Наша музыка. Полная история русского рока, рассказанная им самим - Антон Чернин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Они уже красные как раки сидят, на них же все смотрят. К военным привязаться – самое интересное. Все – праздник, считай, удался.
…
Троих участников «Секрета» – Леонидова, Фоменко и Рубина – вы уже знаете, четвертым был барабанщик Александр Калинин. Первое выступление группы состоялось в ресторане на свадьбе их однокурсника Андрея Анисимова и было недлинным.
Николай Фоменко: Мы вышли, взяли инструменты, начали играть «A Hard Day’s Night» – криво, косо. Потом Леонидова ударило током, он уронил гитару «Фендер», и мы были позорно выгнаны ресторанными музыкантами, которые там обычно играли.
Это была последняя капля в моей борьбе с Леонидовым. Прежде он считал, что мы с Рубиным должны стоять вдвоем, с двумя гитарами, а за нами будет сидеть симфонический оркестр. А я как мог сопротивлялся и говорил: «Но что ты за дурак-то, а? Как старперище! Будешь стоять со своим оркестром, как старперище!»
После этого печального случая группа решила приступить к постоянным репетициям, но, увы, не тут-то было. Не выдержал барабанщик Калинин. В результате жизнь группы застопорилась на несколько месяцев, но зато за время вынужденного простоя музыканты написали почти все будущие хиты с первой пластинки.
Новым барабанщиком «Секрета» в конце концов стал Алексей Мурашов из первого состава ленинградской арт-роковой группы «Джунгли». В компанию Леонидова и Фоменко он вписался сразу и впоследствии на гастролях обычно жил с Максимом в одном номере.
Николай Фоменко: У нас уже появился Алеша Мурашов, которого нам сосватал Андрей Отряскин из группы «Джунгли». Он был такой хард-роковый барабанщик, у него были свои барабаны, и он вообще был крутой. И он неожиданно согласился.
Позвонил ему Макс. Накануне мы пошли красить лодку моего троюродного дяди, для того чтобы заработать сто рублей. Ее нужно было изнутри покрыть половой краской. Работали мы ночью, в яхт-клубе, в респираторах – чуть не сдохли. А перед этим Макс позвонил по телефону, который ему дал Отряскин. Там человек снял трубку и сказал:
– Да!
Макс ему говорит:
– Алексей, нам сказали, что вы могли бы с нами играть в группе. Вы готовы?
Алексей говорит:
– Готов! Когда приходить?
– Завтра в семь часов утра!
– Хорошо! – сказал Алексей и повесил трубку. То есть такой разговор идиотов состоялся! Леонидов еще хотел ему сказать:
– Зачеши волосы вперед! – Так было в знаменитой истории, связанной с Джоном Ленноном и Ринго Старром. Но он не успел сказать ему про «зачеши волосы вперед», хотя все остальное было своровано из книжки Хантера Дэвиса «Авторизованная биография „Битлз“».
Алексей Мурашов: Максим позвонил мне, я приехал на репетицию. В семь утра – нормально? Это еще прикинь, что я живу черт знает где, в Сосновой Поляне, понимаешь? Это во сколько надо встать, чтобы еще час ехать туда? Репетировали они с утра, потому что потом у них начинались занятия в институте.
Ты знаешь, я когда вошел, их просто снесло. Первые мои слова они на всю жизнь запомнили. Я говорю:
– Отвертку дайте!
Они говорят:
– Зачем тебе отвертка?
– Барабаны настроить!
Они говорят:
– У-у-у-у-у! Какой крутой ударник к нам пожаловал!
…
Четвертым участником золотого состава «Секрета» стал гитарист Андрей Заблудовский. Однако он придет в группу чуть позже. До его появления «Секрет» еще успеет съездить в Москву – дать концерт на Втором часовом заводе вместе с Майком Науменко. Тогда группу на сцене представлял гитарист и автор текстов Дмитрий Рубин.
Андрей Заблудовский: Это было начало 1983 года. Когда открылся занавес, по рассказам очевидцев, половина коллектива стояла к залу спиной, не понимая, что они, как и зачем. Майк свистнул: «Давай!» – и они с грехом пополам отыграли, забыв сто пятьдесят нот из ста пятидесяти двух. Получив какие-то свои копейки, они ушли со сцены, зато обратно ехали все вместе. Было здорово, замечательно, все выпивали.
Майк говорил:
– Не расстраивайтесь, ребята. Все только начинается.
Майку было сложно ездить в Москву с «Зоопарком». Бывали случаи, когда группу «винтили» прямо на вокзале. Поэтому иногда Майк приезжал в Москву один и выступал в столице с музыкантами группы «ДК». Была такая легендарная команда, которая за двадцать лет дала всего семь сольных концертов, но зато записала более полусотни магнитоальбомов.
Николай Фоменко: Майк в тот раз тоже играл с группой «ДК». Мы играли первыми и обосрались, естественно, потому что все свое сыграли мимо нот. А он вышел и сказал:
– Да ладно вам!
Там в зале сидели люди – все с портвейном, в шапках, в шляпах, какие-то хиппующие товарищи. И как с ними разговаривать, было совершенно непонятно. Но он играл, и люди просто сходили с ума. Я впервые в своей жизни увидел, что такое настоящая звезда. Он шел по проходу, а охрана из организаторов концерта его окружала, потому что со всех сторон давили так страшно, и он все время расписывался – в основном на деньгах и на паспортах, что произвело на меня колоссальное впечатление. Расписаться на паспорте! В советские-то годы! Тогда мне казалось, что это невозможно, потому что за такое можно в тюрьму сесть, и вообще! Майк был супер, просто мегазвезда.
Майк Науменко был первым человеком в Ленинградском рок-клубе, разглядевшим «Секрет» и ставшим их ангелом-хранителем. В сохранившихся интервью Майк называл «Секрет» своей любимой советской группой после «Аквариума».
Николай Фоменко: Существовали великие: «Аквариум» или «Зоопарк» – и это были такие великие, что на них было страшно смотреть… под страхом смерти страшно смотреть. Никогда не забуду, как я в первый раз увидел Гребенщикова на концерте. Они заиграли «Рок-н-ролл мертв» – и меня вообще вынесло. Он вышел на сцену, и в зале погасили свет, а потом зажгли прожектор и направили на него. Он вытянул руку вперед, вот так ее раскрыл – и дальше я ничего не помню. Дальше у меня только всполохи. Я пребывал в шоке от этой энергетики и вообще от всего. Там играли Ляпин и Трощенков – ох, как они засаживали! Ляпин поливал гитару «Гибсон» неимоверной стоимости пепси-колой и рушил колонки, но при этом он играл сумасшедше совершенно.
Впечатления были такие, что я даже не знаю. Это все навсегда остается в голове. Ничего такого больше никогда не увидишь, и такого воздействия и восприятия больше не будет, потому что все это связано с эйфорией первого раза. Любое первое – оно вот такое. И Майк – еще один великий. Майк потрясающий был человек. Мы с ним проводили огромное количество времени у него дома. У нас была такая семейно-человеческая тусовка. В отличие от того же Гребенщикова, с которым мы вообще не общались.
В Рок-клуб «секретовцы» вступили уже с новым гитаристом Андреем Заблудовским. До «Секрета» он играл в питерской группе «Выход». А в «Секрет» попал после знакомства группы с Бари Алибасовым. У того были проблемы с его собственной группой «Интеграл» – как раз в начале 1983-го оттуда ушел фронтмен и автор песен Юрий Лоза. Соответственно, Алибасов предложил взять «Секрет» под свою опеку. «Секретовцы» гордо отказались, причем Мурашов произнес ставшую классической фразу: «Бари Каримыч, мы не первый год в рок-н-ролле!» «Не первый» означало «второй»… Но отказались не все. Дмитрий Рубин решил перебираться к Алибасову, а на его место позвали Заблудовского, и дата его прихода – 20 апреля 1983 года – считается официальным днем рождения бит-квартета.
Андрей Заблудовский: Исторически так сложилось, что я имею младшего брата Сережу. Он младше меня на два с половиной года. В пионерском лагере у брата был друг Максим Леонидов. Я учился в третьем классе, а Сережа и Максим учились в первом. Постепенно Макс стал достаточно часто заходить ко мне домой. И где-то в районе восьмого или девятого класса мы уже достаточно осознанно менялись пластинками. В частности, помню, я сбагрил ему «Uriah Heep», за что получил от него «Creedence Clearwater Revival». Я считал, что провел его, а он в свою очередь считал, что провел меня. Мы остались при своих.
Потом Максим Леонидов стал больше общаться не с моим братом, а со мной. Он что-то играл, я где-то играл. В свое время была такая группа «Выход». Я умудрился поиграть там на скрипке и на гитаре, в связи с тем что закончил музыкальную школу по классу скрипки, по которой там же специализировался и Фома – в смысле Коля Фоменко. А что касается Леши Мурашова, то с ним мы познакомились уже только на репетиции.
