Городок сорванцов - Сергей Голицын

— Чего с ними разговаривать? Выговор на линейке- и все, — небрежно бросил Валера Шейкин.

— А я бы их обоих выгнал из городка, да в придачу и из пионеров, — презрительно щурясь, процедил Эдик Шестаков.

У Гали Клейн заблестели слезы за очками.

— Никогда в жизни я так не стояла! — чуть не разрыдалась она.

— Мы не виноваты, — оправдывался Миша, — мы уже хотели уходить, как подъехала подвода с рассадой. Если бы мы сразу не посадили и не полили капусту, она к завтрашнему дню вся завяла бы.

Члены штаба переглянулись.

— А ведь и правда, они не виноваты, — неожиданно сказала Наташа Толстенкова и робко обвела всех своими круглыми глазами.

Заговорила Южка:

— Я тоже согласна, что на этот раз не виноваты. Привезли новую рассаду, а они не хотели, чтобы она в корзинах завяла.

Саша Вараввинский вскочил, как на пружинах.

— А я не согласен! Дайте мне слово! — воскликнул он и запальчивой скороговоркой затараторил: — Ни при каких обстоятельствах второй закон нарушать нельзя! Надо было точно рассчитать время и не посылать подводу за новой партией рассады перед концом работы. А сколько народу сегодня запоздало на утреннюю зарядку?

Тут вскочила Южка и решительно сказала:

— Довольно спорить! Давайте голосовать! Возьмем с них честное пионерское, что они и сами больше никогда опаздывать не будут и ребят своих отрядов отучат.

За предложение Южки подняло руки шесть человек.

Эдик, Саша и Володя голосовали «против». Оправданные вышли.

Штаб перешел к обсуждению следующего пункта повестки дня: «Как сегодня работал дежурный командир и дежурный отряд?»

Тонечка давно с нетерпением ждала своей очереди: она вскочила и, прижимая «вахтенный журнал» к груди, начала рассказывать, словно хорошо заученный урок, как прошло ее сегодняшнее дежурство.

По предложению Владимира Викторовича штаб поставил Тонечке за дежурство пятерку.

— А ваше мнение: виноваты семиклассники или нет? — спросил меня за ужином Владимир Викторович.

— Пожалуй, что не виноваты. Они же сберегли народное добро — капустную рассаду, — ответил я.

— Вы так думаете? А вам понравилось, как горячо члены штаба защищают наш второй закон?

Я утвердительно кивнул головой.

— Ну, то-то же. Даже из-за капустной рассады нельзя нарушать наши законы.

Я давно уже стал пламенным патриотом нашего городка и его законов, поэтому согласился с Владимиром Викторовичем.

— А обратили вы внимание, как дружно и сплоченно действует штаб? — с азартом продолжал мой собеседник. — Вот что значит — дали друг другу слово. А вы когда-то подозревали, что Эдик будет мстить Южке.

— О, я давно уже забыл об этом случае и думать!

Хотя я и ответил так, но мне почему-то постоянно вспоминалось то заседание штаба, когда судили рыболовов. И я не забыл того тяжелого, неприязненного взгляда, который Эдик бросил на Южку.

ПОТЕРЯ НИЧТОЖНОЙ ЖЕЛЕЗКИ

На следующий день восемь ребят десятого и одиннадцатого отрядов, в том числе и Миша Огарев, опять проспали утреннюю зарядку.

Значит, вся вчерашняя проборка на штабе прошла впустую. Значит, зря простили виновников.

На утренней линейке взял слово Владимир Викторович. Вскочив на пенек, он начал говорить тихим, казалось бы, безразличным голосом. Он был спокоен, только незнакомый блеск его слегка выпуклых карих глаз выдавал скрываемые чувства.

Все повернули к нему головы.

Сперва Владимир Викторович зачитал список опоздавших, а затем сказал:

— Еще раз напоминаю: все должны выполнять второй закон. Неужели это так трудно — не опаздывать к сигналу горна? Почему младшие подчиняются? А вы в гости приехали, что ли? Или вы считаете себя умнее штаба, разработавшего и утвердившего второй закон? А если так — я найду способ, как заставить десятый и одиннадцатый отряды слушаться. Я только прикажу Валере Шейкину четыре раза проиграть сигнал «Тревога!». И тогда… — Владимир Викторович соскочил с пенька. Потому ли, что он ничего не добавил к слову «тогда», его угроза показалась особенно страшной.

Завтрак прошел при удручающем молчании. Отправляясь на работу, все разговаривали вполголоса.

Чтобы хоть немного разрядить тягостную обстановку, Южка посоветовала Валере взять с собой на работу горн.

Валера обрадовался. Ведь в городке, чтобы не сбить с толку ребят, он мог Играть лишь давно надоевшие ему сигналы, а тут — вот удача! Он впервые покажет свои музыкальные способности, да еще перед девочками похвалится. И всю дорогу до самых капустных грядок Валера играл то плясовую, то торжественный марш, то пьески чуть не собственного сочинения.

Валера ведь был не только горнист, но и «главный агроном». С утра он вместе с тетей Нюшей осмотрел намеченный для посадки капусты участок, расставил ребят, потом засунул руки в карманы и зашагал поперек борозд, наблюдая за ребятами. Под мышкой он все время держал свой горн.

Тут мимо него вскачь пронеслась телега с бочкой и с тремя мальчиками.

— Валера, к нам! — крикнули ему ездоки.

Валера не выдержал, забыл свою важную должность и на ходу прыгнул в телегу, опять-таки с горном под мышкой.

А к обеду, когда все возвращались домой, «главный агроном», рисуясь перед девочками, изящным движением поднес горн ко рту. И тут… увидел, что на горне не было мундштука — той маленькой блестящей металлической короткой трубочки, которую берут в рот, когда хотят извлечь из горна звуки.

А девочки, как нарочно, обступили Валеру.

— Валера, сыграй нам, пожалуйста, что-нибудь веселенькое.

— Не хочу, — глухо отрезал тот, подошел к Южке и шепнул ей на ухо: — Мундштук потерял.

Вид у Валеры был такой несчастный и растерянный, что Южка взяла злополучного горниста, как маленького, за руку, и они вдвоем пошли искать пропажу.

Эдик повел первые девять отрядов в городок, старшие — десятый и одиннадцатый — остались работать.

Где искать? Валера успел за это время побывать и на peке и на парниках, где выращивалась рассада, несколько раз вдоль и поперек пересек весь участок посадки капусты.

Где искать? Земля на бороздах была рыхлая, только что распаханная. Кто-нибудь мог просто втоптать трубочку в землю. И, конечно, Валера и Южка ничего не нашли и следом за старшими отрядами вернулись в городок.

Никто об этом происшествии еще не знал. В ожидании горна на обед ребята сидели перед своими палатками или в «уголке тихих игр» тренировались в стрельбе из лука, сражались в настольный теннис, рвали по склону горы цветы — словом, все разбрелись кто куда. А горна нет!.. Попробуйте-ка созвать всех! Минуты идут, а горн молчит.

Южка шепнула о потере мундштука Вале Гавриловой и мне.

— Подуди без мундштука, — посоветовала Валя. Валера приставил горн ко рту, подул что есть силы. Раздалось удивительно противное гнусавое урчание.

— Как игрушечный мишка, если сильно сдавить ему животик, — воскликнула Валя, не удержалась и фыркнула в ладонь.

— Валя, что тут смешного? — сурово упрекнула ее Южка. Она с надеждой посмотрела на меня, ища поддержки.

Но чем я мог помочь?

Пришлось признаться Владимиру Викторовичу; однако обсуждать и переживать потерю сейчас было некогда — до обеда оставались считанные минуты.

И вот члены штаба с криками «обед, обед!» побежали в разные стороны. Они вынуждены были объяснять каждому, даже самому маленькому, почему молчит горн.

В конце концов собрали всех на площадь Радости. Собрали с опозданием на три минуты!

За обедом было оживленно и бурно. Все с азартом обсуждали событие, вспоминали, где в поле побывал Валера, давали советы, в каких местах искать, спорили, найдем или не найдем, и всем было очень интересно, как же городок будет существовать без горна. Многие так волновались, что потеряли аппетит; Южка и Валера даже не притронулись к еде; Наташа Толстенкова впервые не попросила добавки.

Ребята десятого и одиннадцатого отрядов насмешливо улыбались и ехидничали.

— Нам за пятнадцать секунд давали выговор, а сами на три минуты опаздываете, — поблескивая стеклами очков, говорила Галя Клейн.

— А теперь без горна все опоздают, — презрительно двигая узкими бровями, отвечал ей Миша Огарев.

Сегодня на тихом часе ребята десятого и одиннадцатого отрядов нарочно громко разговаривали и смеялись; возбужденные малыши то вползали в палатки, то выскакивали и носились по полотняным улицам; члены штаба, стараясь восстановить порядок, бегали по всему городку и кричали: «Тихий час, тихий час!»

Вернулся Эдик Шестаков, посланный на велосипеде в Звенигород. Он сказал, что мундштуков для горна в культмаге нет.

Час от часу не легче!

Было созвано внеочередное заседание штаба, пригласили и всех взрослых.

Южка вела заседание с большим трудом, потому что все одновременно спорили, кричали и перебивали друг друга. Мальчики обвиняли и бранили не столько Валеру, сколько Южку. Особенно горячился Эдик; он стучал кулаком по столу и громко требовал: