Строптивая невеста адвоката - Ирина Снегирева

зазывал к себе в гости. Соблазнял пивными ваннами и приглашенными (втайне от жены) затейливыми девами. Пришлось отказаться, но в самых вежливых выражениях.

И что в итоге? Амалия отправилась выплясывать с каким-то прыщом, который решил ее облапить. Завидев это, Дэнвер двинулся, расталкивая танцующих, чтобы лично открутить голову зарвавшемуся артисту. Однако истинная покинула танцевальную зону, и дракон отправился следом. Как оказалось — очень вовремя, ведь Скотт Грин (полная бездарность) решил оскорбить девушку, за что и поплатился.

Все события вчерашнего вечера промелькнули как один миг, стоило истинной потрясти коробкой перед носом дракона и позвать к себе в гости. Говард сразу согласился. Ему хотелось поскорее остаться с Амалией наедине, а заодно активировать новую следилку, ведь старая была ограниченного срока действия.

А стоило им оказаться в квартире, как Лоранс перестала цепляться за руку мужчины, что было ее ошибкой. Адвокату это очень не понравилось, но он решил не набрасываться на Ами, а узнать, как прошло ее утро.

 — Проходите на кухню, — пригласила целительница.

Дракон отказываться даже не подумал. Зачем?

Он, как бык на веревке, последовал за истинной, вдыхая ее нежный запах. Говард протянул руки, намереваясь прижать девушку к себе, коснуться губами нежной шеи, прикусить ушко Ами. Дэнвер скучал, а один только вид ладной фигурки любимой целительницы (или ведьмочки?) воспламенял и без того горячую кровь мужчины.

Прикоснуться к Ами дракон не успел. Он застыл, глядя на роскошный букет ярких фрезий на окне.

 ***

 Амалия Лоранс

Я цеплялась за Дэнвера, а он, словно нарочно, шел рядом и соглашался со всей моей болтовней. Едва мы оказались в квартире, как я отпустила дракона и первой направилась в кухню.

Остаться с Говардом наедине оказалось не лучшей затеей. Мужчина притягивал, а в мыслях сами собой всплыли воспоминания о поцелуе.

Мне казалось, что сейчас все может повториться. Я даже чувствовала, что наше чаепитие вот-вот перейдет в нечто горячее и страстное. Однако стоило очутиться на кухне, как за спиной раздалось:

— Амалия, откуда у вас этот букет?

Кажется, даже воздух в помещении заледенел, и я невольно поежилась, едва не уронив эклеры. Поспешила поставить их на стол.

— Подарили. — Я обернулась и уставилась в синие глаза, которые сейчас напоминали грозовые тучи.

— Ами, у вас есть поклонник? — поинтересовался дракон, и в его голосе прозвучали требовательные ноты.

— Скорее, почитатель, — назвала первое, что пришло в голову, потому что назвать имя Сайлоса Арагонского посчитала опасным делом.

И ведь я была ни при чем, но чувствовала, что не стоит махать красной тряпкой перед носом дракона.

— И кто он?

— Моя личная жизнь вас не касается, не находите? — обрезала я и тут же почувствовала сожаление. Поспешила загладить невольно вырвавшуюся резкость и прикоснулась к руке мужчины: — Говард, я очень благодарна за вашу помощь. Никто и никогда ради меня не делал подобного.

Дракон, глаза которого потемнели от моих слов, вместо ответа прижал меня к себе и поцеловал. Горячо и влажно. Так, что сердце замерло, а я сама не смогла остаться безучастной. Подняла руки и запустила их в густые волосы Дэнвера.

Мы целовались, забыв обо всем. Обнимались, выплескивая накатившие эмоции. Я вдруг осознала себя сидящей на столе. В расстегнутой наполовину блузке с оголенными плечами, по которым рассыпались волосы. Какие там эклеры?! Говард, устроившийся между моих ног, смотрел на меня так жадно и пылко, что поневоле хотелось закрыть глаза и отдаться нахлынувшим чувствам. Огонь бурлил в крови, рвался наружу, а мы тяжело дышали, как два бегуна, рванувшие в гору наперегонки.

— Ты моя ведьма, — выдохнул мне в губы дракон.

— Я целительница, — чуть хрипло поправила мужчину.

— Но у тебя горят глаза, — сообщил Говард. Одной рукой он придерживал меня за поясницу, а другой бесстыдно ласкал бедро.

И я прикрыла веки, пытаясь вернуть равновесие.

— Это всего лишь атрибут, но не суть, — ответила я, поясняя свое упорное сопротивление, когда кто-то пытался назвать меня ведьмой. — Не каждый, кто летает, птица.

В ответ дракон хмыкнул и приблизил свое лицо, так что я не выдержала и лизнула мужчину прямо в губы.

— Амалия, ты сводишь меня с ума, — прошептал Дэнвер, и на этот раз обе его руки сцепились на моей спине. Продуманный адвокат заранее решил подстраховаться, чтобы я не сбежала. Точнее — не свалилась со стола.

Мужчина навис надо мной, заставляя откинуться назад. Это было что-то невероятное и потрясающее — лежать на его руках и чувствовать, что не бросит, удержит, даже если ему неудобно.

— Шутишь? — прошептала в ответ, хотя сердцем чувствовала — он не врет.

Так бывает, когда сомнения излишни. И даже если я где-то ошибалась, ведь мой опыт с драконьим несравним, однако сейчас именно я сводила его с ума и мне предназначался полный обожания взгляд.

— Не шучу, Ами, — горячо произнес Говард и снова склонился надо мной.

Как настоящая ведьмочка (напоминаю: я ей не являюсь!), обвила руками шею мужчины и еще крепче притянула к себе. Провела языком по верхней губе Дэнвера, прикусила нижнюю, после чего хватка мужчины стала еще крепче.

Я запрокинула голову, чем дракон и воспользовался. Начал осыпать поцелуями мою шею, плечи. Прикосновение спиной к столешнице прошло как в тумане, однако грохот, раздавшийся следом, случился самый натуральный.

Что?!

Повернула голову на звук, и туман в голове начал рассеиваться. Просто еще минуту назад неподалеку от нас на окне стоял тот самый шикарный букет фрезий. А теперь он валялся на полу.

— Мои цветочки! — хрипло воскликнула я.

Дракон был сама любезность, помог мне подняться, не забыв при этом коварно лизнуть мое плечо, отчего по телу пробежали мурашки.

В глазах мужчины я не заметила и тени раскаяния. Вот ящер чешуйчатый. Хитрец!

— Я заглажу свою вину, не переживай, — поспешил успокоить меня дракон. — Какие цветы предпочитаешь?

— Кактус, — фыркнула в ответ и поправила юбку, отчего-то перевернутую задом наперед. Когда успела?!

А когда добралась до пуговок, дракон очень грустно вздохнул, будто я пожадничала и спрятала от него что-то важное.

— Цветущий? — еще раз грустно вздохнул Говард.

Дэнвер играл, и я это отлично видела. И все же цветы было очень жаль. А еще я заметила, что мы перешли на «ты», но после поцелуев и прочих нежностей было бы странно разговаривать иначе. Неожиданно вспомнила про эклеры, они, в отличие от