Колыбельная - Эд Макбейн

— Высокий, темноволосый, голубые глаза... Вроде все.

— Угу.

— Я не шлюха, — заявила она.

— Конечно.

— Я просто перебрала в тот вечер.

— Конечно.

— Мы хорошо провели время, и я пригласила его к себе домой.

— О'кей. Он был белый, черный, латиноамериканского типа?

— Белый.

— И не называл своей фамилии?

— Нет, не называл.

— И вы не спрашивали?

— А кому она нужна?

— О'кей. Сказал он вам, как называется его судно?

Тишина.

— Мисс Чапмэн?

— Да. Минутку, я думаю.

Он ждал.

— Он плавал на танкере.

— Да?

— Корабли называют именами каких-нибудь генералов?

— Я думаю, это вполне возможно.

— Генерал... какой-то там?

— Может быть.

— Патнем? Или Путни? «Генерал Путни»? Может быть такой танкер?

— Это легко проверить.

— Но как он мог убить ее? — спросила Джойс. — Ведь он даже не знал о ее существовании.

— Ну, мы поговорим с ним об этом, если сможем его найти, — ответил Карелла. — Мисс Чапмэн, имя Скотт Хэндлер вам что-нибудь говорит?

— Нет.

— Он не может быть вашим знакомым? — Нет.

— Или, может, вы где-нибудь случайно встречались?

— Как с этим на дискотеке! — Ее голос внезапно стал жестким. — Повторяю, мистер Карелла, я не шлюха.

— Никто этого и не говорит, мисс Чапмэн.

— Вы подчеркнули слово «случайно».

— Даже не думал...

— Но вы это сделали! Какого черта я должна знать какого-то Скотта Хэмптона?

— Хэндлера.

— Да кто бы он ни был, какого дьявола я должна его знать?!

— Я только спросил, знакомо ли вам это...

— Нет, вы хотели знать, встречалась ли я с ним «случайно»...

— Да, но я...

— Как встретилась с Майком!

Карелла сморщился.

— Я не знаю такого, — сказала Джойс.

— О'кей! — отозвался Карелла.

Они помолчали.

— Послушайте, — наконец выговорила Джойс.

— Да?

— Если вы... если вы найдете, кто... кто... кто убил... — Ей было трудно выговорить, казалось, она так и не произнесет этого имени. Но наконец до него по телефонным проводам донесся ее шепот. — Сьюзи, — сказала она, — если вы найдете, кто убил Сьюзи. — Голос Джойс сорвался. — Дайте мне знать, о'кей? — И она повесила трубку.

Эйлин сосредоточенно наблюдала.

С этой женщиной она встречалась лишь второй раз, не будучи уверенной, что встретится с ней еще. И сейчас мысленно составляла словесный портрет Карин Левкович, подобно тому, как это делает коп, когда изучает подозреваемого.

"Выглядит, как молодая еврейка из большого города. Барбара Стрейзанд, но чуть получше. Шатенка. Волосы подстрижены в стиле «летящее крыло». В голубых глазах светится проницательный ум. Красивые ноги. На каблуках она, вероятно, выглядит сногсшибательно. Но сейчас на ней кроссовки «Рибок». Темно-синий деловой костюм — и «Рибок»!

Эйлин понравилось, как смотрится это сочетание. — Итак, — сказал Карин, — с чего мы начнем? С изнасилования?

Прямолинейна до резкости.

Эйлин подумала, что это ей тоже нравится.

— Я хотела бы поговорить не об изнасиловании, — сказала она.

— О'кей.

— Я хотела сказать, что пришла не из-за этого изнасилования.

— О'кей.

— Это случилось давно. Изнасилование. Я уже свыклась.

— Хорошо. Так что же вы хотите обсудить?

— Я сказала вам на прошлой неделе... Хочу уйти из полиции.

— Но это не потому что вас изнасиловали?

— Изнасилование здесь ни при чем. — Эйлин положила ногу на ногу. Потом сняла. — Я убила человека.

— Да, вы говорили об этом.

— Вот почему я хочу подать в отставку.

— Потому что вы убили человека, исполняя свой служебный долг?

— Да. Я не хочу больше никого убивать. Когда-либо снова.

— О'кей.

— Я думаю, это весомая причина.

— Угу, — хмыкнула Карин.

Эйлин посмотрела на нее.

— Послушайте, а чем мы вообще-то будем здесь заниматься? — спросила она.

— А что бы вы предпочли? — ответила вопросом на вопрос Карин.

— Ну для начала, — Эйлин начала закипать, — мне хотелось, чтобы вы поняли одну вещь: я — коп.

— Угу.

— Детектив второго разряда и все такое...

— Угу.

— Который чуть-чуть знаком с техникой ведения допроса.

— Угу.

— Например, с тактикой, когда подозреваемый отвечает на вопрос другим вопросом.

— Да, — сказала Карин и улыбнулась.

Ответной улыбки она не дождалась. — Поэтому, если я вас спрашиваю, чем мы будем заниматься, — отчеканила Эйлин, — мне не нужно задавать встречный вопрос, чем бы я хотела заниматься! Вас специально обучали для того, чтобы вы знали, как в таких случаях надо поступать.

— О'кей! — отозвалась Карин.

— И, между прочим, я прекрасно сама умею без конца говорить «угу» и «о'кей», — не унималась Эйлин. — У вас есть подозреваемый? Отлично! Пусть он себе болтает, а вы только поддакиваете, и он сам себя загонит в угол.

— Но вы же не подозреваемый! — улыбнулась Карин.

— Я хотела сказать...

— Я поняла, что вы хотели сказать. Вы требуете, чтобы я разговаривала с вами, как с профессионалом.

— Да.

— Хорошо. Так и поступлю. Но с условием, что вы мне окажете подобную же любезность.

Эйлин удивленно посмотрела на нее.

— Итак, — сказала Карин, — вы хотите оставить службу в полиции.

— Да.

— И именно поэтому вы здесь?

— Да.

— А по какой причине?

— Я только что вам сказала... Я хочу...

— Да, уйти из полиции, вы говорили. Но это не объясняет, почему вы пришли сюда. Если вы хотите уволиться со службы, зачем вам встречаться со мной?

— Потому что я говорила с Сэмом Гроссманом из лаборатории...

— Да, капитан Гроссман. Мы с ним знакомы.

— Да, так вот, я беседовала с ним, уже забыла о чем, кажется, хотела получить совет, в какой области мне попробовать теперь поработать, и он пошутил, знаю ли я что-нибудь о Пицце. А я сказала ему, что работала там, а он посоветовал мне тогда позвонить доктору Левкович и сказал, что она может помочь решить проблему, которая, похоже, у меня возникла.

— И как бы вы сформулировали свою проблему?

— Но я же сказала вам! Я хочу уйти со службы.

— Тогда почему не уходите? — Вот это вопрос. Понимаете, каждый раз, когда я на грани того, чтобы подать рапорт об отставке... оказывается, что не могу этого сделать.

— Ага. А вы вообще подавали рапорт?

— Нет. Еще нет.

— А когда произошла эта перестрелка?

— Вы хотите сказать, это убийство? Я убила человека, доктор Левко... а между прочим, как мне к вам обращаться?

— А как бы вы хотели ко мне обращаться?

— Вы опять за свое?

— Извините, привычка.

Эйлин вздохнула.

— Все же хотелось бы знать, как лучше, — сказала она.

— Вам неудобно выговаривать «доктор Левкович»?

— Да.

— Почему?

— Не знаю. А вам было бы удобно называть меня «детектив Берк»?

— Не знаю. А как вы хотите, чтобы я...

— Не думаю, что мы занимаемся делом, — перебила ее Эйлин.

— Почему же?

— Потому что вижу, каждый раз, когда я задаю вам вопрос, вы отвечаете на него вопросом. В такую игру мы играем с любым уличным воришкой!

— Да, но сейчас это не игра, — возразила Карин.

Их взгляды встретились.

— И допрос воришки — тоже не игра. По крайней мере, для него, — продолжила Карин.

Эйлин продолжала смотреть на нее в упор.

— По-моему, лучше бы вам поменьше обращать внимания на мои профессиональные приемы, а побольше следить за тем, чтобы нам было удобнее разговаривать друг с другом.

— Может быть.

— И простите мою бестактность.

Карин улыбнулась.

Эйлин улыбнулась ей в ответ.

— Итак, — сказала Карин, — как бы вам хотелось, чтоб я вас называла?

— Эйлин. — И как бы вам хотелось ко мне обращаться?

— А как бы вам хотелось, чтобы я вас называла?

Карин расхохоталась.

— Карин, о'кей?

— О'кей, Карин, — повторила Эйлин.

— Так вам будет удобно?

— Да.

— Хорошо. Может, теперь начнем работать?

— Да.

— Хорошо. Так когда вы убили этого человека?

— В ночь на Праздник Всех Святых.

— Прошедший Хеллоуин?

— Да.

— То есть меньше трех месяцев назад?

— Два месяца.

— Где это произошло?

— В меблированных комнатах в районе Канала.

— В доках?

— Да.

— На Калмз-Пойнт?

— Да.

— Это территория Семьдесят второго участка?

— Верно. Но я работала с Энни Роулс из отдела по борьбе с изнасилованиями. Там все перепуталось. Она действовала в контакте с отделом по расследованию убийств, и им понадобилась «наживка». Энни пригласила меня. — Эйлин пожала плечами. — Я думала, что из меня получится неплохая приманка.

— Получилась?

— Нет.

— Тогда зачем вас пригласили?

— Раньше я ею была.