Смертельный удар - Александр Прозоров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Он рассказал мне, что я уже давно служу врагам Карфагена, которые теперь подняли мятеж, показав свое истинное лицо, — проговорил Чайка, набравшись смелости, — но том, что семья Барка рискнула пойти против своего народа. А также, что очень скоро всем Баркидам прилет конец.
Подняв глаза, Федор заметил, как Ганнибал сжал пальцы в кулак, отдернув руку от чаши и едва не опрокинув несколько блюд на пол.
— Все так, — кивнул пуниец, глядя сквозь Федора, — только он забыл сообщить тебе, что в этой новой войне народ пойдет за мной, а не за сенатом, который вьет из него веревки. Продолжай. Что еще рассказал тебе этот «защитник» народа?
Он сказал, что теперь Карфаген готов на открытый союз с Римом в войне против мятежных войск, — заговорил Федор, избавившись наконец от скованности, — что Гасдрубала, который пришел в Африку вовсе не для того, чтобы подавить мятеж Масиниссы, в глубинах Ливии ждет огромная армия, которую сенат собрал тайно от всех. Управляет ею какой-то спартанский наемник. Он разобьет Гасдрубала, не позволив ему дойти до самого Карфагена.
— Спартанец? — удивился Ганнибал, устремив на Федора пристальный взгляд. — Он назвал имя?
— Нет, он не был настолько откровенен, — ответил Федор, немного довольный тем, что ему удалось-таки удивить всезнающего Ганнибала, — сказал только, что армия большая, и она должна остановить Гасдрубала.
Ганнибал забарабанил пальцами по столу.
— Спартанцы, пусть сейчас и не времена царя Леонида, хорошие военачальники. А у метрополии давние связи со Спартой.
Федор невольно вспомнил о том, что учителем воинского искусства молодого Ганнибала тоже был спартанец. Об этом знали все приближенные.
— Карфаген уже прибегал к такому решению во время первой войны с римлянами и мятежей, что случились вслед за ней, — продолжил вещать Ганнибал, откинувшись в кресле. — Тогда это оказалось эффективной тактикой. Но сейчас, кто бы ни руководил этой армией, мы разобьем ее, будь командир хоть трижды спартанцем. Мой брат один из лучших полководцев Обитаемого мира, сравнимый с диодохами царя Александра.
— А еще, — добавил Федор, немного наклоняясь вперед и посмотрев перед тем через окно на бушевавшее сражение, отзвуки которого долетали даже сюда, — Магон сказал, что в каких-то портах стоит, дожидаясь сигнала, новый мощный флот, также построенный тайно. Он готов по первому приказу сената обрушиться на мятежников, где бы они ни находились.
Похоже, сообщение о новом усилении своих противников на морс, тоже не обрадовало Ганнибала, но здесь он не подал виду.
— Об этой угрозе мне известно, — заметил Ганнибал, напуская на себя вид правителя, осведомленного обо всем, что происходит в отдаленных уголках его государства, — впрочем, как и об армии, которой грозит мне твой приятель Магон.
«Ну да, — невольно усмехнулся Федор, — теперь он будет считаться моим приятелем».
— Значит, стоит ожидать в ближайшее время высадки крупных сил с моря, — произнес Чайка вслух и добавил, кивнув в сторону бухты. — Возможно, это только начало.
— Возможно, — кивнул пуниец, окончательно взяв себя в руки, — я уже говорил тебе о том, что положение на сухопутных фронтах меня не так беспокоит, как на море. Никакой огромной армии, пока Гасдрубал топчет ливийские поля, сенат сюда не переправит. А с римскими легионами я справлюсь и своими силами, как не раз уже бывало прежде. Даже если у меня будет вдвое меньше солдат, чем у Рима.
Ганнибал умолк на мгновение, а потом вдруг резко изменился в лице, словно простил командира двадцатой хилиархии за «непреднамеренное предательство». Поняв его взгляд, Федор решил, что проверка окончена, и поспешил вновь наполнить чаши вином.
— Ты хорошо послужил мне в Испании, Чайка, и сделал даже больше, чем я ожидал, пусть и не сознавая того, — начал свою речь со странного комплимента Ганнибал, подняв чашу с вином. — Война есть война, и я не мог тебе открыть всего раньше. Но наши операции в метрополии начались именно так, как я и рассчитывал, а ты, несмотря на заявления Магона, неожиданно принес мне важные сведения. Я рад, что ты жив, и не останусь в долгу. Я возмещу тебе все, что ты потерял в Карфагене, и уверен, ты не раскаешься в том, что принял мою сторону.
«Неплохо бы, — подумал про себя Чайка, — а то я немного поиздержался во время путешествия в Африку».
— В нашей новой стране не будет места жадным сенаторам, — продолжал откровенничать Ганнибал, — всем будет управлять народ и армия. И такие преданные воины, как ты, в ней будут жить очень хорошо.
«Значит, все-таки тиран, — подумал Федор, не осмеливаясь перебить своего почти что венценосного собеседника, — а семья Барка станет новым царским родом».
— За испанский поход я дарю тебе еще одно имение с рабами в наших новых землях, недалеко от Панорма.
— Благодарю, — наклонил голову Федор, невольно подумав, что сейчас иметь землю на Сицилии, которая всегда была и скоро может снова стать ареной кровопролитных сражений не так уж выгодно, но не отказываться же от такого подарка. В ближайшие месяцы спокойствия не будет ни по эту сторону моря, ни по другую. Так что подарок был не так уж плох. А можно ли на нем разбогатеть будущее покажет. Во всяком случае, одаривая Чайку землей на этом благодатном острове, Ганнибал получал еще одного подданного, который будет вынужден с оружием в руках защищать там свою собственность, способствуя укреплению его власти. Ничего не поделаешь, там, где большие деньги, от политики не уйти.
— Я также велю выдать тебе вдвое больше золота, взамен того, что ты скопил за время походов и оставил в Карфагене, — добавил Ганнибал, глядя на Чайку, — ведь твой жадный друг Магон вряд ли позволил тебе покинуть город со своими деньгами?
— Он милостиво разрешил мне покинуть его живым, — ответил Федор, невольно усмехнувшись, — это главное.
После того как выйдешь отсюда, зайдешь к моему казначею, он все устроит, — не моргнув глазом удвоил состояние своего подданного Ганнибал, — золота и серебра сейчас достаточно, даже после выплаты наемникам. После того как я перестал делиться им с метрополией, испанские рудники исправно поставляют его сюда, так что долго ждать тебе не придется.
«Может быть, попросить выгнать со службы того зарвавшегося начальника караула, чтобы знал, с кем спорить, — подумал Федор, услышав, как все его прошлые потери возмещены, а состояние выросло на глазах, но на радостях махнул рукой. — Да ладно, пусть живет».
— Благодарю, — поклонился Чайка, — я не заслужил такой милости.
Новый тиран пропустил эти слова мимо ушей. Они немного помолчали. Ганнибал доел кусок копченого мяса, размышляя о чем-то своем. Федору тоже было о чем подумать. Например, что делать со всеми этим деньгами, свалившимися на него буквально с неба. И еще о том, когда он сможет увидеть свое новое имение на Сицилии. Все это были приятные размышления, погрузившись в которые, он совершенно забыл, что идет война.
— Как ты помнишь, врагов у меня предостаточно, — вывел его из сладостных грез Ганнибал, вновь заговорив о делах, — и больше всего их в Карфагене. Но и здесь, после того как я объявил себя независимым правителем, их только прибавилось. Греция почти объединилась для того, чтобы отогнать наших союзников скифов, и теперь от них мало толку. Иллур надолго завяз на Истре. Да и македонцы Филиппа тоже убрались обратно в свои земли.
— Значит, двойного наступления на Рим с севера и юга пока не будет? — бестактно поинтересовался Федор.
— С севера стоят верные мне кельты, — заявил Ганнибал, немного поморщившись от слов Чайки, напомнивших, что не все в этой жизни происходит так, как хочется даже такому сильному военачальнику, как он, — но без помощи конницы скифов римлян им не одолеть. Они и так едва успевают отбивать римские атаки в районе Генуи, где их флот в последнее время постоянно высаживает десантные силы, стремясь отобрать назад эти земли.
Федор замолчал, почувствовав, что Ганнибал клонит к чему-то важному.
— Я уже говорил тебе о том, что главная опасность для меня исходит сейчас из самого Карфагена. Но я не могу отправить на помощь Гасдру-балу свои силы, пока не закончу новый набор среди местных кельтов и кельтов Испании. А для этого мне нужно выиграть время. Кроме того, на море господствует римский флот, а флотоводцев, как ты помнишь, у меня не хватает.
Ганнибал отодвинул чашу с вином и вновь подошел к двери, сквозь которую неслись шумы отдаленного сражения. Бросив взгляд на битву произнес, не оборачиваясь:
— Почти треть офицеров флота осталась верна Арваду и его хозяевам в сенате, отведя свои корабли в Лилибей. И если твои слова верны, то их можно считать пособниками римлян, которые скоро вступят в войну на их стороне. А римский флот и так почти что господствует в водах Италии. Но настал час показать им, что море тоже должно быть моим. Поэтому, пока идет набор новой армии, я должен нанести быстрый удар по римскому флоту. И ты мне поможешь в этом.