Такой маленький бизнес - Марина Серова

Денис Абрамович отставил очередную банку с пивом, — несмотря на суматоху, он прихватил с собой упаковку «Навигатора», — достал из нагрудного кармана сотовый телефон.

— Кирилл Николаича мне, — проговорил он в трубку, дождавшись соединения.

Но больше Денис Абрамович не смог ничего сказать.

Его одолел приступ сильной икоты.

— Дай сюда, — в раздражении выхватила у него мобильник супруга.

Она тут же быстро затараторила, докладывая о диспозиции на этот час.

— Нас ждут! — заявила она, закончив разговор.

— Сема пойдет со мной! — решила я. — Мы вернем новому отцу его ребенка и присоединимся к вам. Постарайтесь не поубивать друг друга до нашего возвращения.

Макогоненко кисло улыбнулась.

— Я пойду с вами! — неожиданно объявил Иван.

— Похвально, молодой человек! Лишняя пара рук и крепкая голова нам не помешают! — ободрила я Скворцова.

Что касается Семена, то он просто изнывал от переполнявшей его ярости.

Вот и снова гаражный лабиринт.

Из-под двери с четырехзначным номером так же бьет луч света.

Кажется, мы успели.

— Я войду первой, — шепнула я Семе с Иваном. — А вы будете в прикрытии.

Достав из-за пазухи «макаров», я передернула затвор и пинком ноги раскрыла дверь.

— Тихо ты! Ребенка разбу… — начал было Витек, но, увидев меня с пистолетом в руке, обомлел.

Обстановка в гараже почти не изменилась.

Разве что мебели прибавилось.

В углу помещения примостилась грубая детская кроватка, из которой торчали свесившиеся ноги мальчика.

Он тихо посапывал, что-то бормоча во сне.

— Баба! — снова удивился красноскулый мужик. — Та же самая! А где же мужик?

Он обернулся к Вите, но тот уже медленно вставал из-за стола.

Я подняла ствол на уровень его груди.

— Стрелять будешь? — тихо спросил Витя.

— А как же! — ответила я.

— Ну давай, давай, — подзадоривал меня Витек, осторожно делая шаг за шагом в мою сторону.

Я опустила ствол на уровень его паха.

Тогда он остановился.

В углу гаража послышался шорох.

— Занавеску! — приказала я, не отрывая глаз от Вити.

— Чего? — переспросил он.

— Занавеску, говорю, отдерни, — внятно проговорила я, кивая головой в сторону, откуда раздавались явственные стоны.

Красноскулый хохотнул.

Витя медленно стал отступать, нащупывая рукой штору.

Резким движением руки он сорвал ее.

Моим взорам предстала кровать, на которой возлежали обнаженные Вика и Пустовой.

И что она нашла в этом лысом чудовище?

Похоже, мой визит прервал их любовные игры.

Но парочка не расслаблялась даже в такие ответственные моменты, как соитие.

Вика держала небольшой автомат, уперев приклад в обнаженную грудь, а в руках у Пустового был внушительных размеров «люгер».

— Вот и все, голубка, — тихо проговорил он. — Там тебя не достал — тут достану. Сейчас ты последуешь за своим американским дружком.

— Брось валять дурака, Пустовой! — громко сказала я, давая моим товарищам за дверью понять, что ситуация изменилась не в лучшую сторону. — Ты давно проиграл! И, по-моему, это уже ясно всем, кроме тебя!

— Кончай ее, Вика! — приказал Пустовой.

Автоматная очередь ударила в стену.

Как раз в то место, где секунду назад находилась моя голова.

Я прыгнула спиной назад и укрылась за стеной гаража, держа вход под прицелом.

— Быстро на крышу, — скомандовала я Семену. — А мы с Иваном будем на входе.

Игудин, как кошка, одним ловким прыжком вскочил на крышу и замер, слегка нагнувшись над дверью.

Черт возьми!

Если бы не ребенок…

Я даже не могу открыть огонь наугад!

На мое счастье, бандиты не подозревали, что я пришла в их логово не одна.

Вика с автоматом осторожно подкралась к двери, не переступая, однако, за ее порог.

Но для Семена этого было достаточно.

Он проделал все с такой быстротой, что я даже не успела понять, что произошло.

Схватив рукой за ствол автомата, Сема резко дернул его вверх.

Да так, что при этом немного приподнял над землей Вику.

Как раз настолько, чтобы та смогла как следует шарахнуться головой о кирпичный потолок гаража.

Ее палец, само собой, нажал на спусковой крючок, послав куда-то вверх автоматную очередь.

Пули растаяли в знойном летнем небе.

Из гаража послышалась матерная брань.

Пустовой выстрелил, целясь в меня, но угодил в плечо Вике.

Я не осталась в долгу и выстрелила в его блестящую лысину.

— Что же ты делаешь, сволочь такая! — завыла Вика. — Куда ты палишь, лысая срань!

Но ей уже никто не мог ответить.

Пуля, выпущенная из «макарова», попала прямехонько в лоб Пустового, и теперь мафиози лежал на гаражном полу с головой, похожей на разбитый мощным ударом игрока биллиардный шар из поддельной кости.

Вика, завывая, опустилась на землю.

Я ворвалась в гараж, готовая выстрелить в любое движущееся мне навстречу тело.

Красноскулый стоял возле стола и мучительно морщил свой маленький лоб.

— Баба… — бормотал он. — А где же тот мужик?

Иван поднял валяющийся на полу кирпич и в сердцах шмякнул им по голове красноскулого.

Тот немного покачался, как бы примериваясь, куда лучше упасть, и рухнул на кровать, сдернув на себя планку со шторой.

Сказать, что он потерял сознание, было бы неточным.

Вернее будет так — он отключился.

Ведь для того, чтобы потерять сознание, им надо как минимум обладать.

Но самое интересное, что младенец даже не проснулся.

Малыш продолжал причмокивать во сне, катая рукой упавшую в его кровать пистолетную гильзу.

Наверное, она была еще теплой.

Мы заперли оставшихся в живых бандитов в гараже и направились прочь из этого бетонного лабиринта.

— Где ты так наловчился драться, Сема? — поинтересовалась я по дороге. — Вроде в институте ты не отличался особой воинственностью.

— Я же отслужил в израильской армии, — нехотя ответил Игудин, осторожно прижимая к груди малыша. — А там выучка отменная. Потом был в спецподразделении… И даже посетил в этом качестве Ливан. Понятно?

— Понятно, — ответила я с уважением.

На повороте к выходу мы нос к носу столкнулись с Колькой-Комодом.

Он возвращался из винной лавочки, бренча водочными бутылками.

Увы, они разбились прямо у его ног, когда Комод был вынужден поднять руки под дулом моего пистолета.

— Иван! — скомандовала я. — Свяжи-ка его по новой! Тебе не привыкать.

Пришлось возвращаться назад и водворять Комода к его сообщникам.

Сема наотрез отказался ехать в мэрию.

— Я уже свое получил, — сказал он, глядя на ребенка. — Мы сейчас в гостиницу и первым же самолетом домой. Хватит с меня.

— Что ж, ты заслужил свое сокровище, — поцеловала я Сему на прощанье.

Перед тем как поймать машину, чтобы выбраться в центр города, я решила позвонить госпоже Подольской.

Доложив ей о событиях последних дней, я предположила, что выполнила возложенное на меня поручение.

— Я тоже так думаю, — согласилась Подольская. — Я открою на ваше имя счет в шестом отделении сбербанка. Вы сможете воспользоваться им через час. Заглянете ко мне?

— Сейчас нет, мне нужно в мэрию, — торопливо ответила я.

Иван вроде бы уже поймал на шоссе машину и махал мне рукой, чтобы я поторапливалась.

— Ну, может быть, там и увидимся, — загадочно произнесла Подольская и повесила трубку.

А в мэрии нас уже ждали.

Ирина Петровна и Денис Абрамович, перешедший на бутылочный «Монарх», о чем-то нежно ворковали с мэром.

Сергей Иванович Комаров тихо беседовал с хмурым Шебалиным.

Бержье, как подобает истинному хозяину, сидел за рабочим столом и перелистывал бумаги.

— А! Вот и вы! — обрадовался француз.

Бержье подошел ко мне и поднес к губам мою руку.

Мне от всей души хотелось смазать его по физиономии, но я сдержалась.

— Благодарю вас за удачную операцию! Вы избавили нас от лишних хлопот. Теперь никто не станет вторгаться в наш маленький бизнес, извините за каламбур, — радостно проговорил француз. — Не так ли, господин Подгайнов?

— О да! — обернулся ко мне кудрявый городской голова. — Теперь стороны пришли к взаимовыгодному сотрудничеству. Былые распри забыты. От лица города объявляю вам благодарность. Смею вас заверить, что мы позаботимся и о материальном ее выражении.

— А моральная сторона вопроса? — полюбопытствовала я.

Кажется, мэр понял меня несколько превратно.

— Если вы об этом, — он указал на Шебалина, — то мой подчиненный готов принести вам любые извинения.

В ответ на мой недоуменный взгляд Подгайнов пояснил:

— Теперь мы больше не враги, подчеркиваю. Война закончена, работа продолжается.

— Вы полагаете? — раздался тихий женский голос со стороны двери в кабинет.