Януш Корчак. Жизнь до легенды - Андрей Маркович Максимов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Исследователь творчества и жизни Корчака совершенно справедливо пишет: «Из поглощенного собой писателя, собирающего материал для книги, он [герой повести] преобразился в человека, проникнутого духовной верой, ответственного за ближних своих»[50].
Конечно, первая крупная повесть молодого писателя была во многом автобиографична. Не случайно Корчак всегда занимался именно сиротами — детьми обездоленными, теми, кто особенно нуждался в помощи.
Да и имя герою — Янек — Януш Корчак дал явно не просто так.
Но важно еще и то, что книга поднимала очень личную проблему самого писателя, ту, что будет мучить его всю жизнь.
Корчаку всегда хотелось писать. И он почти ежедневно, склонялся с ручкой или карандашом над чистым листом бумаги. Даже перед самой гибелью, в фашистском гетто, он работал над своим дневником, относясь к нему, как к книге, у которой непременно будет читатель.
Однако при этом — и тоже всегда — Корчак считал, что работа писателя — недостаточна, что необходимо конкретное дело помощи конкретным детям. Он всю жизнь разрывался между листом бумаги и конкретными делами.
Эта же проблема встает перед Янеком, и он ее решает так же, как в будущем Корчак: надо и помогать детям, и писать: о детях и для детей.
2
В самом начале 1900 года Корчак принес «Дети улицы» в знакомый нам еженедельник «Шипы».
Главному редактору Александру Паевскому повесть не понравилась категорически: показалась скучной, грустной, короче говоря, совершенно неинтересной для читателя и невозможной для публикации.
Что же делать в такой ситуации молодому автору? (Корчаку, напомню, в это время 22, а то и 21 год.)
Забрать повесть. Либо — со скандалом, обидой и проч. и проч. Либо — с достоинством, тихо и значительно.
Но — забрать. Что же еще можно предпринять?
Корчак выбирает третий вариант, который не каждому бы пришел в голову.
Он предлагает Паевскому дело доселе невиданное, но, как уверяет Корчак, которое даст издателю славу, а значит, деньги.
Успех принесет повесть, желательно остросюжетная, каждую часть которой напишут разные авторы, может быть, даже не знающие до конца замысла коллеги. В результате может получиться нечто невиданное и интересное.
Идея была занятной, особых вложений не требовала и Паевскому понравилась.
Корчак сколотил авторский коллектив, в котором, само собой, участвовал и сам, взяв себе еще один, новый псевдоним: Ген-Рик.
Корчак не ставил условий: мол, если моя идея сработает, вы напечатаете «Дети улиц». Он вообще про это не говорил. Просто придумал хорошую историю для издательства. Если она сработает, тогда поглядим. А пока просто — получите перспективу интересной совместной работы.
Коллективное произведение называлось «Лакей. Из дневника пропащего человека».
После публикации уже первого, начального отрывка стало понятно: читающую публику заинтересовать удалось.
3
С того момента, как у Корчака заболел отец, и на протяжении всей жизни наш герой был озабочен проблемой поиска денег. Сначала для своей семьи, потом — для одного детского дома, потом еще и для второго.
В юности приходилось подрабатывать. Когда не хватало средств, получаемых за репетиторство, искал другие возможности заработка. Например, в библиотеке выдавал книги подросткам.
Некая Елена Бобинская присутствовала при этом, казалось бы, незамысловатом действии: выдача книг совсем молодым людям. Однако Бобинская свидетельствует, что уже тогда юный Корчак проявлял педагогические способности.
Мы любим вывод о том, что учитель — не профессия, а образ мысли, а то и образ жизни. Но это ведь не просто красивый теоретический постулат, но понимание сути учительской личности. Если кто-то настроен на то, чтобы общаться с подрастающим поколением, — это проявляется в нем всегда.
Когда человек хочет быть педагогом, у него не получится им не быть. Равно как если человек жаждет стать писателем — он не может не писать; художником — не в силах не рисовать.
Талант прорвется. Чем бы человек ни занимался.
Итак, молодой человек просто выдает книги.
Вот как это делает Януш Корчак, которого все еще называют Генриком Гольдшмитом:
«…Вместе со мной выдавал там книги студент последнего курса медицинского факультета Генрик Гольдшмит, блондин с рыжеватой бородкой, с милой улыбкой и умным взглядом сапфировых глаз.
В субботу вечером библиотеку буквально распирала буйная толпа подростков. Генрик Гольдшмит, не повышая голоса, удивительным образом управлял этой стихией. Казалось, он был знаком с каждым из этих мальчишек. Диалоги его с этими варшавскими гаврошами были гениальны, неповторимы. Не пришло мне тогда в голову, чтобы записывать их. Сама я была под обаянием этого необыкновенного педагога»[51].
Елена Бобинская увидела в молодом человеке, который выдавал книги, педагога. Просто потому, что невозможно было его не увидеть.
4
Каждую субботу Корчак собирал у себя дома детей и устраивал с ними разные игры.
Зачем?
Ни за чем. Просто так. Ему это казалось необходимым и интересным. Ему нравилось общаться с подрастающим поколением. Более того: он не видел своей жизни без каких бы то ни было занятий с детьми.
Мы-то все уверены, что это вуз должен дать человеку те или иные умения. Чудесно! Пусть дает. Однако талант раздает Господь по одному Ему известному принципу. И человек начинает сильно зависеть от своего призвания.
Мы редко, увы, говорим об абсолютной несвободе талантливого человека. Талант диктует способ жизни. Призвание — то, с чем невозможно бороться. Даже если закопаешь его в землю — все равно прорастет.
Что такое призвание? Желание делать то или иное дело. Если существует подлинное желание — непременно придет и умение: это дело времени.
С педагогическим талантом наш герой родился. Другое дело, что было необходимо время, чтобы признать власть педагогического таланта над собой.
Но талант этот прорывался во всем, что он делал: если писал книги — то о детях; если выдавал книги детям так, что все видели в нем будущего педагога. Если надо было провести досуг — собирал детей, хотя его никто об этом не просил.
5
Пока же наш герой становится дипломированным врачом со специализацией «педиатр», и ему удается устроиться в еврейскую детскую больницу Берсонов и Бауманов, названную так по именам меценатов, на чьи деньги она была построена.
Начинается ежедневная, рутинная работа доктора. Корчак старается — когда получается — с богатых пациентов брать больше денег, с бедных — меньше или вовсе не брать.
Пытается честно делать свое дело, но все больше и больше понимает, что дело-то как раз не его.
Корчак относился к медицине как к способу познания людей. Не более. Обычная лечебная практика его не увлекала вовсе.
Однажды его вызывают на консилиум в
