Черная полоса "СПАРТАКА" - Владимир Шевченко

Лидерство в современном футболе — штука своеобразная. Оно проявляется, как правило, в игре и в общении с руководством. То есть оппоненты — это соперники и главный тренер с президентом клуба. А болельщики — они как козырь из рукава, банк с прикупом. В нужный момент ими как бы можно воспользоваться, прикрыться. Надеюсь, понятно выражаюсь. И по большому счету футболисты не лезут в эти фанатские дебри. Кому дерби, кому дебри. Им по барабану, кто и что там мутит на трибунах и в «движе» вообще. Лишь бы их не трогали. Позиция проста и понятна. Так что больше никаких претензий от меня на этот счет игрокам не будет. Впечатление такое, что нацизм или расизм в нашем футболе реально напрягает всего пару человек. И то — от которых ничего не зависит.

Впрочем, в 2004 году еще не было «Шатии-Братии» (и расизмов-шмасизмов тоже, это не просто совпадение), поэтому отношение тогдашних старожилов к этой проблеме узнать не довелось. Об игре и партнерах — пожалуйста.

На вечере, посвященном окончанию сезона-2004, Дима Парфенов, выпив сухого винца и раскурив сигару, немного завелся. К тому моменту большинство ребят уже ушли, а оставшиеся: Кавенаги, Родригес, Пьянович и кто-то еще решили спеть «о Капелло». (А капелла, конечно.) Перекрикивая «Лашате ми кантаре», Дима не без боли в душе поделился: «Не так все… По-другому надо… Нас, молодых, в «Спартаке» сразу научили «свободу любить». А ты глянь на этих — 8-е место, а они поют… Да каждому надо постоянно дубиной по башке… Что вы не просто в команде, вы в «Спартаке» играете…» За абсолютное цитирование не ручаюсь, не записывал. Да и выпили. Но 90-процентную точность и сам Дима подтвердит, если сам не забыл. Настроение у Парфенова было не веселое. Может, и потому, что отмечали 8-е (!) место «Спартака», который он, в отличие от многих одноклубников, помнил великим. Причем весело отмечали, с песнями. Нет, страшного ничего не было. Все сдержанно поздравляли друг друга «с окончаньицем». Но между строк слышалось: слава богу, ты прошел, сезон-2004.

Егора Титова на этом вечере не помню. К тому моменту мы были едва знакомы. Познакомились в офисе, он тоже узнал меня, поскольку регулярно смотрел футбольный канал «НТВ-Плюс». «Значит, теперь вместе петь будем?» — то ли спросил, то ли предложил Егор. Спеться нам еще предстояло, а пока притирались. Как-то раз Егор, видимо, счел нужным показать, «чьи в лесу шишки», и вступился за своего личного пиар-менеджера: «Владимир, я в этой команде 12 лет, имею право…» На что я ответил: «А я на этом свете на 12 лет больше. И должность обязывает…» Это был тот самый телефонный разговор, который остался в памяти Титова, как якобы «ссора между нами». А ссоры не было, просто уточнили позиции. С тех пор не то чтобы дружим, но приятельствуем. У меня к Егору никакой корысти, поэтому буду откровенен. Он на редкость реактивен, сметлив, обладает хорошим чувством юмора, но главное — настоящая звезда футбола. От пианиста Дениса Мацуева, к примеру, мощно веет фортепианной музыкой, от певца Александра Градского — неповторимым вокалом, от Егора Титова — классным футболом. Поет он, конечно, в шутку, но в футболе — Мастер! С ним и на поле спокойнее, и в быту не соскучишься. Ума не приложу, как можно такими игроками разбрасываться! Он же не Квинси со Штранцлем, которые, похоже, тренируют по утрам перед зеркалом гримасу отвращения ко всему российскому.

Однажды на сборах в Турции, когда главным тренером был еще Федотов, а Черчесов занимался собой в тренажерном зале и бассейне, мы прочли интервью тренера по физической подготовке австрийца Тони Берецки, в котором он покритиковал «Спартак». По его мнению, мы плохо тренировались и так далее. За обедом Григорьич попросил: «Вова, ты говоришь на языках? Вот и пойди, объясни Тони от нашего имени, что он не прав». Я пригласил его в бар. И только подобрал нужные слова, едва успел объяснить, что в русских футбольных клубах тоже есть корпоративный дух, что от недостатка взаимопонимания на ровном месте возникают никому не нужные конфликты, что он — едва ли не единственный, кто имеет влияние на Штранцля с Квинси, как вдруг… напротив нас выросли двое этих упомянутых. Говорят же: «Вспомни — и явятся». «Могу я почитать это интервью?» — храбро поинтересовался Мартин. «Подожди, — отвечаю, — вот закончим разговор». И тут они синхронно с Квинси такую мину на лице изобразили. Головы у обоих слегка качнулись вперед, как у чихающего кота, губы чуть надулись и тут же раздвинулись для того, чтобы выпустить струйку презрительного или просто скептического (в темноте не разглядел) воздуха: «пфы-ы-ы…» А еще глаза к потолку закатили, чтобы я уж наверняка понял, как им это не понравилось. И в таком виде Штранцль решил повторить свою просьбу. Я также еще раз, теперь потверже, повторил, что у меня с собой этой распечатки нет, и отвернулся к Тони. Тони к этому моменту уже сформулировал дебютную защиту. Сказал, что понял, к чему я клоню, и что не хочет это обсуждать. Тут же встал и вышел. А мне эти «пфы-ы-ы» потом всю ночь снились.

Тони Берецки в «Спартаке» начал хорошо. Даже язык учил с австрийским усердием. К моменту увольнения, между прочим, уже весьма сносно разговаривал. Он жил на базе в Тарасовке, вел аскетический образ жизни, много бегал, качался. Однажды — настолько, что вены на икрах ужасно вздулись. Знаете, как бывает? Смотреть неприятно, но глаз оторвать не можешь. Уже слезы наворачиваются от внутреннего сопереживания человеку, а ты все равно искоса поглядываешь на этот букетик посиневших гороховых стручков, вздувшихся под кожей парня, который на пять лет моложе меня. Из-за них его ноги были похожи на средство передвижения 80-летней старушки. Смотришь — и думаешь: не дай бог. Варикоз — это ужас.

Пришлось Антону ехать в родную Австрию. Операция по замене взбесившихся сосудов прошла успешно. Но одна мысль после этого уже не отпускала. Как же он — профессионал — так мог себя загнать?

Что ждет наших ребят после более тесного знакомства с его горнолыжной методикой?

Пока сборами командовал Федотов, Тони приходилось невесело. Недолюбливали его русские коллеги, в чем-то постоянно подозревая. И уж когда выходили подобные вышеописанному интервью, подозрения сбывались, круг замыкался и желание дружить пропадало само собой.

Тони, кстати, еще и «стуканул» Шавло про нашу беседу.

О каком полноценном сообществе можно говорить, если разговора не получается? Если члены одной команды ждут друг от друга подвоха?

Помню, Григорьич в первый день предсезонного сбора по традиции зазывал весь взрослый персонал команды в докторский номер, где уже было слегка накрыто, и поднимал бокальчик вина (ну не вина, ладно) за слаженную, дружную работу, взаимопомощь, внимание друг к другу и постоянный контроль над самими собой в первую очередь. Последнее было необходимо с точки зрения воспитания «личного состава команды». Ни о какой расхлябанности, небрежности и речи быть не могло. Вообще вся эта истерия по поводу «веселой команды» — на самом деле была каким-то неловко навязшим в зубах прессы анекдотом. Журналисты любят клейма и стереотипы. Сами разжуют, а потом подолгу в своих же зубах ковыряются. Владимир Федотов сказал это после конкретного матча и по частному поводу, но вскоре почему-то область применения этого словосочетания и частота его употребления дошли до такого уровня, что было уже не смешно. Это, в конце концов, стало просто бесить, напоминая анекдот не в тему, от которого всех тошнит:

— Вы слышали этот анекдот?

— Тысячу раз!!!

— А-а-а… ну тогда слушайте…

Команда проигрывает, а ее веселой кличут. Причем снисходительно так, с похлопыванием по плечу. А ближайший к «веселости» вывод — безалаберность и несерьезность отношения к делу. А уж это было полной чушью. С приходом Черчесова все напряглись и перестали улыбаться. Это правда. В его присутствии смех вообще кажется неуместным. Лишним в жизни. Я его открытую улыбку за два года видел пару раз, не больше. Так что все эти «весельчак», «балагур» — миф, «навязший в зубах стереотип, старый анекдот, от которого во рту кисло становится. Был бы Стае весельчаком, то с балагурами Титовым и Калиниченко контакт наладил бы. Я не говорю про футбольную сторону. Не суметь договориться с «Титом» и «Калиной» — явная педагогическая профнепригодность. Казалось бы, берите наше! Оно по-любому лучше, экологически чище. Но как же! Майдана, Веллитон, Фати, Кариока… Именно в эти годы, как назло для перечисленных ребят, буйным цветом расцвел тезис о необходимости брать только тех легионеров, которые будут заметно превосходить по уровню наших воспитанников. И что, заметно превосходят? Ну, Фати понятно — у Шавло с Черчесовым просто любовь к немецкому языку. Хотя Кудряшов и Иванов в предыдущие годы такую конкурентную гонку устроили на своем левом фланге обороны, что любо-дорого. То один вырвется вперед, то другой дотянется до основы. Росли как на дрожжах. Кого это не устроило? Чем они хуже? Оба парня — молодцы, с потрясающим характером. Но, пусть не сердится Федя, в Иванова многие верят больше. Он побыстрее и пожилистее, что ли. Ну, прямо Пуйоль через пару лет. Только еще и с хорошим подключением в атаку, в отличие от Карлеса. И, между прочим, ударчик у него с левой — тот еще. С сорока метров за дубль забивал. Просто в основе не побьешь пока. Вот увидите: это будущий игрок сборной. Если колени позволят и «физики» хватит.