Россия и современный мир №02/2011 - Юрий Игрицкий

Время после падения железного занавеса в 90-е годы прошлого столетия иногда все еще восхваляется в западных средствах массовой информации. Но при ближайшем рассмотрении очевидно, что опасные экономические процессы в стране сопровождались распадом государственности. Такое положение вещей достигло своей кульминации затем во время финансового кризиса 1998 г., который чуть было не вылился в мировой экономический кризис. Процесс перехода страны с почти 150-миллионным населением от плановой к рыночной экономике не имеет аналогов в мировой истории. Насколько невероятно трудна и долговременна эта задача, для решения которой требуется в буквальном смысле перелицовывать страну, показывает пример развития Восточной Германии после конца ГДР. И это, несмотря на массированные вливания из Западной Германии, которыми не располагала Россия. Переход от командной экономики к свободному, демократическому, рыночному обществу требует времени, баланса разорванных культурных и общественных традиций.

Необходимо учитывать еще и то, что нам показывает процесс объединения Германии: перемены такого масштаба связаны с ломкой личных судеб людей. Насколько велик психологический груз, который несут с собой общественные перемены такого лавинообразного характера? Оказалось, что люди меняются не так быстро, как политические условия. Для этого необходимы терпение и уверенность. Запад должен набраться этого терпения и конструктивно относиться к внутренним процессам, происходящим в России. Вывод России в экономике, внутренней и внешней политике на путь стабильности и надежности после десятилетия хаоса является заслугой тогдашнего президента России и ее нынешнего премьер-министра Владимира Путина. Была восстановлена государственность. Выросло доверие граждан к государственным учреждениям. Было положено начало строительству правовой государственности. А ведь это в конечном счете является условием демократии. Не может быть демократии без дееспособного государства.

В международной политике Россия стала играть важную роль и проявила себя надежным партнером. На смену десятилетий антагонистического мышления и образа действий в российской политике пришло осознание общих интересов и совместно вырабатываемых ценностей. Нам следует также отчетливо представлять себе, где была бы эта страна сейчас, если бы не был остановлен хаос 90-х годов, если бы на почве этнического и религиозного многообразия разгорелись насильственные конфликты, если бы ядерная держава Россия превратилась в «failed state», т.е. в неуправляемое распадающееся государство. И прежде всего: где была бы Европа и где была бы сейчас Германия, если бы это случилось?

Всего этого не произошло. Можно сказать: к счастью не произошло. Но дело тут не в счастье, а в политических действиях. Поэтому нам, европейцам, следует поддерживать путь стабилизации в России. И лучшим средством для этого является углубление сотрудничества между Европейским союзом и Россией. Это предполагает также уважительное отношение к России. Некоторым такого отношения в прошлом недоставало.

История отношений между Западной Европой, Германией и Россией не должна рассматриваться только сквозь призму военных столкновений и соперничества. Поэтому Германский исторический институт в Москве вполне резонно не ограничивается в своей деятельности только историей ХХ столетия. Существовали длительные фазы, в течение которых наши страны взаимно обогащались в культурной и научной областях, особенно в XVIII и XIX столетиях. В исторической перспективе видно, что российская история является частью европейской истории, что русские являются европейцами, и что Россия является частью Европы.

Поэтому, с моей точки зрения, пора Россию более тесно связать с европейскими структурами в международно-правовом плане, а именно: в рамках ассоциирования. В настоящее время между Европейским союзом и Россией ведутся переговоры о соглашении о партнерстве и сотрудничестве. Но этого недостаточно, нам нужно ассоциирование. Со многими странами – соседями Европейского союза у нас есть соглашения об ассоциировании различного качества – например, со странами Средиземноморья, а также со странами – кандидатами на вступление в ЕС.

В среднесрочном плане Россия пока не может стать членом ЕС. Но в рамках ассоциации мы должны крепко привязать эту страну к себе. Потом речь может пойти об освоении таких пространств сотрудничества, как либерализация торговли вплоть до создания зон свободной торговли, совместных инфраструктурных проектах, о регулярном и углубленном политическом диалоге, упрощении визового режима и сотрудничестве в вопросах политики безопасности. Тем самым мы поможем осуществлению такой модернизации в России, которая будет близка нашей системе ценностей и нашей правовой системе. И мы достигнем тем самым стабильности для нашего континента, потому что общие интересы ведут к совместным действиям.

Сейчас у нас есть исторический шанс для проведения политики ассоциирования. И это прежде всего потому, что политическое руководство России ориентировано на Европу. Примерно девять лет назад тогдашний президент России Путин в своем выступлении перед бундестагом Германии ясно заявил о следующем: Европа сможет укрепить свою репутацию в качестве действительно самостоятельного центра мировой политики только в том случае, если ей удастся объединить собственные возможности с российскими – людскими, территориальными и природными ресурсами, с экономическим, культурным и оборонным потенциалом России. Я разделяю эту точку зрения.

Россия с ее этническим, конфессиональным и культурным многообразием являет собой широкий спектр политических, экономических и культурных интересов, простирающихся от Европы до Дальнего Востока. Поэтому у России есть альтернатива: обращение к так называемому евразийскому региону. Конечно, это связано с приращением политического могущества в Азии и с экономическим развитием Азии, особенно Китая и Индии. Я не думаю, что такая ориентация неизбежно приведет к отрыву России от Европы. Но она могла бы вызвать ослабление глобального значения Европы и оттеснить нас на задний план в решении энергополитических и экономических вопросов. Уже сейчас мы видим первые шаги в российской энергетической политике, а именно, строительство мощностей, ориентированных на Китай. Мы видим двусторонние военные структуры в Центральной Азии, мы видим, как быстро создаются многосторонние структуры в Евразийском регионе, примером чего служит Шанхайская организация сотрудничества, куда входят Китай, Россия и четыре центральноазиатские республики.

Все это для нас, европейцев, необязательно представляет собой опасность. Напротив, все, что способствует стабилизации в этом регионе, хорошо для дела мира и развития в глобальном контексте. Но мы, европейцы, должны следить за сохранением равновесия, за тем, чтобы между нами и Россией создавались как можно более тесные экономические и политические связи. Не в наших интересах, чтобы возникла новая политическая структура с российско-китайской доминантой, которая вытеснит Европу из центральной и восточной частей постсоветского пространства.

Ассоциирование имело бы важное значение не только для России, но и для будущего Европейского союза. Нынешний кризис в Греции заставляет сомневаться в Европейском союзе немало людей и в нашей стране. Но в этом кризисе заключен и определенный шанс. С моей точки зрения, он должен сыграть роль пускового механизма для того, чтобы настроить Европейский союз на новую фазу глобальных изменений.

Координаты международной политики смещаются, но не в пользу Европы. Такие страны, как Бразилия, Россия, Индия и Китай, неуклонно прибавляют в экономическом и политическом плане. Европейский союз имеет достаточный экономический и политический потенциал для того, чтобы выстоять в этом глобальном соревновании. Он представляет собой политическое пространство, где сосредоточено 30 % мировой экономики и находится самый большой внутренний рынок мира с 500-миллионным населением. Но этот потенциал далеко не исчерпан. Опираясь на Лиссабонский основной договор, руководство ЕС должно взять на себя ответственность за разработку перспективы развития союза до 2020 г.

Это необходимо сделать, потому что Европейский союз переживает драматическую фазу. Он неконкурентоспособен политически и экономически. Это одна из причин роста числа евроскептиков в том числе и в Германии. С моей точки зрения, для ЕС жизненно важны следующие пункты.

Во-первых, для обеспечения политической дееспособности Европейский союз должен продолжать внутренние реформы своих учреждений.

Во-вторых, для поддержания экономической мощи Европа должна сохранить свою уникальную в мировой практике социальную модель. Кроме того, как показал кризис, Европа нуждается в экономическом правительстве. Стабильность появится только тогда, когда в Европе будет координироваться не только финансовая, но и экономическая политика.