Биография любви. Леонид Филатов - Нина Шацкая

Шесть дорог в трамваях, шесть счастливых билетов и — потерян зонтик.

21 июня

День рождения З. Трезвый: месячник у него.

22 июня

Еще не вечер. Кремье «Когда умирает любовь» …И чего-то жаль.

Письмо Лёни ко мне:

«Милый!

Происходит что-то ужасное. Казни меня, избей, но реши, наконец, как со мной быть. Ты видишь, я не волен в своих мыслях. Ничего не могу поделать со своими кошмарами. Ты не можешь ничего поделать, я вижу, ты хочешь, но не можешь, не умеешь мне помочь. И все-таки помоги мне! Мне сейчас, как никогда, нужно твое понимание и великодушие. Я не дышу без тебя! У меня лопается сердце! Дождись хотя бы, пока я не подохну, а там пусть будет, как будет.

Ты — это все. ВСЕ! Другого не будет, не может быть.

Если ты чувствуешь, что уже не выдерживаешь моей болезни, руби со мной сразу. Не давай мне медленно умирать.

Ты сказала мне сегодня: „Я знаю, что надо делать, но не скажу“. Ты задумала что-то плохое, страшное, да? Будь со мной жестока, но честна. Сначала убей меня, а потом делай то, что задумала. Ответь сегодня, сейчас, а то я умру».

27 июня

Назойливая нежность. Да что же в самом деле со мной? Становлюсь мазохисткой. Хочу ненавидеть! Не люблю… Взорвать! Ну и что? Все вранье!!! Прогон Островского.[37] Как жаль, что я не в спектакле. Хороший спектакль, и молодцы ребята.

____________________

Поссорились с З. серьезно. После 12 ночи пришли Т. Лукьянова с друзьями на 2 часа с его разрешения. Наутро не разговаривает. Я извинилась за ночное, но он, удобно для себя, отключил память и через день написал записку — «А дело заключалось в том, чтобы наутро сказать: „Извини!“ На копейку самолюбия».

Позавчера после спектакля «Товарищ, верь!» З. ушел как будто бы к Бурляеву[38] и пришел очень поздно. Вчера весь день его не было дома и не пришел ночью. Использовал ссору. И ведь тоже — сердечные дела. Дай бог ему здоровья.

____________________

Увидеть Шагала.

____________________

Около 1 часа — к Галке Орловой.

28 июня

Весь вечер было плохо. Ненавижу себя, но я люблю!!!

29 июня

До рева — плохо. Вечером поехала к Галке, которой не оказалось на месте. Просидела 2 часа, оставила записку с настоятельной просьбой прийти ко мне.

30 июня

С 9-30 до 10.30 у меня — Галка. Немного успокоилась. Вечером «Послушайте!».[39] Вдруг — человек и на «вы»:

— Здравствуйте.

1 июля

«Час пик» — утром. Грустный Лёнька. Вечером не выдержала, пришла в театр. С Т. Ж.[40] спели «Вальс при свечах». Что ж, может, получится, уже прилично. А с З. П.[41] пели превосходно.

____________________

Неймется мне. Тоска. Дома ничего не греет. Слоняется З. Почему мы не разошлись? Почему он не уходит?

9 июля

Я одна дома. Звонок в дверь. Открываю — Лёня.

— Родная моя, я на секунду. Ты уезжаешь, — куда тебе писать?

— Все равно не напишешь…

— Напишу.

— Как в том году?

— Поклянись, что никому не скажешь, ради твоих и моих будущих детей.

………………………………………………………………………

………………………………………………………………………

— Если бы не ты, я бы повесился. Дома чуть не дошло до развода, крупно наговорили друг другу гадостей. Она все время взвинчена, жалуется, что отощала и совсем старая стала.

— Извини, ей нужен ребенок, — успокоится.

— Нет…

………………………………………………………………………

………………………………………………………………………

— Через 10 минут уйду.

Грустно, но слов нужных нет. Постояли. Какая страшная фраза: «Ради моих будущих детей».

…Как противно затошнило…

Я: — Я мешаю тебе?

Л.: — Это после всего, что я сказал? Ты презираешь меня за трусость?

Я: — Немножко.

………………………………………………………………………

………………………………………………………………………

— Тебе куда писать?

— Не нужно.

— До встречи.

И так просто ушел. Про себя — «прощай» и — «не уходи».

____________________

Бедная Машка. И у ней не так все просто.

Конец сезона. Через 3 дня — Сухуми. Дома приделала занавес из бамбука. Чувствую себя одиноко. Хоть бы З. приезжал, что ли.

Прибежал Лёнька за своими рукописями. Искала — не нашла. Пригласила пройти в комнату, — отказался: спешил куда-то.

____________________

Как я люблю своих друзей! Господи, огради их от бед, от всяческих несчастий. Дай им мир, и пусть им будет уютно в этой жизни. Счастье, что у меня есть настоящие друзья.

13 июля

Я в Павлово-Посаде с мамой и Денисом. Обещала обратно в Москву приехать поздно, но приехала, как в анекдоте, раньше. Дверь в квартиру — настежь. За столом — огромная девица. На столе — бутылка вина, бокалы и коробка конфет

Я: — Журналистка?

Она молчит.

Золотухин: — Нет.

Я: — Кто она?

З.: — Аленушка, ты кто?

Она (пожимает плечами)

Я: — Вы что тут делаете?

(опять плечи)

— Пришли по делу?

З.: — В гости, Я: — Откуда она взялась?

З.: — С телевидения. Вот зашла.

Картина Репина «Не ждали». З. бегал за водкой, оставив ее одну дома. Мама пришла бы в ужас. Как окатило грязью. Стыдно сказать, как я со всем этим разобралась. З. был пьян вдребезги. Раненую амбал-девицу «проводила» до лифта. По-моему, чем-то разбила ей голову.

Золотухина штурмует любовными письмами К.

14 июля. Пятница.

Я в Сухуми с запиской Олега К[42] главврачу с просьбой о моей опеке. От природы русая, сейчас я блондинка. В понедельник отправлюсь на турбазу, а сейчас 3 дня я вынуждена буду ночевать в доме для гостей, что стоит около железнодорожного вокзала. Опекали так, что не знала, как унести ноги. Страшно выйти из дома, замуровала себя: закрыла окна ставнями, выключила телефон, телевизор. Тишина. Кромешная тьма, и только в туалете — солнце. Туалет — огромный, и высоко — окно. Это моя «прогулочная» комната. Ночью читаю молитву: «Защити меня, Господи, силою честного и животворящего своего креста, и сохрани меня от всякого зла».

В понедельник утром вдруг слышу, как кто-то поворачивает ключ в замке. Замерла, про себя в который раз читаю молитву. На улице — жаркое солнце, людская суета, а у меня в доме — мрак, и я во мраке. Жду. Медленно открывается дверь и — услышал меня Господь — входит женщина (уборщица). Увидав вдруг возникшую меня из темноты, — испугалась. Быстро объяснив ей, кто я и почему здесь, оставила записку, не забыв поблагодарить хозяев за три дня «отдыха». И наконец-то, стряхнув с себя трехдневный страх, вышла в мир, к людям. От слепящего солнца заболели глаза. Я знала, что в Сухуми где-то отдыхает моя подруга Лена Виноградова, с которой еще в Москве мы договорились обязательно здесь встретиться, для чего я должна была с турбазы послать ей телеграмму. Значит, в любом случае я еду на почту. И сейчас, сев в автобус, я мечтала: «Вот если бы я вдруг увидела Лену на улице, я бы заорала на весь автобус „Лена-а-а!“» Вдруг меня кто-то хлопает по плечу, поворачиваюсь — моя Ленка! Она тоже по моему поводу ехала на почту. Воображения и слов не хватит, чтоб описать мою радость. Это было как в сказке.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});