Практика осознанного сновидения - Стивен Лаберж

В сентябре 1985 года я получил письмо от Даррела Диксона, инженера из Солт-Лейк Сити, выразившего заинтересованность в разработке прибора для осознанного сновидения и предложившего свою поддержку. Я дал ему схему, и вскоре он сделал наш первый опытный образец. Это была пара черных ящиков, служивших для передачи информации о движениях глаз портативному компьютеру. Чувствительные элементы в маске, надеваемой спящим, следили за движениями глаз, а компьютер определял уровень активности этих движений. По достижении достаточно высокого уровня компьютер посылал аппаратуре сигнал, включавший мигающие огни в маске. Эта первая установка напоминала макет для научно-фантастического фильма 50-х годов, с металлическими коробками, усеянными кнопками, разнообразными кабелями, с маской, переделанной из очков для плавания и мигающими красными огнями. Тем не менее, она работала! Одна испытуемая на вторую ночь с использованием этого прибора увидела следующий сон:

«Я сижу в машине возле универмага. Огоньки в очках начинают мигать. Я чувствую их на своем лице. Я жду, пока они погаснут, чтобы проверить реальность. Я протягиваю руку, чтобы снять очки… а их там больше нет, и, все еще сидя в фургоне, я решаю проверить реальность, прочитав долларовую банкноту. Слово оказывается неверным, и я заключаю, что сплю. Я выхожу наружу и лечу. Я чувствую себя прекрасно. На улицах светло и солнечно, свежо и свободно. Я перелетаю через здание, и мне в глаза бьет солнце — вот это свет! Он смывает все образы, поэтому я верчусь вокруг своей оси. Заканчивается все в универмаге, где я, потеряв осознанность, рассказываю друзьям о своем опыте».

В последние несколько лет стэндфордской исследовательской группой было проведено несколько лабораторных исследований с использованием «Дримлайта». Кроме того, возможность использовать его дома имели участники двух курсов осознанного сновидения.

В эксперименте с использованием «Дримлайта» в домашних условиях мы исследовали несколько различных факторов, влияющих на успех в осознанном сновидении, в том числе различные виды и степени психической подготовки. Результаты наших предыдущих экспериментов по стимулированию осознанного сновидения свидетельствуют, что психическая подготовка играет в этом исключительно важную роль.

Применяемый в домашних условиях, «Дримлайт» очень эффективен, однако не более, чем практика МВОС. Использование же «Дримлайта» в сочетании с практикой МВОС приводило к синергическому взаимодействию, давая самую высокую частоту осознанных сновидений из всех возможных комбинаций. Наша первая проверка «Дримлайта» в группе показала, что те, кто одновременно с его использованием практиковали МВОС, имели в пять раз больше осознанных сновидений, чем не применявшие никаких психотехник.

Значение психической подготовки при использовании «Дримлайта» велико потому, что если ваш ум не сосредоточен должным образом на идее осознания сна, вы можете не понять, что означает световая подсказка, даже если увидите ее во сне. Разработать же прибор, заставляющий вас видеть осознанные сновидения вряд ли возможно — вы обязательно должны привнести чуточку своих усилий.

Одно из препятствий, возникающих на пути пользователей «Дримлайта» — это необходимость распознать световую подсказку, какую бы форму она ни приняла во сне. Временами свет от маски прибора во сне выглядит, как и на самом деле. Однако в 80-ти процентах случаев он столь незаметно вплетается в сюжет сна, что спящий должен находиться в полной готовности принять сообщение из другого мира. Если же в момент подсказки он слишком погружен в сон, то результаты могут быть забавными, свидетельствуя о нашей склонности больше рационализировать, чем мыслить логически. Например, один испытуемый рассказал следующее: «Мы в походе — спускаемся с горы. Дважды я вижу восхитительные сверкающие узоры в красных тонах, расходящиеся из одной центральной точки — я назвал их «суфийским фейерверком». Я подумал, что за ними, вероятно, от нас что-то прячут, и почувствовал, что знаю нечто о значении этого путешествия, чего не знают мои компаньоны».

Психолог Джейн Гакенбах предположила, что людям не удается распознать свет во сне из-за некого психологического «сопротивления» идее осознанности по команде. Однако, проявление света во многом сходно с признаками сна. Все мы по несколько раз за ночь упускаем возможность понять, что спим, несмотря на обилие аномальных событий, которые возможны только во сне. Это связано не с психологическими препятствиями к достижению осознанности, а с недостаточным умением распознавать признаки сна. Способность распознавать события, которые могут быть вызваны мигающим светом «Дримлайта», сопровождается исключительной проницательностью спящего, таким образом помогая ему достигать осознанности: «Я в составе туристической группы сижу в кинотеатре и смотрю фильм, когда экран вдруг гаснет и покрывается красным абстрактным геометрическим узором. Я понимаю, что это «Дримлайт», и что я сплю».

Световой стимул проявляется в снах многими способами. Пользователи «Дримлайта» сообщали о пяти различных видах его интеграции:

— интеграция без изменений — свет возникает во сне, как если бы человек бодрствовал. Например: «Я вижу мигающий свет, похожий на подсказку, как когда я бодрствую».

— интеграция в виде образа сна — свет становится частью обстановки сна. Например: «Я заметил, что свет в комнате стал мигать».

— интеграция, когда свет налагается на обстановку сна — свет входит в сон в виде однородного свечения, не имеющего источника среди образов сна. Например: «Мое поле зрения заполнилось двумя вспышками света».

— интеграция в виде узора, налагающегося на обстановку — свет вызывает у спящего видения сверкающих узоров, иногда геометрических или «психоделических». Например: «Я вижу прекрасный узор в золотых и желтых тонах из ромбов, вложенных один в другой».

— интеграция в виде пульсации обстановки сна, т. е. вместо света спящий видит только колебания, вызванные миганием. Например: «Я заметил, что вокруг меня все как-то мерцает».

Светоиндуцированные осознанные сновидения, вероятно, отличаются от спонтанных по одной простой причине — света. Отличаются ли они чем-либо еще — нужно исследовать. Тем не менее, Гакенбах предположила недавно, что «искусственное стимулирование осознанности может неблагоприятно сказаться на качестве осознанного сновидения», и в результате приобретается опыт, «который не имеет такого психологического основания, как в случае естественного процесса». При всем уважении к моей коллеге, ее выводы мне кажутся совершенно не обоснованными. Она исходит из крайне спорной интерпретации небольшого количества данных, полученных от одного испытуемого. Это данные добровольного эксперимента, согласно которым, в восемнадцати светоиндуцированных осознанных сновидениях было больше сексуальных сцен и меньше полетов, чем в восемнадцати спонтанных. Гакенбах заключила, что по сравнению с сексом, полеты являются «более архетипичными и представляют собой более высокую форму осознанности во сне». Единственным подтверждением этого вывода, приведенным ею, было то, что в медитационной группе, состоявшей из строгих в вопросах морали выходцев со Среднего Запада, полетов в сновидениях было в двадцать раз больше, чем секса. Вывод тем более спорный, что повторный анализ исходных данных показал, что у одного и того же испытуемого в светоиндуцированных осознанных сновидениях сексуальных сцен было столько же, сколько и в спонтанных. Что же касается полетов, то несколько спонтанных сновидений данного испытуемого просто начались с осознания того, что он летит. С учетом этой поправки, между относительным количеством полетов в спонтанных и светоиндуцированных осознанных сновидениях нет значимого различия.

Более правдоподобная гипотеза, касающаяся возможных различий между спонтанными и светоиндуцированными осознанными сновидениями, состоит в том, что последние могут быть менее рациональными и осознанными. Об этом свидетельствует хотя бы то, что для спонтанного достижения осознанности спящему требуется более согласованное состояние ума, чем в случае достижения осознанности по подсказке. Чтобы доказать или опровергнуть эту гипотезу, необходимы дополнительные исследования. Тем не менее, сообщения пользователей «Дримлайта» показывают, что светоиндуцированные осознанные сновидения могут быть такими же насыщенными, захватывающими и осмысленными, как и спонтанные. Это иллюстрируется следующими двумя сновидениями, рассказанными отважными онейронавтами Дарилом Хевиттом и Линн Левитан, которые сильно помогли нам в разработке «Дримлайта», тестируя каждую новую модель.