Любовь, или Кошка на окошке - Алина Кускова

— Ты куда?! У меня еще две порции! Хочешь, поделюсь?! — засуетилась Колокольцева.

Но Женька уже выскочила из пельменной.

Остаток обеденного перерыва она прогуляла возле фонтана. Неподалеку от их офиса расположился уютный сквер с удобными скамейками, где всегда было полно мамочек с детьми. Женьке нравилось на них смотреть и думать, что когда-нибудь и у нее будет семья. Она, любимый мужчина и их дети. Обязательно двое: мальчик и девочка. Или мальчик и мальчик, если Он этого захочет. Или трое… Ведь всегда можно обо всем договориться с тем, кого любишь. И если любит он, то найдет компромиссное решение. Двадцать девять лет — это еще не приговор. У многих в двадцать девять семейная жизнь только начинается. И у Женьки начнется! Ведь она гибкая, обучаемая, чуткая, у нее получится договориться с тем, кого она полюбит!

Но с Евгением договориться не получилось… Раньше. Ни разу.

Но зато вчера этому было положено начало, и очень даже неплохое. К тому же этот Евгений не тот, ради которого, как казалось Женьке, она согласна идти на компромисс и рожать. Своего мужчину она почувствует на расстоянии, будь он хоть на Южном полюсе! Так где же он? Почему не ищет ее? Как все сложно в этой жизни для той, кому не нужен любой самец…

После работы Зоя Колокольцева уверенно двинулась вслед за Женькой.

— Я иду в магазин, — предупредила ее Женька.

— Правильно, — кивнула та, — за мужиков нужно бороться. Наберем винишка, шашлычков пожарим. Прикинь, мы с одним парнем жарили шашлыки прямо на его балконе!

— На нашем балконе живет одна милая, но очень привередливая кошка, — сообщила Женечка.

— Тогда тупо пожарим мясо на сковороде.

— Зоя, — не выдержала Женька, — оно тебе надо?!

— Надо, — твердо сказала та. — Мне двадцать шесть лет, а я все еще не замужем.

— Мне двадцать девять.

— Офигеть! — вздернула брови Колокольцева. — Ты хорошо сохранилась.

— Спасибо. Только, понимаешь, как бы тебе сказать… — растерялась Женя.

— А ты видела его в ванной? Как у него инструмент? Внушительный?

Женька замолчала. Говорить в этот момент было все равно что сотрясать воздух обещаниями сделать из Зои Колокольцевой фанатичного адепта Церкви раскаявшихся грешниц. Но ссориться она не стала, ей еще с Колокольцевой работать. И…

И в ее голове родилась месть. Женька прищурилась и представила чопорного интеллигента Романовского рядом с… ну, просто со сквозняком — с Колокольцевой. Настроение несколько улучшилось.

— Ладно, Зойка, идем! — весело сообщила Женя.

— Жукова, ты крепленое пьешь? — тут же деловито потерла ладошки Зойка.

— Нет, я не пью.

— На тебе сэкономим, купим газировки. А нам с… как его зовут?

— Жека, — отчего-то сказала Женька.

— Жека? Как тебя? Вы с ним тезки?

Женька кивнула.

— А мы с Жекой выпьем водочки. И не смотри на меня так! Тебе не понять, что значит хотеть выйти замуж и нарожать детей. Ты сидишь в своем тридцатнике и радуешься одинокой жизни!

— Мне двадцать девять, — уточнила Женька.

Они уже зашли в магазин. Женька взяла тележку и принялась складывать в нее продукты. Зачем-то закидывала все подряд, на автомате, словно пришла в магазин с родителями, которые обычно закупались на неделю вперед. А рядом говорила, говорила и говорила Колокольцева, полностью оправдывая свою фамилию. Когда она поставила в корзину две бутылки водки, одну Женька вытащила.

— Возражения не принимаются, — тоном учительницы начальных классов, разговаривающей с непонимающим малышом, сказала она. — Я с ним живу через стенку! А вдруг он напьется и ночью песни начнет петь.

— Вряд ли, — хихикнула Зоя. — Ночью у нас с ним будет более интересное занятие.

И Женька почувствовала, как у нее внезапно сжалось сердце, ход крови замер, потом сердце рывком завелось, кровь хлынула в голову, там ударила по мозгам… Жуткое состояние. Можно описать его проще, одним словом — ревность. Но Женька об этом еще только смутно подозревала.

— Ты чего покраснела как опиумный мак? — посмотрела на нее Зоя. — Стесняешься, что ли, об этом говорить? Ну, ты даешь, подруга! А еще говоришь, что тебе тридцатник!

— Двадцать девять, — сказала Женька, уговаривая себя держать свои эмоции под контролем.

Она почувствовала себя динозавром, который неожиданно для себя двинулся на верх эволюционной лестницы и споткнулся о ступеньку, после чего свалился вниз и начал восхождение заново, опаздывая на все, куда только мог опоздать.

— Тогда к водке купим пива, — заключила Зоя. — Он сладкое любит?

Женька уже собралась честно сообщить, что Евгений любит все, что можно есть. Но тут опомнилась и решила конкретизировать:

— Он любит пироги с капустой.

— Отлично! — обрадовалась конкретике Зойка. — Берем десять штук.

Женька хмыкнула и похвалила себя за тонкий расчет: ведь наверняка Евгений займется пирогами, а не Зоей.

Однако тут же девушке стало стыдно…

— В любви каждый борется сам за себя! — резюмировала не подозревавшая о душевных муках Женьки Зоя, и тележка пополнилась пивом и пирогами.

С такой резолюцией Женька быстро согласилась. Мысленно. И также мысленно себя отругала. Она что, все-таки влюбилась в Евгения?! Только этого ей не хватало!

…Стоило лишь войти в квартиру, как Женька вспомнила про Матильду. Кто кормил ее в течение дня? Кто играл? Дома этот самый Евгений или свалил? В смысле кошку на нее, Женьку… Тем временем Колокольцева бодро прошагала в квартиру, осмотрелась.

— Где он? — зашептала она, зависая у зеркала. — Как я выгляжу? Как прическа?

— Где он, не знаю, а волосы как волосы, — рассеянно проговорила Женька. — Растрепались немного…

— Это придаст моему облику сексуальности, — уверила себя и окружающих Колокольцева. Женька не стала возражать.

Они прошли на кухню. Евгения там не оказалось. В глазах Зои Женька заметила разочарование.

— Он на работе?

— Он фрилансер. Дома трудится, — развела руками Женька. — Компьютерщик.

Зоя взбодрилась:

— Говорят, эти ребята нехило зарабатывают!

— Много чего говорят, — пробубнила Женька, разбирая пакеты с провизией. — Говорят, что все они дикие. И он такой же. Может не выйти из своей комнаты…

Зря она это сказала! Возможно, Евгений действительно бы не вышел…

Но Зоя подскочила к комнате Евгения и громко заговорила:

— Мужчина! А мужчина! У нас часы остановились, не подскажете, который час?

Женька хихикнула. Она представила реакцию Евгения.

Дверь тихо скрипнула. Расслабленная Зоя быстро подобралась, втянула живот, расправила грудь, готовясь к встрече с соблазняемым. Но из двери вышла Матильда. Гордо шествуя вперед, она как бы присматривалась, пытаясь понять: а можно ли этой незнакомке доверять? Судя по всему, Матильде гостья не понравилась — ее ушки нервно дернулись, кошка подняла хвост трубой и остановилась возле Колокольцевой, выгнув спину. Зашипела недовольно и отпрыгнула в сторону.