Опасный груз - Николай Гуданец

— Уф! Кажись, обошлось, — проговорил он пыхтя. И тут с дюны скатился, взрывая песчаные вихри стражник в черном балахоне. Он преградил дорогу и наставив свое оружие в грудь Рябого, рявкнул:

— Ни с места!

Улье выпустил плечи своего спасителя и рухнул на песок. Силач замер, точно загипнотизированный смертельным стальным блеском.

— А-а, падлы! — зарычал раскрасневшийся от бега стражник. — Удирать вздумали!

Он шагнул вперед и, крякнув, широко замахнулся. Улье рванулся вперед, заслоняя оцепеневшего Рябого. Оттолкнувшись здоровой ногой, разведчик прыгнул и левой рукой отвел страшный удар — черенок скользнул по его предплечью, заступ вонзился в песок. Получив крепкий тычок в горло, стражник хрюкнул и мешком повалился на тропинку.

После выпада разведчик упал неудачно, на укушенную пиявкой ногу, и зашелся от боли.

Опомнившийся Рябой схватил заступ, взбежал на гребень дюны и, пригнувшись, осмотрелся по сторонам.

— Больше никого, — заявил он, спускаясь. Морщась от рези В колене, Улье приподнялся и сел.

— Ну и ловок же ты, — восхищенно молвил силач. — А я-то думал, конец нам обоим. Со штемпами шутки плохи…

— Со мной они еще хуже.

— Ей-ей, можно подумать, что ты — сам милостивый дьявол в человеческом обличье. Разведчик промолчал. Силач нагнулся над бесчувственным стражником вытряхнул его из заскорузлого балахона. Потом взялся за лопату, примерился, сделал замах…

— Не смей!!! — крикнул разведчик.

— Да ты что? — изумился Рябой.

— Убивать не смей!

— Он же нас чуть не зарубил.

— Все равно не смей.

Стражник очнулся и, увидев над собой великана с занесенным заступом, скорчился от ужаса. Рябой покачал всклокоченной головой.

— Ежели б ты меня не спас, я бы решил, что ты сам — штемп. Или святой. Но для святого ты слишком лихо дерешься.

— Зачем же его убивать? Он больше никому не страшен. Обратно, к своим, ему хода нет. Пускай идет к лохам, поживет в их шкуре.

— Чтоб меня съели, вот это ловко! — загоготал Рябой. — Правильно. Так бы он слишком легко отделался.

— Вот именно, — заключил Улье.

Братья надели бахи, подобрали трофеи и углубились в дюны. Голый стражник остался лежать ни жив ни мертв.

Улье ковылял, опираясь на лопату. Его мутило, в глазах плавали магниевые точки.

— Очень худо? — соболезнующе спросил Рябой. — Потерпи, скоро дойдем.

Дюны перешли в заросшие бурьяном холмы. Слева, на расстоянии полумили, зеленой стеной стояла сельва. Справа простиралась населенная лохами равнина и возвышалась мрачная твердыня Башни, окутанная дымкой расстояния.

Взбираясь по очередному склону, Рябой вдруг замeр, дернул Ульса за руку и прислушался.

— Тихо! — шепнул он. — Ложись. Разведчик давно уже заслышал впереди шорох множества лап и какие-то странные звуки: сопенье, чмоканье, глухое болботанье, но полагал, что это пасется стадо диких травоядных.

Ползком братья добрались до вершины холма и осторожно выглянули из густой травы.

— Так и есть! — выдохнул Рябой. — Оронги. По ложбине пробиралась стая заросших бурой шерстью страшилищ, точь-в-точь таких же, как те, с которыми Улье познакомился утром в сельве. По земле они передвигались на задних лапах, круто сгорбившись и свесив длинные передние конечности. Чудища несли тяжелые суковатые дубины. За отрядом самцов следовала гурьба самок и детенышей. Совсем крошечные дети сидели на спинах матерей, вцепившись всеми лапами в косматую шерсть, а те, что постарше, юлили, то забегая вперед, то, напуганные огрызнувшимся самцом, улепетывали в самый арьергард. Шествие в целом оставляло впечатление строгой продуманности и дисциплины. Вместе с самками в стае насчитывалось не менее двухсот особей.

— Чуть не напоролись, — прошептал Рябой в самое ухо разведчика. — Хороши бы мы были.

Оронги миновали ложбину и, прячась в высокие травянистых зарослях, приблизились к равнине, по ко торой бесцельно бродили ничего не подозревающие лохи.

— До чего тупые твари, — заметил силач уже веселее. — Опять лезут. Ну, ничего, Башня им сейчас за даст…

Подкравшись к самой границе поселения, оронп разом вскочили в полный рост и с диким ревом кинулись на людей. Те в ужасе заметались, давя друг друга, побежали врассыпную.

Нескольких калек, слепцов и подростков чудищa прикончили на месте и, победно рыча, устремились дальше. Под их натиском обезумевшая масса очистила немалый кусок равнины. Потрясенный Ульc видел, как самки и детеныши оронгов набросились н трупы и начали жадно рвать их клыками. Самцы прекратили атаку и побрели назад; каждый из них кроме окровавленной дубины волочил по земле труп лоха.

Рябой метался по вершине холма, потрясая кулаками.

— Ну, давай! Ну! Чего ждешь? — вопил он, обратившись лицом к далекой Башне.

Словно откликнувшись на его призыв, бревенчатая верхушка Башни начала медленно вращаться. Улье заметил это благодаря движению темной вертикальной полосы — очевидно, распахнувшегося люка, — которая выползла из-за края венчающего строение колпака и остановилась, направленная в сторону торжествующих людоедов.

И тогда из люка ударил луч.

Нестерпимо яркий, многоцветный, переливающийся, он возник над равниной. Самое поразительное было то, что он обрывался в воздухе, не достигая земли. Присмотревшись, разведчик различил внутри луча нечто вроде спиральной радуги, плавно крутившейся вокруг осевой линии. Луч постепенно удлинялся, и его срезанная оконечность повисла над головами ничего не замечающих оронгов, которые уже собрались в походный порядок и готовы были направиться с добычей обратно в сельву.

— Ну! Ну! Ну! — пританцовывал от нетерпения Рябой.

Крутящаяся радуга коснулась косматой орды. Произошло невообразимое. Медленно и неудержимо, как во сне, стая втягивалась в луч. Тела слиплись в одну массу, изгибающуюся вдоль линий многоцветной спирали. Как будто оронги возгонялись в громадном прозрачном змеевике. На равнину хлынул густой кровавый ливень.

Возмездие свершилось за несколько секунд. Луч исчез, и алая каша, в которую превратились оронги, эвучно шлепнулась с высоты. Пятно имело форму улитки вращения — каридоиды, своим малым фокуcoм обращенной к Башне.

— Ну вот. Порядок, — удовлетворенно подытожил спутник Ульса.

«Зет вас мигом накрутит на винт», — вспомнил разведчик угрозу Хиска. Вот он, винт. Дело гораздо серьезнее, чем он ранее предполагал.

— Экие дурни, эти оронги, — заметил Рябой. — Сколько их ни кроши, они опять лезут. Ну, пойдем. Совсем недалеко осталось.

Они спустились в ложбину и пошли дальше, петляя меж холмов.

Да, это тот самый винт, и управляет им грозный неведомый Зет. Улье сразу понял, что это такое. Обыкновенный пятимерный луч, генерируемый корабельным транспером. Ведь первоначально свойства кратных измерений и использовались как мощное разрушительное оружие. А потом на учебных стрельбах по движущимся мишеням были замечены непредусмотренные эффекты, что привело к открытию внепространствен-ных нырков. В свое время Улье прилежно штудировал историю далекой эры оружия и даже видел в учебном квантофильме нечто подобное тому, что сейчас произошло у него на глазах.

Непонятным остается одно: транспер жестко совмещен с осью корабля, им не прицелишься. Как видно, обитатели Башни переоборудовали облучатель для своих неотложных нужд.

Загадки множились час от часу, а путей к разгадке не было и в помине. А тут еще некстати подвернулась желтая пиявка. Улье понимал, что исход может оказаться смертельным. Нелепость какая.

Нога посинела и распухла, как полено. Вдобавок начались головные боли и невыносимая слабость.

— Держись, — Рябой отобрал у него лопату и подставил плечо. — Мы уже, почитай, дошли.

Впереди высилась гряда скал, уходившая вдаль и дугой окаймлявшая часть равнины. Улье вспомнил, что в дальнем ее конце пробит тоннель, в который охрана загоняла плененных лохов.

Спутник разведчика остановился перед узкой, прикрытой пышным кустом расселиной.

— А ну принюхайся, — велел он. Из уходившей в глубь скалы расселины тянуло горьковатым дымком.

— Чуешь? Это пахнет цветок милостивого дьявола. Пойдем, брат. Сейчас ты увидишь такое, что ни в каком сне не приснится. Не будь я Рябой.

Напоследок Улье обернулся и смерил взглядом далекий тяжелый силуэт Башни.

Спутники протиснулись в лаз. Темный ход полого опускался вниз и сворачивал. Рябой шел впереди, Улье ковылял за ним, придерживаясь за стенку и стараясь не стонать.

Они не увидели, как верхушка Башни опять начала вращение. Сияющий луч скользнул к плотине обезлюдевшего, оцепленного стражей водохранилища и ударил, подняв в воздух несколько тонн скрепленных глиной булыжников.

Река хлынула в пролом.