Тот, кому нужна помощь - Ксения Баракина

   ДЗЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫНЬ.

   О нет, будни. Будильник.

   ДЗЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫНЬ. ДЗЫЫЫЫЫЫЫНЬ.

   Надо вставать... Как же не хочется...

   Ева, не открывая глаз, потянулась за звенящим мобильником. Рука наткнулась на что-то теплое и твердое, но Ева все же нащупала зловредный предмет и выключила его.

   В школу...

   Еще три минутки и все...

   Внезапно она вспомнила о Мартине, о том, как она с трудом смогла довести его домой, о том, как он безвольно, покорно лег обратно под кровать, не сказав ни слова, продолжая дрожать.

   -Мар...

   Она открыла глаза и замолчала. Он лежал рядом, забравшись под тонкое одеяло. Он - теперь уже совершенно точно он, его фигура и черты лица изменились, стали чуть более грубыми, резкими, не такими женственными и плавными.

   Мартин не спал. Он безмолвно смотрел на нее полуприкрытыми глазами, непривычно тихий и грустный. Ждал, пока она проснется.

   -Привет, - тихо сказала Ева. Мартин слабо кивнул и потеряно посмотрел на нее, медленно натянув одеяло до подбородка.

   Она растерялась. Что ему сказать? Как утешить? Начинать учить жить заново?

   -Как ты? - осторожно спросила она. Он помедлил и прошептал:

   -Я... Мне противно... Это тело страшное, некрасивое... и такое странное...и мерзкое...

   Он чуть пошевелился, закрыл глаза.

   -Я не знаю, что мне делать и как себя вести... Бог оставил меня... Я... подвел...

   Внезапно он содрогнулся.

   -Мне противно даже смотреть на себя.

   -Тебе не лучше? Тебе больно? - с жалостью спросила девушка, на момент позабыв о всех своих бедах. Мартин покачал головой.

   -Только здесь. - он осторожно прижал ладонь к груди. Немного помедлив, тихо добавил, - Тебе надо идти?

   -Да. На занятия.

   Она высвободила руку из-под одеяла, нерешительно замерла. Затем все же решилась и медленно, осторожно коснулась его плеча.

   Плечо было теплым. Не горячим, как раньше.

   Мартин жалобно посмотрел на нее.

   -Не трогай.

   -Почему?

   -Пожалуйста. Я не могу. Я себе противен.

   -Хорошо, - она отодвинулась, затем насторожено поглядела в образовавшуюся щель, накрытую сверху одеялом, между собой и Мартином.

   -Эм... Март... А ты в хитоне?

   -Да... Но он весь истерзан, - он натянул фиолетовую ткань, показывая огромные прорехи, - И непригоден для носки...

   -Знаешь, давай я никуда не пойду, - решительно приподнялась она на локтях, - Лучше сегодня дома посижу, с тобой немного разберемся...

   -Нет, - отрезал он, - Нет. Я много думал... пока ты спала... я думаю... надо продолжать... Попытаться продолжить задание. Помогая тебе.

   -Тебе самому нужна помощь, глупый.

   -Я...Я справлюсь... наверно... Ты должна снова захотеть жить... Мы должны разобраться с твоими проблемами. Может, - его потухшие глаза вдруг заблестели, а голос стал тверже, - Может, тогда я снова превращусь обратно... Но это вряд ли.

   -Будем надеяться, - кивнула Ева, - Я думаю... что если что-то тебе поможет, то только это. Но тогда ты сегодня...

   -...Должен пойти с тобой, - закончил он, - Да... Это будет проблематично...

   -Теперь ты будешь привлекать к себе много внимания...

   -Да я не о том... Хитона нет... Я страшен как твоя этажерка... Как я пойду? О Господи, пойду, мои крылья, мои крылья...

   -Ох, нам надо поспешить, - выпрыгнула она из-под одеяла, - У нас около часа, чтоб привести тебя в рабочее состояние... Найти одежду... Проинструктировать... Покормить... И, - она обернулась, посмотрев на него, - И вымыть, потому что ты грязный, как свинья.

   Он сел, сердито надулся и двинул плечами так, будто хотел по привычке хлопнуть крыльями. Снова ощутив утрату, сгорбился, помрачнел.

   -Так, время поджимает... Иди пока мойся, а я одежду подберу, братьев у меня нет, но половину моего гардероба можно смело напяливать на парней. Если, конечно, размер устроит... Короче, есть шанс что-то найти.

   Мартин недоуменно посмотрел на нее и неуверенно покосился на видную отсюда дверь ванны.

   -Что ты хочешь от меня, женщина?

   Ева в немом протестующем крике воздела к небу руки.

   -Майн готт, ты что, и про это ничего не знаешь?

   Он, немного оживившись от любопытства, кивнул.

   -Хорошо хоть родители рано уходят, не видят этого позорища, - пробубнила она себе под нос, доставая из шкафа полотенце, - Пошли, пока я не передумала.

   Он молча встал и поплелся за ней. Еве было не по себе от такого, нового Мартина, растерянного, безвольного и подавленного.

   Она пропустила его вперед, заходя в ванну.

   -Смотри, это кран, отсюда льется вода... Вот, крутишь тут и тут, чтоб сделать холоднее или горячее. Смотри только, не ошпарься, это больно.

   -Больно это как?

   Ева непонимающе посмотрела на него.

   -Ты что, боли не чувствовал? А как же все твои причитания время от времени?

   Он так же непонимающе посмотрел на нее.

   -Дебил, - фыркнула она, - Еще узнаешь... Вобщем, крутить надо это, понял?

   -Понял, - с неожиданным энтузиазмом отозвался он, - И все? Стоять и крутить что ли?

   Она попыталась определить, прикалывается он или нет. Выходило, что нет.

   -Ох, Мартин... Лезешь сюда, под воду, и моешься...

   -Это экспонат, то есть то, что экспонируется, - обижено отозвался парень (парень? теперь парень...), - Ты не умеешь объяснять. Может, лучше покажешь?

   -Еще чего. Так, слушай внимательно, - постепенно теряя терпение и начиная розоветь, пробубнила Ева, - Это мокрая хрень - вода. Эта скользкая хрень - мыло. Это пупырчатая хрень - мочалка, так и быть, держи. Намыливаешь мочалку. Ей мылишь себя, затем водой смываешь. После чего mission complete, и ты чист и пушист, ясно? Вытираешься полотешком, завертываешься в него, зовешь меня и я, так и быть, снизойду до того чтоб помочь тебе помыть волосы.

   -Я половину забуду, лучше запиши, - проворчал он, садясь на край ванны, - А, погоди, это... получается... хитон надо снимать?

   Она кивнула, закрыв ладонью часть лица в фейспалме.

   Он помолчал, затем вопросительно и недоверчиво посмотрел на нее:

   -И себя тыкать этой молчалкой?

   -Да, - посмеявшись, ответила она, - Да, и давай тыкай побыстрее, у нас мало времени.

   Мартин помедлил, затем покачал головой.

   -Нет. Я не буду этого делать.

   -Что?

   -Не хочу, - мрачно сказал он, открывая и закрывая воду из интереса, - Это значит, что мне придется дотрагиваться до себя. До этого мерзкого, противного тела. Нет.

   -Оно будет менее мерзким, когда ты станешь чистым, - со вздохом отозвалась она.

   Мартин опять покачал головой.