Клинки Керитона 1 часть (СИ) - Андрей Голышков

-- Фу, -- обиженно скривилась Нара, поняв, что происходит вовсе не то, что она себе навыдумывала.

-- Ну-ну, крошка, не морщи носик, это тебе не к лицу. Так что?

Она отклонилась, прижимаясь лопатками к стене, и утвердительно моргнула.

-- Подселился, значит? Хорошо, -- без лишних объяснений, Чарэс взял ладонь девушки в свою и вложил в неё свёрток со свечой. Следом одну за другой, так, чтобы она видела, приложил три серебряные монетки. -- Тут свеча, -- он поднял палец и прижал к её губам, будто ставя на них невидимую печать и предостерегая девушку от ненужных вопросов, и сменил тон с елейно-бархатного на властный, нетерпящий возражений: -- Сейчас ты пойдёшь в их номер и зажжёшь её там. Поняла?

Она испуганно заморгала, не решаясь перечить.

-- И чтобы ни звука мне!

Чарэс обхватил её за талию и притянул к себе так, что девушке пришлось встать на цыпочки. Он почувствовал, как вздымалась грудь Нары, как забилось её сердце, подобно перепуганной птахе, запертой в клетке из рёбер, и страстно впился губами в её губы. Закончив, он плотоядно втянул носом воздух, давая понять, что в ближайшее время намерен продолжить, и прошептал, подталкивая ошалевшую девушку к лестнице:

-- Это всё. Пока. Иди, крошка. И-ди! "А я пойду взгляну как у Вейзо дела".

***

-- Выжил ли Алу'Меон или нет, никто так и не узнал, а вот его мятежного брата Алу'Вера, сиречь Верлонта, выдворили на остров Сау, где он и коротал свои дни в одиночестве, пытаясь обрести покой и истинное знание. Навряд ли достиг он вершин воздержанности, но одно несомненно: преуспел в познании величественных и разрушительных сил огня. Несмотря на содеянное непокорный маг продолжал искать ответы в древних писаниях, в тайных знаках и всемогущих рунах. Что он там нашёл? Какие тайные знания постиг? И как случилось, что его заточили в тело лесного цоррба и выпустили гулять по лесам Седогорья, -- Хабуа лукаво улыбнулся, -- мы узнаем завтра.

В зале стояла гробовая тишина.

Хабуа держал паузу, курил, пуская жирные кольца, и выжидающе смотрел на слушателей.

-- Как и договаривались, братья, я продолжу завтра вечером, -- он зевнул и поклонился. -- До завтра, уважаемые.

-- Ну уж нет! Больше я этого издевательства терпеть не намерен! -- брат Тамк встал. Его табурет накренился и с грохотом рухнул на пол. Санхи поднял руку и сжал кулак.

По залу пробежали тревожные шепотки. Хабуа захлопал глазами.

-- Ну ладно, значит... Хорошо. Я...

-- Что за историю ты нам рассказываешь, старый козёл?!

Этого Хабуа не вынес. Он начал вставать, беспорядочно жестикулируя.

-- Да как вы...

-- Сядь, брехло! -- тряхнул кулаком Тамк.

Народ в зале недовольно загомонил. Вскочили охранники купца Балыза. Один похрустел позвонками, качнув головой от плеча к плечу, другой несколько раз шлёпнул кулаком в раскрытую ладонь другой руки -- недвузначные намёки на то, что не стоило санхи обижать столь уважаемого рассказчика.

-- Остынь, Тамк! -- брат Этро нависал над столом, упершись ладонями в край. Он с прищуром посмотрел на Балыза. -- Уйми своих волкодавов, чужестранец. Драки не будет.

Добавляя веса словам старшего, медленно поднялся и третий санхи -- молчавший до этого брат Римо.

Купец отложил обглоданную кость, промокнул жирные губы платочком. Что-то сказал, даже не подняв на санхи глаз. Охранники нехотя опустились на место.

Тамк пинком отшвырнул стул. Его гневный взгляд заскользил по залу. Он был похож на хищника на водопое, выбиравшего жертву -- на потом.

-- Хорошо, брат, -- фыркнул, пытаясь изобразить смех.

-- Спасибо, маэстро Хабуа, -- поблагодарил онталара Этро. -- Мы с удовольствием дослушаем ваш вариант этой истории. Завтра, как и было оговорено.

-- Да... как будет угодно, -- согласился Хабуа, и, спохватившись, добавил: -- господин.

Брат Римо подошёл к пустующей стойке. Положив несколько монет на поднос, он ударил костяшкой пальца в медный гонг, оповещая всех присутствующих о четверти часа дармовой выпивки.

-- Это за беспокойство, -- сказал Этро и двинулся к выходу.

Тэйд перевёл дух, потёр лицо руками.

Все вокруг радостно загалдели, будто ото сна очнулись, потянулись к стойке.

-- Я тоже спать пойду, -- попрощался с друзьями Билу.

-- Чего рано так? -- спросил Саима.

-- Настроения нет.

-- Ты ему кто я не говорил? -- спросил Тэйд, когда Билу ушел.

-- Что ты имеешь в виду?

-- То, что я Исток.

-- Сдурел что ли? -- яростно зашипел Саима. -- С чего ты взял?

-- Не знаю. -- Тэйд, невольно втянул голову в плечи и пригнулся к столу. -- Он так на меня смотрел... мне показалось что знает.

-- Отдохнуть тебе надо.

-- Ну так что?

-- Что "что"? -- раздражённо переспросил Саима.

-- Что делать будем?

-- Не знаю.

-- Когда этот Крэч должен был появиться?

-- Да уж все сроки прошли. Если бы я тебя не ждал, давно дома был бы.

-- Отец что на этот счёт говорил?

-- Сказал: жди Крэча и Тэйда.

-- И?

-- И домой.

-- Ясно. Вышли, значит, сроки.

-- Угу.

-- Ещё подождём или домой поедем?

-- Пару дней, думаю, подождать надо. Как считаешь?

-- Давай подождём. Глядишь, караван попутный из Тун-Ариза подойдёт.

-- Будет -- хорошо, не будет -- так пойдём. В Узун для начала. Там поглядим.

-- Вдвоём? А цоррба не боишься?

-- Хабуа тебя настращал?

-- Он.

-- Не боюсь, с нами же будет мой славный пееро.

Вир приподнял мордочку и тихо присвистнул. То ли соглашаясь: "Да-да, вы можете полностью на меня положиться". То ли, наоборот, возражая: "Ты что, Саима, с дуба ненароком рухнул? Головой надо сильно болеть что бы втроём по горам шастать".

-- Ты что, испугался? Согласен -- переход долгий и не самый безопасный, и поэтому надо основательно подготовиться. И, вообще, давай-ка завтра это обсудим, -- Саима сладко зевнул. -- Не порть вечер. Барг, верно, только-только новый бочонок откупорил, а ты мне всякой ерундой голову забиваешь, -- он повёл над кружкой носом, всем своим видом давая понять, что всё уже решил и за себя и за друга, а по сему считает разговор законченным.

Тэйд встал:

-- Я тогда спать пошёл.

-- Всё в порядке? -- в косеньких от вайру глазах Саимы мелькнуло искреннее беспокойство.

Тэйд подмигнул, подтверждая: всё, мол, в порядке (он был убедителен, будто и сам в это верил). Однако губы его предательски скривились, что могло означать только одно: всё, брат в порядке, да не всё.

Саима кивнул понимающе:

-- Не нравишься ты мне что-то. Пойдём-ка провожу тебя.

Уже в коридоре, когда они скрылись от людских глаз, Тэйд прислонился к стене -- вымученную улыбку сменила гримаса боли.