Жена палача (СИ) - Лакомка Ната

- По-вашему, именно так доказывают свою любовь?! – в этот момент я его ненавидела, и он тоже смотрел на меня с ненавистью.

Потом опомнился, коротко поклонился, бормоча извинения, и ушел.

Прислонившись к шкафу, я закрыла лицо руками.

Даже если Сморрет разболтает о моей поездке к палачу по всему Сартену – это ничего не значит. Это ничего не значит! Меня не в чем упрекнуть… Почти… Я снова пережила мучительный стыд за свое вчерашнее поведение. Но мастер Рейнар – не Элайдж Сморрет. Он не упрекнул меня ни словом, не стал настаивать, не воспользовался моими страхом и отчаянием…

- Виоль? – в библиотеку заглянула тётушка. – Почему ты здесь? Дебора сказала, что фьер Сморрет уже ушел?

- Да, тётя, - сказала я, опуская руки и пряча их за спину. - Пришел… ушел… Он торопился.

- Жаль, я хотела с ним поговорить, - тётя расстроенно покачала головой. – Пойдем ужинать? Клод опять уснул, но дыхание ровное, и жара нет…

Она говорила о дяде всё время, пока мы ужинали, но я не мешала ей. Тётя говорила, а я думала о другом.

Откуда в доме палача фарфоровый сервиз? И дорогое вино?.. Если он не может ничего покупать – значит, крадет это всё? Или покупает в других городах, инкогнито? Или… забирает в качестве налога, натурой?.. А… с падших женщин он берет налоги серебром или…

Я гнала подобные мысли, и раз за разом повторяла себе, что не мое дело, как живет сартенский палач, но они снова возвращались, и я улетала в дом на холме, в рябиновую рощу. Палач прикасался ко мне, он поцеловал меня… Или поцелуй мне приснился?..

После ужина я отправилась бы в свою комнату, чтобы посумерничать в одиночестве, обдумать всё, что произошло, но тётя Аликс попросила провести с  ней еще несколько часов.

- Не смогу уснуть, - призналась она. – Не передать, что я испытала в эту ночь. Когда я подумала, что могу потерять Клода…

Мы устроились в столовой, перенеся сюда кресла из гостиной, чтобы не беспокоить дядю. Тетя достала вязанье, но спицы так и лежали на ее коленях, а она погрузилась в воспоминания тридцатилетней давности, когда дядя Клод ухаживал за ней, а она сомневалась – принять его ухаживания или выбрать другого поклонника.

- С Клодом мы обменивались записками, оставляя их в дупле старого вяза, в парке. Теперь вяз уже срубили, но я до сих пор могу найти то место. Я гуляла там с моей матушкой, как мы сейчас гуляем с тобой, и всегда делала вид, что в туфлю попал камешек, и долго вытряхивала его, оперевшись о вяз. Стоило матушке отвернуться – я доставала записку от Клода, бросала свою, и мы шли себе дальше…

Я не мешала тёте предаваться воспоминаниям, понимая, что это отвлекало ее от тревожных мыслей. К тому же, мне было очень интересно слушать о днях ее молодости, когда все было совсем не так, как теперь… Кто сейчас обменивается записками? Молодые люди предпочитают смело подходить к понравившимся барышням, заговаривать, флиртовать. Фьер Сморрет подошел средь бела дня, в общественном месте, в парке. Подойти и заговорить не побоялся, а ехать в грозу ему показалось страшным. И когда узнал, что я отправилась звать на помощь палача – не бросился следом. Предпочел отсиживаться дома. 

В столовую заглянула Дебора и сказала тихо и немного испуганно:

- Фьера Аликс, там пришел палач… хочет проведать фьера Клода…

Я вскочила, уронив пяльцы, и тут же смутилась, бросившись их поднимать. Правда, моего смущения никто не заметил, потому что тетя тоже вскочила, откладывая вязание.

- Согрей воды и принеси в гостиную! И побыстрее, Дебора! - распорядилась она уже на ходу. – Я сама провожу мастера к фьеру Клоду.

- Да, фьера! – служанка бросилась в кухню, а я вышла в коридор вслед за тетей.

Палач стоял у дверей – в маске, как обычно, с дорожной сумкой на ремне, через плечо.

- Добрый вечер, фьера… форката… - он сдержанно поклонился мне и тете, и я почувствовала, что краснею, хотя не было сказано ничего особенного – простая дань вежливости.

- Проходите, мастер, прошу вас, - тетя жестом предложила палачу пройти в гостиную. – Не разувайтесь, не стоит беспокоиться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Благодарю, но я привык так, - сказал он, уже снимая сапоги.

На нем были носки – вязаные, из светло-серой отпаренной шерсти, чтобы были мягче. Носки сидели точно по ноге, и я подумала, что вязались они по мерке, именно для палача. И кто же та женщина, которая заботится, чтобы у него ноги были всегда в тепле?..

Тетя проводила палача в гостиную, а я осталась в коридоре. Послышался слабый голос дяди Клода, уверявшего, что с ним все прекрасно, потом густой и низкий голос мастера Рейнара, который просил принести горячей воды и полотенце, и тетя заверила, что сейчас же обеспечит все в лучшем виде.

Запыхавшаяся Дебора промчалась мимо меня с кувшином горячей воды, а потом вылетела вон и побежала в прачечную, чтобы принести чистое полотенце.

Пока палач осматривал дядю, мы с тётушкой ждали под дверями, шепотом подбадривая друг друга и не смея даже присесть.

Наконец, мастер Рейнар вышел из гостиной и обратился к тете:

- Теперь никакой опасности для жизни нет, - говорил он очень спокойно, негромко, доставая из своей сумки мешочки с травами и передавая их тете, - фьера Клода может наблюдать лекарь, я больше не нужен. Давайте больному настой из трав – по столовой ложке каждого сбора залить чашкой кипятка, настаивать полчаса и теплым давать по три ложки в день, до еды. Это для того, чтобы предотвратить воспаление и жар. А чтобы кости быстрее срастались…

- Простите, мастер, - извинилась тетя, - разрешите, я все запишу? Боюсь забыть что-нибудь.

Он кивнул, встретился со мной взглядом и тут же отвел глаза.

- Дебора, быстро принеси бумагу и карандаш, - велела тетя.

- Пройдемте в столовую? – предложила я. – Там и записывать будет легче, и я сразу заварю чай. Или вы предпочтете кофе, мастер Рейнар?

Тетя посмотрела на меня, распахнув от удивления глаза, но ничего не сказала. Палач опустил голову, помедлил и ответил:

- Благодарю за приглашение, форката, но – нет. Вы недавно в нашем городе, не знаете всех законов. Я не имею права есть за одним столом с гражданами города и благородными господами.

- Это не закон, - сказала я пылко, не сводя с него глаз. – Это глупый обычай. И я не вижу ничего страшного в том, чтобы вы выпили чашку чая в нашем обществе.

- В самом деле, - поддержала меня тетя. – На улице снова моросит, а вам еще до дома добираться. Вы будете чай или кофе, мастер?

Палач колебался, и я спросила почти с вызовом:

- Надеюсь, наша компания вас не оскорбит?

- Вы еще и шутница, форката, - скупо улыбнулся он. – Я с  удовольствием приму ваше приглашение. Это честь для меня.

- Чай или кофе? – спросила я быстро, уже готовая лететь в кухню за кипятком и заварником.

- Чай, если можно, - коротко сказал он.

Пока тетя записывала под диктовку, чем и как следует лечить дядю, я сама заварила чай, не допустив к этому делу Дебору, поставила перед палачом чашку на блюдце, придвинула сахарницу и молочник.

- …ещё давайте суп из говяжьей и свиной требухи, - говорил мастер Рейнар тёте. – Это поможет костям быстрее срастись. Давайте подогретое молоко, подмешивая в него толченую яичную скорлупу. Скорлупу перед этим вымыть, избавить от пленок, двадцать минут прокалить на огне, потом растереть в пыль, в ступке.

- Хотите лимонных пирожных или соленого печенья? – я указала на корзиночки с лакомствами.

- Нет, спасибо, достаточно чая, - ответил палач и взял чашку.

- Может, снимете маску? – предложила я.

- Думаю, не надо, - сказал он, делая глоток. – Чай очень вкусный. Еще раз благодарю.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Повисла неловкая пауза, и я лихорадочно соображала, о чем завести разговор, чтобы снять напряжение, но меня опередила тётя.

- Вы так помогли, мастер Рейнар, - сказала она искренне, - я очень вам признательна. Примите десять сольеров в качестве компенсации за ваши заботы…

- Не приму, - ответил палач и поставил чашку. Чашка осталась почти полной. – Не приму, фьера, - повторил он и быстро взглянул на меня. – О деньгах уговора не было. Еще раз спасибо за угощение, но мне пора. Не хочу добираться до дома в темноте.