Повесть эльфийских лет - Ксения Баштовая

На фавна было жалко смотреть.

– Мастер Кроссарт, я же… Я же не специально… Я это… Я все как вы сказали…

Его собеседник только хмыкнул:

– Что-то не припомню, чтобы я тебя просил добавлять в свинец выгонку из волчьих ягод.

– Разве? – наивно удивился практикант.

– Не «разве», господин Кай Доран, а «точно», – устало вздохнул эксперт, отходя наконец от хрустального шара. Молнии, снующие по круглой поверхности, сменились с серебристых на алые, а туман явственно побледнел.

Стоун Горий, про которого во всей этой суете попросту забыли, неподвижным изваянием стоял возле двери.

Тренти меж тем смахнул со стола какую-то кипу бумаг, не обращая внимания на то, что они разлетелись по всей лаборатории, и повернулся к Каю:

– Ну что замер как истукан? Накрывай на стол, обедать будем.

– Да-да, конечно-конечно, – засуетился фавн, расстилая на столе старую, кое-где прожженную скатерть и расставляя тарелки. – Я сейчас, сейчас. А вы… – Тут он остановился и испуганно глянул на начальника: – А вы мастеру Хэнту ничего не скажете?

– Стоило бы, – мрачно вздохнул Кроссарт. – Но не буду. Этому бистивилаху не в городской страже работать, а костоломом где-нибудь на окраине… Так что расслабься. А ты что стоишь? – Это относилось уже к Стоуну. – Проходи к столу.

Фавн только сейчас заметил, что в лаборатории они не одни. Замер, озадаченно хлопая длинными ресницами, которые сделали бы честь любой девушке:

– Ой… Здрасте…

– Здрасте, – отозвался Горий. Он был не меньше озадачен всем этим бедламом, но за стол сел.

Обедали втроем. Больше в лабораторию никто не заходил. Лишь когда обед уже почти закончился, в комнату через леток в двери заглянула крошечная толстенькая пикси. Зависнув над столом и отчаянно трепеща крыльями, она грозно вопросила:

– Кроссарт, кузнечик тебя за ногу, где моя экспертиза?! – Голосок у женщины оказался звонкий и громкий, хотя росту в ней было едва ли с дюйм.

Тренти, в этот момент обгладывающий жареное куриное крылышко, удивленно заломил бровь:

– Люци, солнышко мое ненаглядное, я же тебе ее еще на прошлой неделе отдал!

– Быть этого не может, – нахмурилась женщина. Белоснежное платьице, едва достигавшее ей до колена, на круглой фигурке поперек себя шире смотрелось как на корове седло.

Кессий сорвал с браслета пару грибов, растер их на ладони, а уже через мгновение вытирал жирные руки о буро-серую салфетку необъятных размеров. Тщательно очистив ладони, он щелкнул пальцами, и из кучи бумаг, наваленных на соседнем столе, вылетел один лист и мягко спланировал прямо на стол.

Тренти пробежал взглядом строчки и ткнул пальцем в одну из них:

– Вот – видишь? Твоя подпись.

Люци взлетела чуть выше, разглядывая написанное, а затем внезапно завизжала:

– Кроссарт, мать твоя стрекоза, не держи меня за дуру! Это расписка за экспертизу по утопленнику, а мне по висяку, что от Хэнта пришел, нужна! Ты когда отдашь, комариное отродье?! Я же расследовать дело не могу! Мне «пальчики» с ножа позарез нужны! Я к тебе уже третий день летаю, а у тебя не одно, так другое!

– Да не верещи ты, – поморщился эксперт, прочищая пальцем мгновенно оглохшее ухо. – Я же не знал, что тебе хэнтовского «глухаря» передали.

– О’Кадогану спасибо скажи!

Новый щелчок пальцами, и еще один лист опустился на стол.

– Распишись и забирай.

– Где чернильница?

Стоун сроду не видел, чтобы пикси расписывались в бумагах: рост у них слишком маленький, чтобы удерживать перо. Однако на материке эту проблему, оказывается, решили довольно легко. В ответ на короткий кивок Кессия фавн подскочил к неприметному шкафчику, висевшему на стене, и вытащил из него крошечное блюдечко, наполненное чернилами. Люци осторожно прикоснулась подошвой туфельки к черной жидкости, а потом щедро вытерла ногу о подсунутую экспертом бумагу.

– Пойдем, муху тебе в крестные, – скомандовала она стажеру, – поможешь мне эту тяжесть донести. – Легкий кивок в сторону выданного ей Кроссартом листка с результатом экспертизы.

Когда парочка скрылась за дверью, уже почти наевшийся слуга потянулся к новому куску жареной курицы. Но тренти бросил короткий взгляд на свой браслет и отрывисто приказал:

– Идем. Твой хозяин сейчас в коридоре будет.

Стоун, уже вообще ничего не понимая, поспешно вскочил со стула и, вытирая руки о протянутую экспертом салфетку, выскочил вслед за ним из лаборатории.

Казалось, лорд Фелзен только и ждал появления своего слуги. Стоило юноше остановиться подле уже знакомого фикуса, как дверь отворилась и на пороге появился темный эльф в сопровождении начальника городской стражи, старого боггарта О’Кадогана. Злые языки поговаривали, что он и умрет на этой должности, а само звание еще и по наследству подарит: в конце концов, полетту – налог, позволяющий передавать должность своему сыну, – никто не отменял. Главное, плати одну шестидесятую от всех доходов в казну и спи спокойно.

К удивлению Кроссарта, обычно мрачный боггарт сейчас улыбался во весь рот. Раскланивался перед заезжим лордом, весело щебетал какую-то чушь и не замолкал ни на мгновение. Тут взор тренти упал на гостя… И Кессий поспешно закусил губу, стараясь не расхохотаться в полный голос. Он узнал своего вчерашнего собеседника… в волосах у которого уже начали проклевываться знакомые светлые прядки.

Если лорд Фелзен и узнал того нахала, что посмел с ним спорить на улице Алронда, виду он не подал. Бросил холодный взгляд на замершего напротив двери слугу и обронил:

– Двигаемся, бастард.

Кессий подавился новым смешком и быстро отвернулся.

Начальник городской стражи смерил эксперта непонимающим взглядом и вновь повернулся к посланнику Островной империи, расплывшись в любезной улыбке:

– Рад был вас видеть, лорд Фелзен. Надеюсь, наше сотрудничество окажется весьма плодотворным.

– Я тоже на это надеюсь, – ледяным тоном сообщил дипломат и направился к выходу.

Перекусив в каком-то ближайшем кабаке – о том, что слуга тоже может проголодаться, хозяин даже не задумался, – посол отправился обратно в трактир «Пьяный гном». До того момента, когда можно будет пообщаться со сбежавшим с островов принцем, еще далеко.

Но едва за окном сгустились сумерки, посланник императрицы Иллеан’иэлы эн’Криштофиас, оставив слугу на улице возле дома, вновь топтался перед скромным жилищем профессора Герада, нетерпеливо стучась в дверь.

– Войдите, – мрачно раздалось из комнаты.

Темный эльф переступил порог и склонился в вежливом поклоне:

– Ваше высочество… – На руке матово блеснул перстень с янтарем.

Если сидевший за столом Савиш и заметил несколько светлых прядок, появившихся в темной шевелюре лорда Фелзена, то виду не подал.

– Я в курсе, что я – мое высочество, – зло обронил профессор, что-то нетерпеливо черкая на огромном листе бумаги. – Говорите, зачем пришли, лорд Фелзен, и отправляйтесь в свою Островную империю.

– Она и ваша тоже, ваше высочество, – мягко поправил его Эрмас.

– Да что вы говорите! Ни за что не догадался бы. Вот скажите мне доступным языком, лорд, на кой дух Ила прицепилась к моему возвращению? Какое ей дело до того, где я живу, здесь или на островах? Почему уже добрую сотню лет сперва дядя, а потом она требуют, чтобы я вернулся?

– Родственные узы, ваше высочество? – неуверенно предположил мужчина. До настоящего момента он об этом как-то не задумывался, привычно выполняя приказ.

– О да, родственные узы – это святое! – В голосе профессора философии слышалась неприкрытая насмешка.

– Рад, что вы придерживаетесь такого мнения, ваше высочество…

Что-то не понравилось Савишу в его тоне.

– Лорд, хватит переливать из пустого в порожнее. Говорите, зачем вы пришли, и проваливайте.

– Ох, ваше высочество, это такая мелочь, что, наверное, даже не стоит вашего внимания… Тильм Кевирт – ваш молочный брат, правильно?

Карандаш в руках у Савиша скользнул по бережно нарисованной натальной карте, случайно соединив два несовместимых элемента.

– И что с того? – Профессор и сам не понял, как ему удалось сохранить спокойствие в голосе.

– Представляете, я сегодня был в городской страже и выяснил любопытную вещь. Оказывается, здесь он объявлен в розыск! Так же как и на островах, кстати, но это к делу, конечно, не относится, – ласково прощебетал лорд Фелзен. – Дело в другом. У местных сотрудников правопорядка до сих пор нет даже его портрета! А уж о том, каковы его родственные связи, и вовсе не догадываются! Вот я и думаю, может, стоит предоставить им такую информацию?

– Какой же вы скотина, благородный лорд, – только и смог процедить преподаватель университета.

– Ничуть, ваше высочество. Я уполномоченный эмиссар ее величества на землях Дагарнии, наделенный правом делать все, что необходимо для выполнения приказа.

– И что вы хотите от меня?

По губам лорда Эрмаса скользнула нежная улыбка: