Слезы печали - Виктория Холт

- Ценное замечание, - саркастически бросила она и, прищурившись, посмотрела на меня. - Меня не удивило бы... - начала она и замолчала.

- И что же тебя не удивило бы?

- Если бы выяснилось, что эта встреча организована умышленно.

- Умышленно? Что ты имеешь в виду?

- Не строй из себя невинное дитя, Арабелла. Эдвин - завидный жених.., весьма завидный. Но и ты не из последних невест. Дочь генерала, который является другом и соратником короля. Ты понимаешь, о чем я говорю. Мы живем в изгнании, и здесь сложно устроить удачный брак. Так что когда подворачивается выгодная возможность, то ею пользуются.

- Не говори глупости. Я пока еще не собираюсь замуж. Кроме того...

- Кроме того, что?

- Для этого требуется согласие обеих сторон, не так ли?

- Глядя на тебя, я бы сказала, что, если тебе сделают предложение, ты не будешь отбиваться.

- Я его почти не знаю...

- А он тебя? Мне кажется, Эдвин весьма уступчив и у него легкий характер. Вряд ли он будет сопротивляться столь очевидному решению вопроса. Не сердись, Арабелла. Подумай только, как тебе повезло: твое будущее заботливо спланировано.

- Это твои обычные выдумки. Я считаю, что количество лжи, произнесенное тобой в стенах этого дома, просто.., возмутительно. Вероятно, мне не следовало поддаваться на уговоры и брать тебя с собой.

- Подумай, какого удовольствия ты бы лишилась.

- И сними с головы эту шляпу. Она выглядит просто смехотворно.

- Подожди до тех пор, пока я не надену ее в тот самый вечер. Знаешь, что тогда произойдет?

- Пророчествовать не дано даже тебе, - ответила я.

- Подожди - и увидишь, - улыбаясь, ответила она.

Я долго не могла уснуть, раздумывая над тем, что сказала мне Харриет. Неужели это правда? Следовало признать, что такая вероятность очень велика. Мне было семнадцать лет, и из-за того, что мы находимся в изгнании, было мало надежды на то, что я встречу подходящего жениха. Интересно, действительно ли мои родители обсуждали возможность моего брака с Эверсли? Положение было таково, что обе семьи не могли не радоваться подобному союзу, а я думаю, что все родители были сильно озабочены будущим своих детей.

Неужели Эдвина специально подобрали для меня? Признаться, это предположение меня не ужаснуло, хотя я бы предпочла, чтобы он бросился в мои объятия в романтическом порыве.

Никогда в жизни я не видела более красивого, смелого, обаятельного молодого человека. Но, собственно говоря, каких вообще молодых людей я видела? Единственный, с кем я могла сравнить Эдвина, был актер Жабо, и уж он-то, конечно, был совсем другим. Мне совершенно не нравился Жабо, и я не понимала, как Харриет и Флоретт могли соперничать из-за него. В Эдвине было все, что способно привлечь романтически настроенную девушку, а я была именно такой девушкой.

Что за великолепное приключение! Я была влюблена в Эдвина, и именно его родители предназначили мне в мужья.

На следующий день прибыли новые гости, которые с восторгом приняли известие о готовящемся спектакле. Были распределены роли. Харриет стала Джульеттой, Эдвин - Ромео. Я получила роль леди Капулетти и при этом заявила, что просто нелепо мне изображать мать Харриет.

- Это будет хорошим испытанием твоего актерского таланта, - сурово сказала Харриет.

Чарльз Конди был назначен играть Фра Лоренцо.

- Это для него в самый раз, - смеялась Харриет.

Мне кажется, я еще никогда не видела ее столь возбужденной. Она находилась в центре внимания.

В дело включились все. Слуги рвались помогать нам. Одна из служанок оказалась прекрасной портнихой и целыми днями шила театральные костюмы. Харриет была в своей родной стихии. Она сияла; она продолжала хорошеть, если такое еще было возможно. Все советовались с нею. Я назвала ее королевой Вийе-Туррона.

Она проводила много времени с Эдвином - репетируя, как она объяснила.

- Он довольно способный актер, - говорила она, - я сделаю из него настоящего Ромео.

Некоторое внимание Харриет уделяла и Чарльзу Конди, помогая ему готовить роль. Я немного беспокоилась за Карлотту, поскольку складывалось впечатление, что она отстранена от всех дел.

Когда мы остались наедине с Харриет, я попыталась поговорить с ней.

- Не думаю, что Карлотте доставляет большое удовольствие наблюдать за тем, что происходит между тобой и Конди, - начала я.

- А что происходит?

- Ты что, не видишь, что он все больше увлекается тобой?

Она пожала плечами.

- Разве я в этом виновата?

- Да, - коротко ответила я. Она расхохоталась.

- Дорогая моя Арабелла, это должно волновать только Карлотту, разве не так?

- Карлотта не из тех девушек, которые будут умышленно завлекать мужчину.

- Что ж, если она его потеряет, это послужит ей уроком.

- Послушай, ведь мужчины не призы, за которые нужно бороться. Я уже не говорю о правилах хорошего тона.., вряд ли это понятие вообще может соответствовать твоему поведению, правда?

- Насчет призов ты ошибаешься, - сказала Харриет. - Некоторые получают эти призы, даже пальцем не шевельнув, а другим приходится для этого поработать. Карлотта может потерять свой приз, так как и не пытается удержать его.

- Значит, ты собираешься завоевать Чарльза Конди?

- Ты же знаешь, что я всегда сражаюсь за главный приз, а Чарльза вряд ли можно считать таковым.

- Тогда почему бы тебе не оставить его Карлотте?

- Возможно, я так и сделаю.

У меня осталось неприятное чувство от этого разговора. Я заметила, что Харриет стала реже уединяться с Чарльзом, объяснив это тем, что надо больше сосредоточиться на ее сценах с Ромео.

Как-то раз, зайдя после ленча в комнату, я нашла ее обеспокоенной. Когда я спросила, что случилось, она, улыбнувшись, сказала:

- Леди Эверсли хочет серьезно поговорить со мной. Я должна прийти к ней в три часа.

- Зачем? - встревоженно спросила я.

- Вот это-то я как раз и хотела бы знать.

- Наверное, это как-то связано со спектаклем. Харриет покачала головой.

- Я не уверена. Она была довольно серьезной и, что обеспокоило меня больше всего, немногословной. Это при ее-то болтливости! Я удивилась, почему нельзя поговорить там же и сразу же. Но это, видимо, какой-то секрет - Возможно, она узнала, что ты не тот человек, за которого себя выдаешь. Она могла раскрыть твою грубую ложь.

- Даже если и так, она не отошлет меня. Без меня спектакль провалится.

- Ну и самонадеянность! - сказала я.

- Это правда! - парировала Харриет. - Нет, дело не в этом. Просто не знаю, что и думать.

Я редко видела ее такой озабоченной и потому с нетерпением ждала в нашей комнате ее возвращения после разговора с леди Эверсли. На этот раз Харриет была по-настоящему разгневана. Ее щеки пылали, глаза метали молнии - словом, она выглядела великолепно.

- Ну что, Харриет, в чем дело?

Она бросилась в кресло и уставилась на меня.

- Джульетту играешь ты, - наконец произнесла она.

- О чем ты говоришь?

- Это королевский приказ.

- Неужели леди Эверсли вызывала тебя именно за этим?

Харриет кивнула.

- Она, конечно, не приказывала, а просто поставила меня в известность, что ей кажется, будто я отнимаю у ее бесценного Эдвина время, которое он должен проводить с тобой.

- Я не верю.

- Но это правда. Она говорила со мной очень дружелюбно, горячо благодарила меня за мои старания сделать ее прием удачным. Она сказала, что высоко это ценит. Но тут же совершенно недвусмысленно заявила: играть Джульетту будешь ты, чтобы облегчить тебе игру в любовь с Эдвином - Ромео. Так должно быть. Это ультиматум. Да, под личиной взбалмошной и рассеянной Матильды Эверсли скрывается железная женщина. Она знает, чего хочет, и умеет этого добиваться. Я сказала ей: "Но ведь это очень сложная роль. Для нее нужна настоящая актриса, а Арабелла таковой не является. У нее нет опыта, нет достаточных актерских способностей". Она рассмеялась и ответила: "Ах, дорогая моя госпожа Мэйн, вы не понимаете, это всего лишь игра. Ее цель доставить удовольствие нашим гостям. А небольшие накладки в таких случаях только добавляют веселья, не так ли? К тому же Карлотта сообщила мне, что Арабелла выглядит совершенно прелестно в той шляпке, которую нашла на чердаке". Вот тогда я и подумала, что все подстроила эта кошка Карлотта.

- Не говори так громко, - попросила я. - И Карлотта вовсе не похожа на кошку.

- Похожа. Хитрая, скрытная, готовая пустить в ход когти.

- Ну, должно быть, ты и впрямь рассердила ее, флиртуя с Чарльзом Конди.

- Какая чепуха! Что я могу сделать, если я привлекательнее, чем она? К тому же это можно сказать не только обо мне. То же самое относится к девяносто девяти из ста женщин.

- Ладно, продолжай, - предложила я. - Что еще сказала леди Эверсли? Надеюсь, ты сумела скрыть свою ярость?

- И глазом не моргнула. Впрочем, если бы даже я себя как-то выдала, она отнесла бы это на счет моей любви к искусству.

- Скорее твоей любви к себе самой. Рассказывай дальше.