Каменный пояс, 1989 - Александра Гальбина

Как обычно, после любого занятия во взводах подводились итоги. Командиры отмечали лучших и худших, последним, как правило, объявляя наряды. Привычка подводить итоги въелась в сержантов настолько сильно, что они проводили разборы по любому поводу и без повода. На этот раз Дронов отметил Ваганова. Фролов надеялся услышать и свою фамилию среди лучших, но его замкомвзвод не назвал. Среди отставших, конечно, был отмечен Шелудько. Помолчав секунду, сержант назвал и фамилию Фролова. Считая, что замкомвзвод ошибся — с каждым ведь такое может случиться, — тот переспросил:

— Как, хуже всех? Я же был в строю вторым!

Сержант смерил его недовольным взглядом и произнес:

— Вам я объявляю два наряда вне очереди за пререкания. Остальных наказывать не буду, так как эта тренировка первая. Надеюсь, в дальнейшем исправитесь.

У Фрола перехватило дыхание. Это же надо, вместе с этим долговязым Шелудько!? Да разве я такой, как он? Он ничего не умеет, а я… А ведь как раз я получил два наряда, а тот же Шелудько рад-радехонек, что так легко отделался. И спрос будет теперь с меня, как с нарушителя. Что Шелудько? Он не умеет. У него что-то не получается. Но зато он дисциплинирован. Научится. А не научится и таким уедет дальше служить. Никого это не волнует. А вот его, Фрола, обязательно возьмут на заметку как недисциплинированного, пререкающегося с сержантами… Но он-то, Фрол, знает, кто в этом виноват. Это все Шелудько. Не было бы его, не ошибся бы и сержант, назвав Фрола… Да и он, дурак, не сдержался. Ну, ошибся сержант — с кем не бывает. Так вместо того, чтобы молчать, вылез. И получил. В следующий раз будешь умнее, бичевал себя Фрол. А с Шелудько надо разобраться…

Он отвлекся от своих мыслей и прислушался к замполиту, который пришел на политинформацию. По расписанию проводить ее должен был командир роты. Видимо, думал Фрол, и среди офицеров «дедовщина». Политинформация была о неуставных взаимоотношениях. Еще дома друзья говорили, что за драки в армии строго наказывают, даже можно попасть за решетку. Но Фрол на это как-то не обращал внимания, считая, что уличные законы вполне приемлемы в армейской жизни.

Замполит же доходчиво и красноречиво объяснял, что такое неуставные отношения и какую ответственность может понести военнослужащий. Фрол задумался: как же быть с Шелудько? Ваганов настаивал: набить морду. Но бить-то, конечно, будет он, Фрол, так что ему, в случае чего, и отвечать. Но Шелудько должен быть наказан… Ведь не один же Фрол бегал, вся рота бегала. Значит, разбираясь с Шелудько, он выступает уже как представитель коллектива, болеющий не только за свою честь, но и за достоинства товарищей, которые страдают из-за этого долговязого. Мысль эта придала Фролу сил и энергии.

После политинформации все переоделись в теплое и строем пошли на полигон.

Морозец приятно пощипывал нос, щеки, свежий чистый воздух бодрил тело, и Фрол совершенно не заметил, как преодолели семь километров.

Рота построилась на краю большого ровного поля, впереди высились шатры присыпанных за ночь снегом палаток. Снег ровным нежным пухом покрывал все вокруг, стирая очертания предметов, растворяя в себе дальний белесый горизонт.

— Наша задача, — начал сержант Мишин, — очистить оттрассированные дорожки от снега. Снег в сторону не бросать. Грузить на носилки и выносить в лес…

«Далековато», — подумал Фрол. Только зачем же его выносить, если можно здесь же, по сторонам разбросать? Но спрашивать не стал, надеясь, что все непонятное со временем прояснится. Людей разбили на группы, и каждой была поставлена конкретная задача. Этому сержанты, видимо, тоже были отлично обучены. Вместе с Фролом и Вагановым оказался и Шелудько. Повезло, невесело подумал Фрол и повел свою команду работать. Старшина определил его старшим группы.

Инструмент им достался совершенно неподходящий. У Фрола была штыковая лопата, у Ваганова грабли. И только у Шелудько оказалась настоящая огромная фанерная лопата для снега. Носилок на все группы не хватало, и Фрол распорядился сгребать снег пока в кучи.

Оставив Ваганова в резерве, Фрол с Шелудько приступили к работе. Но дело продвигалось туго. Видимо, Шелудько в своей жизни только раз держал лопату, и то детскую, когда играл в песочнице, думал Фрол, наблюдая за напарником.

— Дай сюда, — зло проговорил Фрол и забрал у него деревянную лопату.

Мышцы ощутили приятную тяжесть, появился азарт в работе, и, вместо того, чтобы отдать лопату назад Шелудько, как думал сделать вначале, он кидал и кидал снег. Лицо его покраснело, стало жарко. «Вот это настоящая работа», — весело думал он. Ему противно было безделие, противны были люди лентяи и бездельники. Ваганова, который только и знал, что покуривал да ежился от холода, он старался не замечать — как-никак, земляк, из одного города, даже почти с одной улицы. Поймет как-нибудь. Но прошел час, другой, а он упорно не желал помогать.

— Ну, что стоишь, — крикнул наконец Фрол другу. — Иди смени Шелудько.

— Нашел о ком беспокоиться, — спокойно проговорил Ваганов. — Пусть работает, закаляется. Для неокрепшего организма это очень полезно. Трудотерапия. А мне, Фрол, работать вредно. Давление у меня. Да и тебе советую отдохнуть, вспотел весь.

Фрол ничего не ответил, пошел помогать Шелудько, который с огромным усердием расшвыривал маленькой лопатой снег.

— Отдохни, — проговорил Фрол, проходя мимо. Ему приятно было, что этот долговязый работает до конца, выкладывается и хоть какую-то пользу, но приносит. Это хорошо. Но за вчерашний вечер и сегодняшнее утро все-таки придется ему держать ответ. От этого он не отвертится. И усердие ему не поможет.

— Между прочим, — проговорил Шелудько, — вчера мы носилками носили из лесу снег и засыпали всю площадь, оставляя только дорожки.

— Как носили снег? — не понял Фрол.

— А так. Насыпали на носилки и носили.

— Зачем?

— Чтобы красиво, наверное, было. Представляешь, приедут начальники смотреть палаточный городок, а здесь снега нет. Даже мерзлый грунт трактором срезали. Все выравнивали. Вокруг снег, а здесь его нет. Ведь это же показуха сплошная! Очковтирательством пахнет. Вот и решили, видимо, сделать, как на самом деле, со снегом. Накопали в лесу и засыпали. Красиво получилось. Главное, натурально. А тут вдруг снег ночью пошел. Ну кто знал, что он пойдет.

— Интересно. Тогда зачем же мы опять снег убираем?

— А как же не убирать? Дорожек не видно. Во-первых, проверяющие должны ходить не по снегу, а по расчищенным дорожкам. А во-вторых, ты видел, чтобы в полку не были расчищены дорожки и не выровнены под линеечку бордюры?