Слишком дружелюбный незнакомец - Мюссо Валентен

— Да если бы он хотел, то уже давно опустошил бы дом или запер нас, чтобы узнать коды наших банковских карточек…

Вместо того чтобы посмеяться над шуткой, Лоренс растерянно посмотрела на него. Франсуа с пристыженным видом опустил глаза, осознав, что только что позволил себе лишнее.

13

— Франсуа, проснись!

Почувствовав, что какая-то рука трясет его, он резко открыл глаза. Темноту прорезал зеленоватый свет радиобудильника, позволивший разглядеть склонившееся над ним лицо Матильды.

— Что происходит?

— Я слышала внизу шум.

Зевнув, Франсуа бросил взгляд на будильник. 2:15. Он прислушался, но ничего не услышал, кроме завывания ветра и шума дождя, который хлестал по крыше. Франсуа зажег лампу на ночном столике у изголовья. Свет, хоть и рассеянный, заставил его зажмуриться.

— Должно быть, тебе приснилось…

— Говорю тебе, я услышала какой-то странный шум.

Матильда лежала, приподнявшись на локте; она вся была напряжена, будто животное, которое кого-то выслеживает. Франсуа почувствовал в ее голосе неподдельное беспокойство: сон у нее гораздо более чуткий, чем у него, но она не из тех, кто просыпается от всяких ночных шумов.

С великой неохотой он встал. Пол был просто ледяным, и дрожь пробежала у него по ногам. Франсуа надел тапки, оставленные в ногах кровати, и халат, свисавший со спинки плетеного стула.

— Хорошо, оставайся здесь, я пойду посмотрю.

Из обычной предосторожности он закрыл за собой дверь и начал спускаться но лестнице, опираясь на здоровую ногу. У него имелось обыкновение закрывать все ставни в доме, и нижний этаж освещался только маленьким отверстием, куда был вставлен вентилятор, защищенный решеткой из кованого железа. Несколько ступенек скрипнули под ногами. Из-за влажности они меняют температуру, поэтому случалось, что деревянная мебель или полы вздувались и коробились, издавая устрашающие звуки, которые эхом отдавались в каждой комнате. Но сейчас, скорее всего, причина не в этом…

Добравшись до нижней ступеньки, все еще полусонный, Франсуа задержал дыхание и напряг слух. Через несколько секунд он ясно различил в другом конце дома металлический звук, затем нечто, напоминающее шаги.

Присутствие…

Здесь кто-то был. Вор? Франсуа почувствовал, как его сердце забилось все быстрее.

Спустившись по лестнице, он в тишине добрался до гостиной. В глубине комнаты в темноте он заметил луч света, пробивающийся под дверью кухни. Последним всегда поднимался в спальню он, но Франсуа был уверен, что все погасил перед уходом. Или, по крайней мере, почти уверен…

Он подумал о мобильнике, который оставил на зарядке на комоде в спальне. Черт побери! И почему он его не взял? Но, во всяком случае, если он столкнется нос к носу с вором, вряд ли у него будет время набрать номер.

Оставался кабинет. Франсуа подумал, что там можно будет закрыться и вызвать жандармов по домашнему телефону.

Он мог бы вернуться в спальню и забаррикадироваться там с Матильдой.

Да, он мог… Но любопытство оказалось сильнее — оно уступало разве что страху оказаться в смешном положении. Каким же идиотом Франсуа будет выглядеть, если окажется, что он всего-навсего забыл погасить свет?

Франсуа на ощупь подошел к камину и схватил кочергу. Он чувствовал себя готовым использовать ее в качестве оружия, если понадобится.

Он бесшумно пересек гостиную. За дверью кухни раздавались какие-то звуки, но это вполне могло быть и урчание холодильника. Франсуа больше ни в чем не был уверен.

Кровь пульсировала у него в висках. Холодная дрожь пробежала по всему телу.

Сжав в правой руке холодную металлическую кочергу, он положил другую руку на ручку двери. Затем, мысленно сосчитав до трех, чтобы набраться храбрости, он резко открыл дверь, надеясь воспользоваться эффектом неожиданности. _

Он был просто ошарашен представшим перед ним зрелищем.

Людовик вульгарно развалился за столом перед тарелкой с холодным цыпленком, остатками салата и открытой бутылкой пива.

— Как же вы меня напугали!

Но Людовик, казалось, вовсе не был удивлен. Он смотрел на него с обезоруживающим спокойствием. С такой абсолютной безмятежностью, что Франсуа не смог успокоиться. Он остался настороже, как если бы поздний час и усталость мешали ему правильно оценить ситуацию и быть уверенным, что ему не угрожает опасность.

— Но, черт возьми… что вы делаете?

Закончив пережевывать то, что у него было во рту, Людовик приложил руку к жирным губам.

— Мне хотелось есть.

Мысли Франсуа окончательно запутались. Двери и окна крепко закрыты, а у Людовика не имелось ключей от дома, в этом он был уверен. И на каком основании он позволил себе проникнуть в дом посреди ночи, чтобы опустошать их холодильник?

— Как вы вошли?

Отпив глоток пива, Людовик издал странное журчание, как если бы полоскал рот после того, как почистил зубы.

— Так у меня же ключ от мастерской мадам Вассер.

Мастерская? Франсуа понадобилось несколько секунд, чтобы понять. Ну конечно же… Она соединена с домом крохотной и совершенно бесполезной комнаткой: «шкаф для метел», как они всегда называли ее между собой. А внутренние двери запираются на такие же замки, что и дверь мастерской.

— Надеюсь, это не я вас разбудил?

«Иногда наши реакции объясняются совершенными пустяками». Вот что сказал себе Франсуа, снова ложась в кровать и мысленно снова переживая этот эпизод. Не будь этого нелепого наивного замечания, в котором обнаружилось почти детское простодушие Людовика, он бы его без сомнения вышвырнул manu military[12] как негодяя. Но его обезоружила театральная реплика, которую Людовик произнес, будто чужие слова, заученные наизусть:

— Вам бы сейчас поспать: время два часа ночи!

Сказав это, Людовик со всей силы почесал себе голову.

— Мне не спится. Этот дождь мешает мне спать.

Франсуа внимательно посмотрел на большое пятно от подливы на его нижней рубашке. Заметив это, Людовик рассмеялся.

— Я насвинячил.

Франсуа почувствовал, как мурашки бегут у него по правой руке. Именно сейчас он понял, что во время всего этого разговора продолжал сжимать в руке кочергу.

— Я иду спать. Не шумите, когда будете уходить.

Он не стал поворачиваться к нему спиной и вышел из кухни, пятясь задом.

— Месье Вассер?

— Да?

Лицо Людовика приняло торжественное выражение.

— Я хотел вам сказать… Я очень рад, что живу с вами. Вы для меня настоящая семья.

— Что это такое было?

Франсуа закрыл за собой дверь. Матильда не вставала или, скорее всего, поспешила вернуться в кровать после того, как с мучительным беспокойством ждала его на пороге комнаты.

— Ничего. Я оставил форточку открытой, должно быть, двери хлопали.

— Но… я слышала, как кто-то говорил!

— Это я говорил сам с собой. Ударился об обеденный стол. Давай спать. Уже очень поздно.

Франсуа снял халат, погасил лампу и скользнул под одеяло. Почти полчаса он провел, неподвижно лежа на спине и прислушиваясь к малейшему шуму.

Только в три часа ночи он услышал, как Людовик проходит через мастерскую и покидает дом.

Удостоверившись, что Матильда уснула, Франсуа снова спустился в нижний этаж. Он запер дверь, отделяющую дом от мастерской, позаботившись о том, чтобы ключ остался в замке.

14

Франсуа встал задолго до восхода солнца и пошел на кухню, чтобы удостовериться, что ночной посетитель не оставил никаких следов своего присутствия.

К большому его удивлению, все было безупречно: тарелка, стакан и вилка с ножом были помыты и поставлены на место. Ни малейшей крошки — ни на столе, ни на полу. Кухня казалась сценой преступления, сверху донизу отчищенной убийцей до прибытия криминалистов.

Внезапное облегчение, которое он испытал, уступило место беспокойству, не покидавшему его весь день. Если бы Матильда не проснулась из-за шума, он, скорее всего, так ничего бы и не узнал о выходке Людовика. Интересно, это первый раз, когда тот проник в дом во время их сна или отсутствия? Какие еще странные поступки он совершает без их ведома? В синеватом свете кухни Франсуа представил себе Людовика, который шатается по комнатам, роется по шкафам, вторгаясь в их частную жизнь.