Сыновья Черной Земли - Сергей Анатольевич Шаповалов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вставай! Старшие хотят вина.
– Не пойду, – сквозь сон буркнул Элиль и продолжал спать.
– Врежете ему, как следует! – нетерпеливо кричали старшие.
– Вставай раб!
От звонкой пощечины лицо вспыхнула. Голова тут же прояснилась. Вновь злость закипела внутри, туманя сознание. Элиль вскочил с лежанки. Противники были оба чуть ли не на голову выше его и намного крепче. Но ярость придала силы. Кулаком он саданул первому по зубам, второй получил удар коленом в живот.
– Надо освободить место, – обрадовались старшие, столь интересному зрелищу и быстро сдвинули к стене стол со скамьями. – Нападайте только по одному. Между ног не бить, и упавшего не трогать. Кто проиграет – пойдет за вином.
Первым бросился на Элиля крепкий сын землепашца, отданный в услужение храму на двадцать лет за долги отца. Из разбитой опухшей губы сочилась кровь. Он размахивал тяжелыми кулаками, но боец из него был плохой. Элиль ловко поднырнул под руку и еще раз врезал по губе. Даже кулак онемел. Противник неуклюже сел на пол, отплевываясь кровью.
Второй, сын обедневшего ремесленника оказался более сноровистым, но и с ним Элиль справился. Не зря отец его учили стойко держать удары и не бояться боли. Он ударил пяткой под коленку, тем самым обездвижил соперника. Изловчился и несколько раз саданул в живот, помня науку: бей противника в одно и то же место. Сын ремесленника согнулся пополам. Лицо покраснело, а рот беспрерывно открывался, пытаясь набрать воздуха.
– Довольно! – вмешался однорукий охранник. – Бой проходил по-честному. Вы двое – марш за вином, а ты, – указал он на Элиля, – ложись спать.
Элиль плюхнулся обратно на лежанку. Засыпая, он слышал, как старшие обсуждали драку.
– Хорош, – похвалил один из них. – Чувствуется – в доме воинов рос. – Ничего не боится. А ловкий какой…
– Может, его к делу приручать? – предложил однорукий старик. – Хватит ему с тряпкой дружить. Без него невольников хватает.
– А что скажет первый жрец? – усомнился третий.
– Не зря же хозяин мальчишку к нам определил, – стоял на своем калека. – Хочет из него охранника сделать. Вон, как он с двоими разделался…
На следующий день после завтрака однорукий старик отвел Элиля в красильные мастерские, принадлежавшие храму Мелькарта. От мастерских исходил неприятный запах гниющих раковин, поэтому их построили ближе к порту, в бедном квартале рыбаков. Красильни представляли собой низкие длинные строения с обшарпанными стенами. Вонь стояла невыносимая. Охранник вручил Элилю легкую, но прочную деревянную палку, длиной примерно в два локтя. В покосившейся каменной хибаре невольники крутили ворот деревян-ного пресса, давя морских моллюсков. Из жижи получалась дорогая пурпурная краска для ткани.
– Будешь следить за давильщиками, – поучал его старик. – Чтобы не ленились.
Несколько невольников налегали на рычаги давильного пресса. Снизу в чан стекал слизь – будущая краска.
– Поднатужьтесь, – прикрикнул охранник. – Давно палкой не получали. – Затем объяснял Элилю, как надо наказывать работников: – По костям не бей. Только по мякоти. Тем, кто давит пресс бей по ногам, а тем, кто груз таскает по плечам. Можно и по голове приласкать, но только по ушам. Не жалей их. Они стоят дешевле ослов. Если зайдет слуга или сам хозяин и увидит, что невольники недостаточно усердно трудятся, тебя самого будут бить. Понял? Я вздремну в уголочке, а ты походи, поупражняйся.
Старик уселся на перевернутую вверх дном корзину, закрыл глаза и тут же захрапел. Элиль растерянно оглядел грязный красильный цех. Солнце сюда еле проникало. Ужасная вонь от гниющих ракушек и немытых тел не выветривалась. Кругом тощие, сгорбленные, потные спины. На жилистых шеях веревки рабов с деревянными табличками. Никто не смел поднять глаза. Все монотонно выполняли свою работу, напоминая шевеление червей в гниющей плоти. Они не походили на людей, до того жалок был их вид: покорные, с вялыми движениями и потухшими глазами.
У хурритов не было невольников. Сами они вольнолюбивые, и ненавидели рабство. Торговцев невольниками в Алалахе призирали. Их считали ниже, чем нищих бродяги. Элиль посмотрел на палку в руках, решительно отшвырнул ее в сторону. Пусть его бьют, но он не будет унижаться до надзирателя.
Бежать! Надо бежать! Лучше умереть от жажды в пустыне или утонуть в море – но вырваться с этого проклятого острова.
Он вышел из мастерской и побрел, не разбирая дороги, думая только о побеге, ничего не замечая вокруг. Очнулся, когда шел по улице города. Вокруг зеленели деревья, подставляя раскидистые ветви лучам ласкового солнца. Прохладный ветерок приносил запах моря. В голубом небе кружили белые чайки. Хорошо, что в этот полуденный знойный час на улицах не было народу, иначе при встрече с важными чванливыми горожанами, Элилю пришлось бы уступать дорогу и униженно кланяться. Он очутился возле стены богатого дома. Дом старшего жреца Мелькарта, – узнал Элиль.
Хозяин в очередной раз находился в разъезде. У Элиля возникла дерзкая мысль: прокрасться в дом. Если он незаметно попадет в кабинет хозяина, то откроет тайник и похитит оттуда золота, ровно столько, чтобы хватило сесть на корабль и уплыть. Привратник, которому он недавно разбил бровь камнем, дремал. Элиль бесшумно отворил калитку и проскользнул во двор. Во дворе – тихо.
– Подойди ко мне, – услышал он тоненький голосок. Вздрогнул, повертел головой. Никого. – Сюда, к дому.
Элиль сделал несколько шагов. На уровне его головы темнело узкое оконце, в которое едва можно было просунуть руку. На него с любопытством и восхищением смотрела маленькая узница.
– Ты поправился? – участливо спросила она. – Тебе было очень больно?
– Ерунда. Я не боюсь боли. А тебя теперь держат здесь?
– Да. Подожди. – Она протопала босыми ножками от окна. Скоро вернулась и протянула кусок пирога с медом и орехами. – Угощайся.
Элиль с наслаждением глотал сладости. Как давно он не пробовал такой чудесный мед и такие пышные пироги. Узница все это время не отрывала взгляда от него.
– Я еще принесу, хочешь?
– Нет, спасибо. – Элиль почувствовал, что больше в него не влезет. Отвык он много есть.
– Ты теперь охранник? – спросила девочка.
– Никакой я не охранник, – нахмурился Элиль и, понизив голос, сказал. – Я решил убежать.
– Убежать? – В черных глазах проскользнул испуг. – Но как? Даже взрослые не могут убежать.
– Я смогу, – упрямо твердил Элиль.
– А если тебя поймают.
– Поймают – снова сбегу.
Теперь в глазах узницы показалась грусть.
– Возьми меня с собой, – вдруг попросила она.
– Тебя? – удивился Элиль. – Как же я тебя с собой потащу?
– Я
