Дом на горе - Алексей Мусатов

Вскоре из-под машины вылез измазанный вихрастый шофёр, а вслед за ним с ключом в руках поднялся высокий, худощавый человек с засученными рукавами. Как по команде, девочки и Митя поднялись на пролётке и переглянулись: это был их учитель!

— Я в моторе не много смыслю, но ты, братец мой, совсем двоечник. Удивляюсь, как тебя к машине допустили, — обратился учитель к шофёру.

— Я же, Фёдор Семёнович, на старой машине работал… А это новая марка… ещё не освоил.

— Так вот, Миша, слушай: приедешь домой и скажи председателю — пусть тебя ещё на курсах поучат.

— Скажу, Фёдор Семёнович, — покорно согласился шофёр и принялся заводить мотор.

Варя выпрыгнула из пролётки, бросилась к учителю. Следом побежали Катя и Митя.

— Ребята мои! — удивился Фёдор Семёнович. — Откуда?

— Мы встречать вас едем! — Катя смотрела то на лицо учителя, то на его руки и не замечала, что платок сполз ей на шею и солнце палило белые щёки.

А Варя, позабыв все слова, какие нужно было произнести при встрече с учителем, вдруг засмеялась и схватила Фёдора Семёновича за правую руку, в которой тот держал гаечный ключ:

— Вы мотор этой рукой исправили? Вот этой… правой? И она теперь совсем здоровая? И не больно ни чуточки?

— Этой, Варенька, этой! — Учитель передал ключ шофёру и пожал маленькую руку девочки. — Что ж я делаю? Она у меня грязная, в масле…

— Это ничего. Вы сильнее жмите… сильнее! — требовала девочка.

— Фёдор Семёнович, а вы теперь и землю копать можете и яблоньки прививать? — спросил Митя и тоже потянулся к руке учителя.

— Всё, Митя, могу! Всё! — улыбнулся Фёдор Семёнович.

Подошёл дед Новосёлов.

— Дозвольте и мне проверить. — Старик взял руку учителя в свою, осмотрел её внимательно, потом крепко пожал и погрозил школьникам пальцем: — Ну, козыри, смотрите теперь… приберёт вас учитель к рукам! — Потом заметил расплывшегося в улыбке шофёра: — Ты что же, редькин сын, наперехват работаешь? Мы тут учителя встречать едем, а ты нам всю обедню испортил? Всегда вы, почаевские, так…

— Вы Мишу не журите, он и так немножко оплошал, — вступился за молодого шофёра учитель.

Колька потянул Варю за руку и не без торжества шепнул:

— А мы раньше вас учителя встретили!

— Каким ветром вас занесло сюда? — спросила девочка.

— Не ветром, а попутной машиной. А на станции учителя встретили — ой, и обрадовался он нам!..

Тем временем Фёдор Семёнович помыл в лужице руки, отвернул рукава рубашки, надел пиджак и белую полотняную фуражку, которые лежали на траве, и после небольшого спора с Новосёловым усадил ребят вместе с собой в кузов машины.

— Ребятишки пусть на машине едут, а вы ко мне пожалуйте, в пролётку, — не унимался старик. — Мигом домчу…

Но школьники закричали, что ни за что не отпустят учителя.

— Видали, Тимофей Иваныч?.. Не могу, — развёл руками Фёдор Семёнович. — Вы вечерком заходите, побеседуем… О Москве вам расскажу…

— А вы Андрюшу моего видели? — нетерпеливо спросил Новосёлов.

Но автомобиль тронулся, и старик не услышал ответа.

Новосёлов вернулся к пролётке и, покрикивая на Гордого, пустил его следом за машиной. Но грузовик был уже далеко.

Шофёр Миша, гордый тем, что везёт своего бывшего учителя, с таким усердием гнал машину, что школьники, как мячики, подскакивали на дне кузова и поминутно хватались за Фёдора Семёновича. Учителю пришлось постучать по крыше кабины и попросить шофёра умерить свой пыл.

Школьники сидели молча, поглядывая то на Фёдора Семёновича, то на тюки, свёртки и ящички, которые, как живые, расползлись по дну кузова.

Руководясь неведомо каким чутьём, Колька отыскал в ворохе свёртков один, самый маленький, завёрнутый в серую бумагу, и пощупал его.

— Фёдор Семёнович, — с невинным видом спросил он, — что это в свёртке такое? Мне весь бок протолкало. Случайно, не горн для пионеров?

— Всё может быть… — Учитель, усмехаясь, потёр бритую сизую щёку.

— И меня что-то в бок толкает! — сказал Петя. — Вроде как на барабан похоже.

— Вполне возможно…

После такой удачной разведки ребячьи языки развязались. Митя спросил о семенах для юннатов, Катя — про книгу по овощеводству.

— Кажется, никого не обидел, — успокоил учитель. — Так со списком ваших поручений и ходил по Москве.

Варя с досадой покосилась на ребят. Ей всё казалось, что они спрашивают не о том, не о самом главном.

— Фёдор Семёнович, — заговорила она, — вы Андрея Новосёлова видели? Он наше письмо получил?

— Нет, не удалось повидать Андрея. Он по заданию академии в колхозы уехал. Опыты над просом проводит.

— Над просом! — воскликнула девочка и горестно поведала учителю о неудаче с просом на школьном участке.

Но Фёдора Семёновича это, казалось, никак не опечалило. Чисто выбритый, поздоровевший, в новом костюме и новой полотняной фуражке, он выглядел праздничным, оживлённым. Слушая Варю, он то и дело улыбался и лукаво поглядывал на учеников.

«Забыл он нас… в городе-то интереснее было», — ревниво подумала Варя.

— Это ещё не всё… — Девочка вцепилась в борт машины и, вздохнув, рассказала о разладе в «просяной бригаде», о Косте Ручьёве.

— Эге! Да тут трещинки пошли, — покачал головой учитель. — Ну ничего, ребята, ничего! Поправим…

— А знаете, какой он упрямый, Костя! — недоверчиво сказала Варя. — «Не буду и не буду с вами на пришкольном участке работать!»

— Что говорить, персона известная… — усмехнулся Фёдор Семёнович и посмотрел на просторное, полное света небо.

Небольшое плотное облако одним краем набежало на солнце, и зыбкая тень легла на шоссе. Но через минуту машина вырвалась из полосы тени и вновь побежала по горячей, солнечной дороге.

Глава 16. ТАКТИКА

Время жатвы ещё не наступило, но в колхозе все жили ожиданием радостных страдных дней. На пастбище нагуливали силы кони, в кузнице ремонтировали жатки и лобогрейки, в правлении колхоза до поздней ночи засиживались Сергей и бригадиры, обдумывая планы уборки.

Костя и его приятели стали удивительно предупредительными к Марине. Они сами напросились оформить бригадную доску соцсоревнования, переписали Марине её роль Катерины из «Грозы» Островского — постановку этой пьесы готовил клубный драмкружок.

Костя частенько забегал в избу к Балашовым, особенно в те часы, когда Вари не было дома.

У Балашовых было просторно и уютно. Домотканые дерюжные половички лежали на полу, стол был покрыт чистой скатертью, деревянные кровати украшены самодельной резьбой — в этом доме многое умели делать своими руками, и делали добротно, прочно, со вкусом.

За дощатой перегородкой помещался Варин и Петькин уголок: небольшой столик, две кровати, полка с книгами, на окне — горшки с цветами.

«Уголок школьника» в доме Балашовых считался священным местом. В нём занимались сначала старший брат Александр, потом Марина, теперь самые младшие в семье — Варя и Петька. В часы, когда дети сидели над учебниками и тетрадями, мать старалась поменьше греметь рогачами у печки, без стеснения выпроваживала за дверь словоохотливых соседок и с укором говорила мужу, большому любителю табака-самосада: «Стыдись, отец! Какое уж тут учение ребятам от твоего зелья!» И Яков Ефимович сконфуженно отходил к печке и докуривал цигарку, пуская дым в отдушину…

Вот и сегодня, узнав от Петьки, что девочка ушла к матери на молочную ферму, Костя заглянул к Балашовым.

В доме у печки хозяйничала Марина.

— А Вари нет? — невинным голосом спросил мальчик. — Я подожду чуток.

Но через несколько минут, будто томясь от безделья, он схватил ведро и побежал на колодец за водой. Потом нарубил хворосту и даже взялся сходить в сельпо за покупками.

Марина лукаво покосилась на мальчика и с притворным негодованием всплеснула руками:

— И куда это Варька запропастилась!.. Минуты дома не посидит!

— Так я ж подожду… время есть, — умоляюще заверил Костя.

Но, как только Варя показалась на крылечке, мальчик вспомнил, что дома у него уйма дел, и убежал.

Марина отвернулась в угол и засмеялась.

— Чего ты фыркаешь? — подозрительно спросила Варя.

— Да так… смешинка в рот попала. Каков Костя-то! Ждал, ждал тебя, дров нарубил, воды наносил — и вдруг бежать… С чего бы это, Варюша?

— Он мне не докладывает, — нахмурилась Варя.

— Так уж ты его делами и не интересуешься?

— Я и думать о нём не желаю! Воображала он и упрямый, как не знаю кто…

— Вот и плохо, что не думаешь. Взъелись на мальчишку… Из юннатов его почему-то грозитесь прогнать. Это вы зря! — заметила Марина. — Не так уж Костя и виноват.

…В полдень к Варе зашёл Витя Кораблёв и с таинственным видом вызвал её в сени.

— Понимаешь, какое дело… — замялся он. — Мне бы и в голову не пришло… Да девчонки-сороки… Трезвонят на весь белый свет!