Юрий Тупицын

Хельг на секунду поднял глаза на Лорку и угрюмо ответил:

— Не знаю.

— Вот видишь. Командиром быть тебе рано. А вторые роли ты играть не захочешь, да и не сможешь.

— Можно попробовать.

— Попробуй это на земле, — мягко посоветовал Лорка, поднимаясь на ноги.

Виктор придержал его за руку и настойчиво, страстно заговорил:

— А ты? Ты служишь только добру? Оберегаешь слабых и презираешь личную славу?

— Во всяком случае, я стараюсь так делать, — Он наклонился, взял свою шпагу на руку, придерживая за гарду. — И потом тут есть одна тайна. Я могу открыть ее тебе, если это останется между нами.

— Ну? — жадно спросил Хельг.

— Впрочем, если и не останется, тебе все равно никто не поверит. — Лорка улыбнулся. — Мне не так уж и хочется идти в космос — я ведь уже перебесился. Но надо. Понимаешь? Надо!

Глава 6

Игорь Дюк встретил Лорку шумно, со свойственной ему чуть нарочитой непринужденностью, к которой Лорка, впрочем, быстро привыкал и переставал ее замечать. Игорь ничуть не изменился, как и прежде, был строен, гибок, изящен и похож на д’Артаньяна, каким этот славный мушкетер рисовался в воображении Лорки. Но в его умных ироничных глазах Лорка разглядел легкую грустинку, которой не замечалось раньше. Игорь был чутким человеком и, видимо, догадался, что Лорка обнаружил в нем некие перемены, потому что спросил чуть насмешливо:

— Ну, каков я в новом амплуа — свободного от супружеских обязанностей мужчины?

Лорка легонько тронул его за плечо.

— Хорош! Таким и полагается быть преуспевающему служителю науки.

Лорка хорошо знал, что в свободное время Игорь Дюк увлекался математикой и философией, отличаясь этим от большинства космонавтов-гиперсветовиков, предпочитавших хобби гуманитарного уклона. К тому же он успел заметить и портативный компьютер, и большой шкаф с микрофильмами, и электронную пишущую машинку — эти непременные атрибуты обстановки в квартире человека, занятого научной работой.

— Преуспевающему или нет — сказать пока трудно, но работаю я усердно. А главное — с увлечением!

Когда Лорка убирал с плеча Игоря руку, Дюк неожиданно молниеносным движением перехватил ее и попытался заломить Лорке за спину. Точным рывком, скорее машинально, чем сознательно, Федор высвободился.

— Не балуйся.

— Ах ты, рыжий черт! — с откровенной досадой сказал Игорь.

— Ангел, уважаемый Дюк, ангел. Рыжий ангел — скромно и оригинально, — поправил его Лорка и посочувствовал: — Вес у тебя маловат, милый.

— Маловат, — вздохнул Игорь, завистливо оглядывая могучий торс Федора, и добавил с досадой: — Ты бы хоть расслабился, что ли. Из уважения к хозяину.

— А ты предупреждай заранее.

Усаживая Лорку на диван и устраиваясь напротив него в кресло, Дюк ворчал:

— А все толкуем о равенстве. Я вот два месяца не выходил из спортивного зала, заработал кучу похвал за превосходную координацию движений и ловкость. Умудрился положить чемпиона нашего города. И вдруг является неотесанный дикарь из космических дебрей, который и понятия не имеет о тонкостях самбо, и стряхивает меня, как надоедливую муху.

— Каждому свое, — машинально ответил Лорка.

— Это верно, — охотно поддержал Игорь. — Пить-есть будешь?

Лорка замотал головой.

— Не время.

— Как знаешь. А насчет того, что каждому свое, согласен, думал об этом. Если хочешь, Федор, это главная проблема нашего времени — раскусить, что тебе дано. Понимаешь, раньше человек хватался за что угодно, лишь бы утолить голод, отхватить кусок удовольствий, разбогатеть, добиться власти и славы. Что осталось сейчас от этих стимулов? — Игорь иронично усмехнулся. — Разве что слава?

— Это ради славы ты шелестишь на машинке?

— А что? Если эта капризная особа обратит на меня свой благосклонный взор…

— А если не обратит?

— Ну и черт с ней! Перетерплю как-нибудь.

Они уже несколько раз обменивались пытливыми взглядами. Чуткий Дюк догадался, что Лорка зашел к нему неспроста, и ждал, а Федор все медлил, не решаясь начать.

— Наверное, уже виделся с Эллой? — довольно равнодушно спросил Игорь.

— Пока еще нет.

— Ты знаешь, — открыто глядя на Лорку, Игорь с некоторым недоумением пожал плечами, — я ведь доволен тем, что мы расстались с Эллой. Хотя это ее инициатива.

— Доволен? — не поверил Лорка.

— Не пойми меня ложно. Конечно, это меня огорчило, к тому же отчислили из состава экспедиции. Но прошло время, и я понял, что разрыв был не только неизбежен, но и нужен.

— Почему?

Дюк внимательно взглянул на него.

— Экий ты сегодня настырный, все-то тебе нужно знать. Любовь бывает разная, Федор. Одна помогает жить и трудиться, другая мешает. Хотя и та и другая любовь — настоящая, искренняя. — Он помолчал, пожал плечами. — У нас с Эллой была типично та самая любовь, которая мешает. Ты можешь не поверить, но всего за два месяца я сделал, — Дюк кивнул в сторону пишущей машинки, — раза в три больше, чем за предшествующие десять лет, проведенные рядом с Эллой. До работы ли, когда рядом такая женщина? То райское блаженство, то нестерпимый ад, то нежность, то озлобление, то ссора, то примирение, да такое, что весь мир готов бросить к ее ногам.

У Лорки постепенно складывалось мнение, что Игорь говорил не столько для собеседника, сколько для самого себя.

— В космосе я был многогранным человеком с широким кругозором, на Земле Элла заслоняла собой добрые полмира. Меня это не тяготило, мне это было любо, но не хватало времени оглянуться назад, подумать и выбрать дальнейший путь.

Лорка сдержал улыбку. Игорь Дюк играл без нажима, почти незаметно, но играл. Небрежная поза, изящные, чуть расслабленные движения, легкая грусть во взоре, ироническая усмешка на губах — прямо-таки сноб, явившийся сюда из далекого прошлого. Игорь всегда принимался играть какую-нибудь роль, когда начинал откровенничать. Игра служила ему своеобразным щитом против психологических царапин.

— А теперь я осмотрелся, — продолжал Игорь. — Черт побери! Как слабо мы продвинулись вперед в овладении личным счастьем, хотя ради человечества в целом перевернули вверх дном кучу чужих миров.

— Может быть, это хорошо, что не для себя, а для человечества? — поддразнил Лорка.

— А не пора ли всерьез, на самом высшем научном уровне, заняться каждым отдельным человеком?

Он покосился на Лорку.

— Мне иногда кажется, Федор, что счастливым сейчас стать труднее, чем в каменном веке. Как тогда все было просто! Огонь в очаге, много жирного прожаренного мяса, безопасная пещера и женщина на звериных шкурах, жаждущая твоей ласки. Вот и счастье! А теперь? — Игорь скептически поморщился и махнул рукой.