Корсары по крови - Павел Береговой

«Вегейру», подоспевшему к месту кораблекрушения, оставалось разве что подобрать полдюжины выживших с пиратского судна. Среди них будто нарочно обнаружились ещё трое скандинавов. Первый из них, тридцатилетний швед Олаф, оказался канониром, его ровесник датчанин Ингвар был корабельным плотником, а норвежец Бьорн Снорри (что переводилось на английский как «ревущий медведь», он и походил на медведя, вставшего на задние лапы) — штурманом. Кроме них, среди спасённых были двое матросов, коренной американский индеец Чёрный Лис и француз Пьер, а также англичанин Джон Боуэн, корабельный повар. Когда выяснилось, что спасены чистокровные скандинавы, соотечественники этих освобождённых пленников, которых на борту «Святого копья» имелось подавляющее большинство, само собой, приветствовали спасённых радостными криками.

Шестерых выживших пиратов нужно было срочно переодеть, и Килинг распорядился принести запасную одежду из сундуков, которые нам ссудил Рэд Фиш, и по порции рома. Не прошло и пары минут, как из трюма вернулся Большой Энди, неся сухие куртки и штаны.

— Слушай, боцман, если мы ещё кого-то выловим из воды, то переодеть их будет уже не во что! Второй короб шутника Рэда набит женскими платьями.

Хохот матросов эхом пронёсся над палубой. Люди гиганта Фиша преподнесли-таки сюрприз, как и предполагал Старина Нат.

Безоблачное небо осталось позади, к вечеру погода начала резко портиться. Каравелла вошла в полосу тумана. Как сквозь сито, моросил мелкий дождь. Промозглый ледяной ветер пронзительно завывал в верёвочных снастях. Высокие волны с рёвом кидались на «Вегейр». Мне даже пришлось распорядиться выдать экипажу сапоги и тёплые фуфайки, благо они имелись на борту. В кубриках и каютах были поставлены жаровни. Холодный фронт прошёл полосой и напомнил скандинавам суровые зимы на родине.

Ещё через трое суток, выйдя на палубу утром, я увидел впереди по ходу волнистые очертания земли. Бермуды! Но к островному берегу мы добрались уже под вечер. Берег этот был скалистый, поросший густой зеленью, и к нему невозможно было подойти: море здесь было мелким, из воды торчали утесы, вокруг них ревели буруны. В поисках подходящего места я повёл корабль в восточном направлении. Судя по имеющейся карте, там обреталась подходящая гавань. Узкий проход вёл, в обширную и спокойную бухту, которая полукругом вдавалась в сушу.

Когда «Вегейр» добрался до места назначения, видимость была плохой, а в проходе между скалами ярилось быстрое течение. Посоветовавшись со своими ближайшими помощниками и выслав на разведку шлюпку, я всё же решился вести корабль в эту бухту.

Среди новоназначенных офицеров «Вегейра» был молодой и самонадеянный бывший офицер британского флота Говард Хастон. Ему удалось уговорить меня осмотреть южный край бухты, который был скрыт туманом. Я чувствовал, что не нужно бы этого делать, но всё же согласился, потребовав соблюдения осторожности и строжайше запретив рисковать шлюпками и людьми.

На рассвете две шлюпки отделились от корабля и двинулись к южному краю бухты. Первой из них, большой, командовал Говард, второй — Бутен, пожилой, опытный моряк, которому вся эта затея тоже не очень-то по сердцу пришлась.

Утро выдалось чудесным. Наконец-то выглянуло солнце, впервые за весь срок пребывания у побережья. Шлюпки легко скользили по зеркальной глади бухты. Потом они исчезли за островом, расположенным посреди бухты, и мы, оставшиеся на корабле, потеряли их из виду…

Лишь часов в десять утра на корабле заметили шлюпку, плывшую назад. Одну… Вскоре на палубу поднялся Бутен.

— Капитан, — обратился он ко мне, — случилось страшное несчастье, мы потеряли восемь человек.

И он рассказал мне, потрясённому известием, о том, что Говард Хастон раньше времени подошёл к проходу. Как раз в это время начался прилив. Неожиданно сильное подводное течение повлекло лодку Говарда, а вслед за нею и вторую шлюпку. Втянутые в водоворот, они ударились о торчащие из воды камни, и большая почти мгновенно затонула. Шлюпку Бутена протащило над тем же самым местом, что и первую, но вторая была маленькой, и её каким-то чудом выкинуло из грохочущей пены назад, в спокойную воду…

Как ни ужасна была потеря, но требовалось продолжать путь. Я прокладывал курс на юг, сверяя с картой контуры береговой линии. Видимость была скверной, корабль то и дело относило подводными течениями, далеко не всегда были благоприятными и ветра. И всё-таки «Вегейру» удалось зайти в бухту острова Сент-Джордж.

Корабль бросил якорь в миле от берега. Ближе подходить было опасно — коралловые рифы. Навстречу новоприбывшему устремилось множество туземных пирог, нагруженных свининой, кокосовыми орехами, фруктами. Это было очень кстати, ибо случилось вскоре после того, как на борту почти кончились съестные припасы. Однако стоянка была выбрана не слишком удачно. Всю ночь «Вегейр» раскачивало на волнах, будто каравелла всё ещё находилась в открытом море.

Утром мы с Хэнсоном отправились на берег острова. По небу плыли лёгкие облачка, в раскалённом воздухе дрожало знойное марево. Найти Питера Джекмена в городке Сент-Джордже оказалось совсем простым делом, того здесь знали буквально все.

Дом Джекмена, строение с двумя флигелями и полудюжиной окон по фасаду, был приземист и стар, сложен из серого камня, весь зарос виноградом. Поля и луга подходили к нему вплотную, оставляя место лишь для маленького дворика и небольшого сада с коротко подстриженными газонами и кустами.

Слуга Джекмена встретил нас на пороге дома и пригласил войти внутрь. Наши глаза уже освоились с полумраком комнат, и можно было разглядеть хозяина, вышедшего встречать гостей, — невысокого тощего мужчину средних лет. У него было сухое длинное лицо, тонкие усики и бородка клинышком с проседью. Одет он был в голубой бархатный камзол, на плечи спускались длинные завитые локоны чёрного парика. С рукавов камзола мягко свисали желтоватые кружевные манжеты.

Слуга пропустил посетителей вперед и, наклонившись, шагнул следом в низкую дверь. Том внезапно остановился у порога. Я нечаянно толкнул его плечом, извинился… Выпрямился и тут же понял причину замешательства спутника. Несмотря на небольшой рост и субтильную комплекцию, хозяин выглядел на удивление внушительно и солидно.

— Питер Джекмен, — представился он и приветственно кивнул, так что чёрные локоны парика закрыли ему лицо. — Вы хотели меня видеть, джентльмены?

Томас и я поклонились в ответ, постаравшись сделать это не менее изысканно и элегантно, и назвали себя.

— Превосходно, — заметил хозяин вполголоса.