Вдова на один день - Алексей Макеев

– Врут! – заверил ее Гуров. – Это небось Крячко такие слухи про мою жену распространяет? Завидует, подлец! Я вам по секрету скажу: это у него жена ревнивая! Того и гляди, глаза выцарапает! Так что верните ему его ботинок от греха подальше! А то его разлюбезная супруга еще подумает, что это Станиславов. Его обувь, кстати, примерно так и выглядит!

– Ох, шутите вы все время оба! – засмеялась женщина. – Ладно, Лев Иванович, завтра с утра займусь вашей бутылкой. Надеюсь, в ней не серная кислота?

– Нет, там совсем другое! – Гуров понизил голос. – Я вам скажу, но об этом пока никому!

Сыщик склонился к уху женщины и прошептал:

– Там эликсир молодости! Только не проболтайтесь Крячко!

И, послав Людмиле воздушный поцелуй, пошел к своей машине. В управление Гуров уже не поехал, собираясь завтра отчитаться перед Орловым после планерки и решить, чем заниматься дальше.

* * *

Орлов перехватил Гурова, когда тот как раз торопливо шел по коридору в направлении его кабинета, и тут же спросил:

– Ты откуда такой возбужденный?

– С лучшей планеты! – усмехнулся Гуров и, поймав удивленный взгляд Орлова, сказал: – Пошли, объясню.

– Значит, ты еще раз убедился, что дело нечисто, – удовлетворенно подытожил Орлов, выслушав Гурова в своем кабинете.

– Нечисто. И чем дальше, тем мутнее и грязнее, – признался Гуров. – Правда, все пока как-то не складывается в единую картину. Так что решил следовать твоему совету и расследовать каждый случай как отдельный эпизод. По Варгузову у меня сведений кот наплакал, по Вельчинскому и Абрамову кое-что есть. Попробую покопать в бюро архитекторов, в котором работал Вельчинский. По крайней мере, если ничего не найду, можно будет отбросить этот вариант. А потом выясню, что за проблемы на работе были у Абрамова. Больше пока не вижу, с какой стороны подступиться к этим делам. Свидетелей практически нет! Даже не знаешь, с чем и работать!

– Что ж, действуй по своему плану, – согласился Орлов. – Если все окажется пустышкой, приходи, вместе подумаем.

– Куда же я без тебя, отец родной! – с чувством произнес Гуров. – Ладно, пока!

И, не заходя в свой кабинет, полковник направился в архитектурное бюро, в котором работал покойный Борис Вельчинский.

Бюро архитекторов находилось в многоэтажном здании на Малой Лубянке и занимало там несколько офисов. Гуров вошел в вестибюль, записался на вахте, не уточняя у вахтера, с кем он может поговорить по поводу Бориса Вельчинского. Он рассудил, что в здании работает не один десяток сотрудников, и вахтер просто не располагает данной информацией. Гуров решил действовать сам.

Офисы бюро занимали третий и четвертый этажи, что следовало из схемы, прикрепленной на стене у входа. Гуров поднялся по лестнице на второй этаж и увидел в коридоре женщину маленького роста, уже явно за пятьдесят, но с молодящей ее стрижкой каре, остренькими, мелкими чертами лица, которая увлеченно беседовала о чем-то с полным бородатым мужчиной. Гуров сразу же двинулся к ним. Остановившись чуть поодаль, прислушался к их диалогу.

– Конечно, Аркадий Илларионович, я уже созванивалась. Их все вполне устраивает. Так что передайте Васютину, что проект должен быть готов через неделю и ни днем позже! А то я знаю его манеру тянуть до последнего! – говорила женщина, слегка картавя.

– Не волнуйтесь, Маргарита Федоровна, я лично прослежу, чтобы он все сдал в срок.

– Постарайтесь, пожалуйста, – кивнула женщина. – И скажите, что в противном случае он подведет не только нас, но и самого себя! И останется с носом. Да-да, так и передайте! Может быть, этот аргумент на него подействует!

Гуров быстренько кашлянул и, улыбнувшись, извинился:

– Простите, что прерываю вашу беседу…

– Да мы уже закончили, что вы хотели? – скороговоркой проговорила маленькая женщина.

– Я, собственно, по поводу сотрудника бюро Бориса Вельчинского.

На лицо женщины мгновенно легла тень, обнажив сеточку морщин в уголках глаз.

– А… по какому поводу вы им интересуетесь? – медленно произнесла она.

– По такому, что являюсь оперативником по особо важным делам Главного управления МВД, – признался Гуров, доставая удостоверение.

Его тут же взялся посмотреть бородатый мужчина и с живостью воскликнул:

– Ба! Полковник Лев Гуров! Неужели?

– Что – неужели? – уточнил Гуров, усмехнувшись. – Такую фамилию я получил от своих родителей, и пока что мне ни разу не пришлось об этом пожалеть.

– Да я не о том! – мужчина чуть ли не ликовал. – Я к тому, что неужели сам легендарный полковник Гуров посетил наше скромное учреждение?

– Не знаю, могу ли считаться легендой сыска, но это действительно я, – подтвердил Гуров. – Во всяком случае, другого полковника Льва Гурова в нашем управлении нет.

– Аркадий Илларионович, вы что, знакомы? – покосилась на своего собеседника Маргарита Федоровна.

– Увы и ах, не довелось! – сокрушенно покачал головой мужчина. – Но кто же не слышал о сыщике Гурове? Да о вас пора фильмы снимать! Книги писать!

– Памятник воздвигнуть! – с ехидцей вставила Маргарита Федоровна, но поглядела на Гурова с любопытством.

– И памятник можно! – с воодушевлением подхватил Аркадий Илларионович.

– Вы, дорогой наш, всегда были склонны к восторженной экспрессии! – прокартавила женщина.

– Так есть отчего, Маргарита Федоровна! Неужели вы никогда о нем не слышали?

– Слава богу, я далека от криминала, – усмехнулась женщина тонкими губами.

– Да о чем вы говорите! Я, вообще-то, тоже далек. Но ведь Лев Иванович Гуров – фигура очень известная во многих кругах! – не мог успокоиться мужчина.

– Вы несколько преувеличиваете мою значимость, – поскромничал Гуров. – Но мне приятно видеть столь горячего поклонника. Так что же все-таки насчет Бориса Вельчинского?

– Ах, да! – грустно закивал Аркадий Илларионович и вздохнул. – Бедный мальчик! Такой талант! Талантливые люди не должны уходить так рано, это несправедливо! Небеса ошибаются!

– Аркадий Илларионович! – одернула его Маргарита Федоровна. – Товарищ полковник наверняка пришел за другими сведениями.

– Да-да, понимаю, понимаю! Кстати, разрешите представиться – Бахрушев Аркадий Илларионович.

– Вы сотрудник бюро? – спросил Гуров, пожимая протянутую руку.

– Нет, я работаю в другом месте. Вообще-то, я художник-дизайнер. А вот Маргарита Федоровна Семенцова – архитектор. Нам часто приходится сотрудничать. Профессии взаимосвязанные.

Семенцова сухо кивнула Гурову и спросила:

– Вы сказали, что вы оперативник по особо важным делам. А при чем тут Вельчинский? Ведь он утонул!

– Над выяснением обстоятельств его гибели я сейчас и работаю, – Гуров решил не тянуть резину и с ходу взять быка за рога. – И обстоятельства выясняются интересные. На какое число намечен конкурс среди архитекторов, кто его проводит и чему он посвящен?

Семенцова и Бахрушев переглянулись. Ответ решила взять на себя Маргарита Федоровна. Она откашлялась и раздельно произнесла:

– Вы задали сразу три вопроса. Постараюсь ответить последовательно. Конкурс назначен на десятое июня. Посвящен он выбору лучшего проекта для строительства нового торгово-развлекательного центра в Марьино. А проводит его, разумеется, районная администрация.

– Просто я далек от этих тонкостей, потому и уточняю, – пояснил Гуров. – И победа в этом конкурсе, видимо, сулит немалую прибыль, учитывая масштабность строительства?

– Ну, наверное, – Маргарита Федоровна сделала вид, что не интересуется данной стороной вопроса.

– И Борис собирался принять в нем участие?

– Да, он подал заявку! – подтвердила Семенцова.

– И как бы вы могли охарактеризовать его работы?

Тут вмешался Аркадий Илларионович. Он выпрямился и произнес насыщенным бархатистым голосом:

– Работы отличные! Я считаю Бориса Вельчинского одним из самых одаренных архитекторов нашего времени. Считал… – поправился он.

– Вы не можете судить, Аркадий Илларионович, вы не архитектор! – снисходительно бросила Маргарита Федоровна.

– Голубушка, я художник! – аж подпрыгнул на месте Бахрушев. – Или вы забыли?

– Помилуйте, Аркадий Илларионович, у меня и в мыслях не было вас обидеть! – поспешно проговорила Семенцова.

– Значит, у Бориса были все шансы победить в этом конкурсе? – вмешался в их пылкий диалог Гуров, которого интересовали другие детали.

– Конечно! – тут же воскликнул Бахрушев. – А почему нет?

Маргарита Федоровна была более сдержана в своих оценках и прогнозах:

– С уверенностью этого утверждать не может никто. Никогда нельзя до конца предугадать, кто станет победителем, чьи работы удовлетворят и заказчиков, и организаторов. Борис, конечно, не без способностей, но ему не хватает опыта. На мой взгляд, его проекты… сыроваты. Над ними нужно поработать, тогда, может быть, со временем и будет победа. Все приходит с опытом. В конце концов, наши прославленные архитекторы, да и художники, не сразу становились лауреатами. Они много работали, и их заслуги никоим образом нельзя сбрасывать со счетов.