Кризис среднего возраста. Записки о выживании - Дэрил Шарп

Безусловно, сильным эмоциям иногда нужен выход, так как их источником является не комплекс, а подлинное чувство. Это различие очень тонкое, распознать его нелегко, и в этом заключается вторая причина, объясняющая ценность контейнера. Вы можете увидеть различие, если что-то ценное ушло для вас навсегда или разбилось вдребезги. Тогда вы можете говорить от чистого сердца.

Так, например, далеко не все эмоции Нормана исходят от комплексов. Источником некоторых из них являются потребности, ключевые для его индивидуации. Когда он сможет увидеть разницу, тогда нам будет о чем поговорить.

В общем, ваша работа над отношениями с другим человеком заключается в том, чтобы держать свое настроение при себе и исследовать его. Вам нельзя выражать свои эмоции и отравлять ими межличностные отношения. Преимущество этого подхода заключается в том, что он возвращает нас обратно к нашему непосредственному ощущению своего «Я». Глупо себе представлять, что можно изменить человека, который нам кажется причиной нашей душевной боли. Но, обладая надежным контейнером, мы можем измениться сами и изменить свои реакции.

Широко распространено мнение, что в таких случаях нужно «оставить все как есть и ничего не менять». Фактически это означает признать власть комплекса. Вся хитрость заключается в том, чтобы оказаться на некоторой дистанции от комплекса, получить о нем объективное представление и противостоять ему. Вы не можете этого сделать, если идентифицировались с ним и не видите разницы между собой и эмоциями, которые берут вас за горло при активизации комплекса. И этого нельзя сделать, не обладая надежным контейнером.

Бесконечная болтовня двух закомплексованных людей совершенно безрезультатна. Обычно на нее уходит много времени и энергии, а зачастую все становится только хуже. Это самое общее представление. Юнг нашел ему образное выражение: «Когда анима встречается с анимусом, анимус вынимает из ножен меч своей власти, а анима распространяет свой яд иллюзии и соблазна».

Разумеется, встреча анимуса и анимы не всегда столь плачевна. Действительно, люди часто влюбляются друг в друга. Но основная борьба в отношениях между ними вызвана тем, что мужчина проецирует на женщину свою аниму, а женщина на мужчину — свой анимус.

Мы можем это осознавать интеллектуально, но если человек, в которого мы влюбились, не поступает в соответствии с нашими ожиданиями, если он или она больше не соответствует нашему образу и представлению, — все пропало. Это и называется закомплексованностью. Наши эмоции не соответствуют нашим мыслям. Наши реакции проявляются во всем диапазоне от слепой ярости и кипящего гнева до унизительного разочарования и скорбного молчания — в зависимости от нашей психологии. Любая ваша первая реакция ощущается так, словно копье пронзило ваше сердце.

Проекция, которая возникает в терапевтических отношениях, называется переносом. Норман видел меня всего один месяц и уже спроецировал, то есть перенес на меня образ, воплощающий власть и авторитет. Фактически я стал для него суррогатным отцом. Для него отношения со мной стали воплощением ценности, присущей отношениям с мудрым старцем.

Это отношение было мало связано непосредственно с моей личностью. Оно присутствовало где-то в глубине еще до того, как он ко мне пришел. Отчасти этот образ был связан с традиционными для нашей культуры представлениями о человеке, профессия которого заключается в том, чтобы помогать людям и лечить их. Отчасти он был связан с особенностями индивидуальной психологии Нормана и его потребностью найти смысл жизни. Во мне он увидел человека, который мог бы открыть ему путь к постижению этого смысла. Вполне естественно, что он спутал меня со своим внутренним целителем — спроецировал на меня свои знания о себе, которые на самом деле были его собственными. Когда это станет ясно, если, конечно, это случится, он уже увидит меня таким, какой я есть в действительности, а не таким, каким он меня себе представляет.

Я это знаю, так как у меня было три аналитика и все они на какое-то время становились для меня богами, а одна — богиней. Перенос, как и любая проекция, может вызывать дрожь и открывать новую перспективу в жизни, но к другому человеку он имеет мало отношения.

А что же можно сказать о моих чувствах к Норману, то есть о контрпереносе?

Так… давайте просто скажем, что я в него углубился.

Героическое странствие

Любое содержание бессознательного, с которым у человека нет необходимой связи, стремится получить над ним власть, воздействуя на него исподволь.

Если вы попробуете к нему обратиться, то можете установить с ним связь. Тогда можно либо попасть под воздействие констеллированного в бессознательном материала, либо взаимодействовать с ним.

Чем больше человек вытесняет бессознательное содержание, тем больше оно на него воздействует.

Я испытываю благодарность… что внутри меня есть такие возможности, они где-то совсем близко, но до сих пор я не знал о них; только бы найти к ним путь!

А когда я его найду — рискнуть!

Норман был не в духе. У него произошла сцена с женой.

«Наконец», — подумал я.

— Тому было две причины. Нэнси спросила меня, где я был той ночью, когда не пришел домой. Я просто отмахнулся. Сказал, что это не ее дело. Я сам себе удивился! Это совершенно на меня не похоже. И я никогда бы не подумал, что смогу так ответить Нэнси. Я имею в виду, что мы никогда не ссорились. Последний раз я поссорился со своей прежней подружкой, но если бы Нэнси об этом узнала, ей бы стало больно. — Он поморщился. — Черт, я ничего не мог поделать.

Затем этой ночью Нэнси мне сказала, что ей нужно уйти.

«Куда?» — спросил я. «К актерам», — ответила она. «С кем ты уходишь?» — «С другом». — «С каким другом?» — «Какой ты подозрительный!» — сказала она — и ушла из дома.

Я уложил детей спать и выпил полбутылки виски. Затем выкурил пару сигареток с травкой. Я действительно ужасно себя чувствовал. Когда Нэнси вернулась домой, она была очень любезна. Я извинился за то, что нагрубил ей. Мы пошли в постель, и я рыдал у нее на плече.

Норман покачал головой.

— Боже, — сказал он, — я чувствовал себя так, словно ее избиваю, и все, что смог ей сказать, — «извини»! Я знаю, что она была с ним, я просто это знаю!

Он успокоился.

— По крайней мере, она счастлива. Я ведь не могу в ответ обидеться на нее, правда?

Я спросил, снились ли Норману какие-то сны.

Он полистал свою тетрадь.

— Да, снились. Прошлой ночью. Мне приснилась лошадь, которую пытался укротить робкий, застенчивый человек. Лошадью была жена этого мужчины. — Он взглянул на меня. — Все это я записал. — Он стал читать дальше: — «Она была совершенно дикой и скакала по пригородным улицам, не давая обуздать себя. А он ей говорил: „Иди сюда, милая. Что с тобой случилось?“ Пока я все это наблюдал, тот мужчина подошел ко мне; по-моему, это был Мартин: он предложил мне свою старую спортивную кожаную куртку и пару ботинок».

Норман почесал голову.

— Что вы думаете делать дальше?

— Я не знаю.

Я часто так говорю, потому что это правда.

— С кем или с чем у вас ассоциируются лошади?

Норман улыбнулся.

— Я катался на лошадях, когда мне было лет восемь-девять.

Мне это очень нравилось. Они были такие свободные, я тоже. У меня было счастливое детство.

Я спросил Нормана, какое чувство вызывает у него пригород, где он живет.

— Великолепное место! — сказал он. — Здесь чисто и по-настоящему удобно жить. Школа близко, спортивная площадка на другой стороне улицы, все магазины — прямо за углом. У нас такие великолепные соседи…

Он остановился и поджал губы.

— Ладно, честно говоря, все это мне не очень нравится, но это то, что мы себе можем позволить. Если бы у меня был выбор, меня бы здесь уже не было. Вам это известно; здесь совсем нет деревьев! Все очень конкретно и определенно.

Я спросил у него про Мартина, мужчину из его сновидения, который предлагал ему ботинки и кожаную куртку.

— Ха! — засмеялся Норман. — Мартин — мой старый друг, еще с университетской скамьи. Мне он нравится! Он играет полузащитником в футбольной команде. А я играл в бадминтон. Я никогда всерьез не увлекался спортом.

Мартин — тертый калач. Он всегда знал, что хочет. Он всегда соображал последним. Сейчас он пройдоха-адвокат. Мартин несколько раз был женат, но он не может долго терпеть женские пакости. Мартин — это человек, которому можно спокойно доверить свою жизнь. Он никогда тебя не бросит.

Норман погрузился в задумчивость.

— По своей сути он безжалостный сукин сын. Он действительно слишком высокомерен. Мне кажется, что вы назвали бы его плутом.