Косово поле. Балканы - Дмитрий Черкасов

«Пора», — решил Влад.

Оба албанца находились примерно на одной линии.

Рокотов прицелился в старшего и нажал на спуск.

Голова косовара взорвалась. Пуля прошла через левый висок, оболочка из тонкой меди развернулась «розочкой», и из нее вырвался свинцовый сердечник, ударивший изнутри черепа в правое ухо. Куски мяса и осколки костей в фонтане крови и мозговой жидкости брызнули на лицо молодого албанца.

За три десятых секунды боец оказался залит кровью своего напарника с ног до головы.

Владислав передвинул ствол вправо.

Двадцатилетний косовар со скрежетом выметнул съеденный завтрак, бросил винтовку и выпучил глаза.

«Хеклер-Кох» кашлянул.

Две пули вошли одна над другой — в солнечное сплетение и в основание горла, в ложбинку между ключицами. Албанца впечатало в стену траншеи. Тело на мгновение нелепо стояло под углом, а затем медленно рухнуло навзничь.

Биолог быстро выбрался из укрытия и проверил подсумки убитых.

Гранат не оказалось.

«Плохо. Парочка противопехотных мне бы совсем не помешала… Ладно, будем справляться тем, что есть в наличии. — Рокотов выглянул из траншеи. Остальных косоваров видно не было. — Теперь надобно забраться повыше…»

Владислав нажал на спусковой крючок «стэна», направив его ствол в грудь старшего албанца. Винтовка отозвалась дробной очередью, десятиграммовые пули разворотили тело до позвоночника.

Биолог бросил «стэн» и, пригнувшись, побежал к виднеющемуся в сотне метров двухэтажному строению с башенками по углам крыши.

Российский Президент уперся взглядом в пробивающуюся между плитками дорожки весеннюю травку и склонил свою дынеобразную голову.

В десятке шагов от скамейки застыли охранники. Единственные, кому Глава Государства мог безоговорочно доверять. Служба Охраны после ухода ее бывшего руководителя перестала быть общероссийской финансово-лоббистской структурой, сотрудники вернулись к исполнению своих прямых обязанностей. Правда, начальник охраны после увольнения ушел в политику и принялся писать книжки, в которых сладострастно топтал своего бывшего шефа, но это было уже не важно. Обиженного генерала с лицом, про которое говорят в народе — «за полдня не обгадить», мало кто слушал. Кропает мемуары, старается выглядеть несправедливо обиженным — ну и пусть. Чем бы дитя ни тешилось…

Соратники разбежались.

Одни ушли в бизнес, другие — под крыло столичного мэра, этого приплюснутого кепкой злобного карлика, третьи уехали за границу, четвертые болтаются где-то на обочине власти, пятые пооткрывали институты и фонды собственного имени, шестые тщатся на волне народного недовольства вернуться на белом коне. Никому не дает покоя ни властное кресло, ни протирающее его седалище. Каждый норовит пнуть побольнее, выступить с разоблачением, затмить своим «знанием» предыдущего оратора, обвинить Президента в очередном смертном грехе…

Даже премьер туда же.

«Старая сволочь…» — вяло подумало Первое Лицо.

Попав на должность председателя правительства, этот бывший разведчик, бывший экономист, бывший журналист и бывший дипломат тут же затеял собственную игру. Спелся с красным большинством Думы, набрал себе соответствующих замов и помощников, отгородился от прессы, демонстративно пренебрежительно стал отзываться о Президенте.

Словно уже сам руководит страной.

Презлым заплатил за предобрейшее.

Поздно очухался Президент, ох поздно! Надо было раньше внимательно изучить досье премьера, затребовать независимое исследование, подключить к этому неангажированных специалистов.

Но лучше поздно, чем никогда.

Неделю назад такой документ Главе Государства предоставили. Посмотрел Президент на пять страниц машинописного текста, и чуть ему плохо не стало. Все с ног на голову.

Оказался премьер совсем не таким, как фигурировал в официальном деле. Мелочен, злопамятен. Но если б только это! Хуже всего было то, что все его успехи и достижения оборачивались сплошным надувательством.

За время его пребывания на посту директора Службы Внешней Разведки были расшифрованы сотни российских агентов. Почему, как — ответа нет. Одни победные реляции и доклады об «усилении кадрового состава». Мол, заботился директор о профессиональных кадрах, в обиду их не давал, усиливал ряды грамотными специалистами и прочее. А иностранные агенты «сыпались», как перезрелые груши…

Взялся решать проблему Ирака — и тут не слава Богу! Вместо снятия санкций с Багдада — новые бомбардировки, сотни жертв. Как с Олбрайт ни встретится, так обязательно через неделю американские самолеты наносят удар. Совпадение? С чего бы это?

Добило, конечно, Косово. Президент до последнего дня все же надеялся, что многомудрому премьеру удастся перевести разговор с Западом на мирные рельсы. Можно потребовать от Милошевича уступок, даже введения ограниченного контингента наблюдателей, надавить авторитетом России.

Надавил!

Да так, что после прямого телефонного разговора с Мадлен та помчалась к Биллу с воплями о необходимости бомбить, бомбить и бомбить. Российский премьер вместо конструктивных предложений намекнул, что его страна будет проводить политику невмешательства в дела НАТО. Естественно, штатовцы не смогли удержаться от демонстрации силы.

И все это премьер выдает за успехи своей дипломатии. Снюхался с этой жабой из Госдепа, лобызается на международных саммитах, распевает с ней дуэтом песенки из «Вестсайдской истории». И по-тихому отправляет собственную страну на задворки.

Ничего, указ подписан, завтра премьер вылетит из кресла, как мяч из-под ноги форварда.

Следующий кандидат уже назначен.

Правильный, безынициативный генерал, политрук из пожарников. Правда, говорят, что он не справляется ни с каким порученным ему делом, но сие требует проверки. Можно дать ему месяц-два на раскачку и спросить результат. Провалит заданный урок — пойдет на вольные хлеба, сдюжит — останется премьером до следующих выборов.

Президент наклонил голову в другую сторону.

Дед Марко грозно посмотрел на Ангелину, обвел тяжелым взглядом остальных девятерых родственников, чуть задержался на понуром Джуро и хлопнул тяжелой ладонью по столу.

— Вы что себя ведете, как на похоронах?! — Родственники опустили глаза долу.

— Тьфу на вас! — Марко резво вскочил со стула и вышел на веранду, хлопнув тяжелой дубовой дверью.

Настроение у Джуро и всех остальных оставляло желать лучшего. От Владислава уже почти неделю не было никаких известий. Хотя пять дней назад он был жив и здоров, как сообщила по телефону женщина по имени Петра.

Тогда деда чуть инфаркт не хватил. За двадцать минут после неожиданного звонка он поднял на ноги половину генерального Штаба Югославской Армии, добившись даже личного разговора с командующим косовским фронтом. К своей чести, генерал не стал выяснять источник информации и переспрашивать Марко по десять раз, а мгновенно отдал приказ лучшей десантно-штурмовой группе сербского спецназа. В течение трех часов операция по спасению была подготовлена и с блеском проведена. Двадцать две сербские заложницы и тридцать младенцев доставили сначала в Иванград[30], а затем в госпиталь под Биело Поле[31]. Теперь ими занимались сербские, русские и швейцарские врачи из международной гуманитарной организации. А также сотрудники югославской службы безопасности.

Влад остался один на один с бандой террористов в подземном лабиринте и пока не проявлялся.

Марко ударил кулаком по столбу, поддерживающему крышу веранды.

Вместо того чтобы радоваться успехам своего товарища, Джуро и остальные члены маленького отряда устроили по командиру тихую панихиду. Ходили по дому, как в воду опущенные, старались не смотреть деду в глаза, собирались группками и о чем то шушукались.

В результате обозленный Марко отправил всех по домам, лично передав каждого с рук на руки родителям в Блажево.

Джуро остался на ферме в гордом одиночестве.

Но это не помогло. Страдания молодого серба разделяла и тетушка Ангелина, и вся остальная родня.

— Сопляк! — Дед Марко хмуро уставился в небо, затянутое с самого утра низкими серыми облаками. Он и сам не находил себе места от беспокойства за жизнь Влада, но старался на людях этого не проявлять.

Однако членов семьи показное равнодушие деда не обманывало. Все знали, что творится у него в душе, и все испытывали те же чувства. Готовы были рисковать жизнью, чтобы оказаться плечом к плечу с русским биологом, выступающим в одиночку против превосходящего его противника и против всей западной военной машины.

Загадочна славянская душа…

У Владислава была возможность беспрепятственно выехать из Югославии. Дед бы помог. С его родственными связями во властных структурах это было не сложно. Достаточно позвонить племяннику в Куманово или двоюродному брату в Белград, чей зять служит большой, шишкой в Министерстве иностранных дел. И все, проблема была бы решена.