Афера в Брунее - Жерар Вилье

Однако Малко производил слишком много шума. Едва он начал плыть, как позади раздался пронзительный возглас. Он оглянулся и на помосте над водой увидел жестикулирующего человека, показывающего рукой в его направлении. Заревел мотор, из тени появился сампан, и заметивший Малко человек вскочил в него. Лодка устремилась к нему.

Сделав глубокий вдох, Малко нырнул в черную воду. Струя от проходившего над ним с максимальной скоростью сампана перевернула его, он сделал еще несколько движений под водой и всплыл на поверхность. Как раз в этот момент сампан разворачивался. Стоящий в нем человек с устремленным на поверхность воды взглядом показал на Малко рукой и отдал приказание.

Шум мотора... И снова лодка устремилась вперед, пытаясь искромсать Малко своим винтом.

Он нырнул. К счастью, течение понесло его на середину реки. Он появился на поверхности только тогда, когда его легкие готовы были лопнуть. Сампан поворачивался другим бортом. Малко изнемогал, огни Бандар-Сери-Бегавана, казалось, были от него на расстоянии светового года. Он поплыл еще быстрей, но ему мешала одежда. Вода была теплой и липкой... Неожиданно он увидел надвигающуюся на него большую черную массу: это была джонка. На ее мостике стояли люди. Он закричал:

– Помогите! Помогите!

Его крики заглушили шум мотора. Малко увидел, как к релингам устремился человек и отчаянно замахал рукой. Его заметили, но сампан двигался прямо на него. Человек в джонке понял свою ошибку и дал ему знак зацепиться за лодку, что было наиболее логичным...

Малко направился к огромной джонке, словно сампана и не существовало. К счастью, он двигался со скоростью трех-четырех узлов. Не осмеливаясь убить его в присутствии свидетелей, сампан резко отвернул в сторону... Видя его упрямство, заметивший его человек наклонился и бросил веревку, которая, словно змея, стеганула по воде. Последним усилием Малко ухватился за нее, и джонка потащила его за собой. Урча мотором, сампан скрылся... Веревочную лестницу свернули, и Малко поднялся на борт. Он ступил на мостик, видя смеющиеся и удивленные лица нескольких малайцев.

– Несчастный случай! – объяснил Малко.

Им было на это наплевать. С него сняли мокрую одежду и дали старое одеяло. С мудрой медлительностью джонка продолжала свой путь. Когда она поравнялась с мечетью, появился освещенный край другого сампана. С джонки его окликнули, и сампан подошел к ней. После кратких объяснений Малко перешел на него. Сампан взял курс на пристань... Промокшая одежда прилипала к телу. Малко поспешил к своей машине.

Когда он вошел в холл «Шератона», консьерж удивленно посмотрел на него.

– Со мной произошел несчастный случай: я упал с сампана, – улыбаясь, сказал Малко.

Лишь под душем он начал расслабляться. Теперь между ним и людьми из дворца объявлена война не на жизнь, а на смерть. Хан-Су не заговорит. Хотя он был абсолютно уверен, что она сыграла роль Пэгги, это его никуда не привело бы. Санитарный кордон вокруг соучастников преступления замкнулся. Даже если он останется в Брунее, это направление поисков ему ничего не даст.

Малко разбудил веселый голос Ангелины Фрейзер.

– Как прошел твой вчерашний поход?

– Не очень удачно, – ответил Малко.

Ангелина выслушала его рассказ, время от времени издавая восклицания ужаса.

– Думаю, что эта история тебя никуда не приведет, – заключила она, – даже если твоя гипотеза верна. Во всяком случае, я обещаю тебе разрядку. Сегодня состоится вечер по случаю завершения в Джерудонге матча в поло. Это моя первая хорошая новость.

– И какая же вторая?

– Мой муж улетает в Сингапур.

Пролетел ангел, у которого на лбу было написано слово «потаскуха». В этой области Ангелина могла оспаривать золотую медаль.

– Мы будем неподалеку от загородного дома принца Махмуда, – заметил Малко. – Возможно, ночью туда легче проникнуть.

Ангелина фыркнула.

– Ты по-прежнему ищешь эту китаянку... Посмотрим. Ладно, я заеду за тобой в восемь часов.

Положив ноги на низкий столик перед собой, посол США медленно покачивал головой.

Малко сообщил ему в деталях последние события, связанные с делом Сэнборна. Экс-адвокат сделал многочисленные замечания и одобрил все предпринятое Малко. Однако адвокат в нем быстро одержал верх над дипломатом.

– Ваша история не выдерживает критики! – заявил он.

– Почему? – спросил Малко, обманутый в своих ожиданиях. – Все сходится.

– Надо рассуждать, словно мы находимся перед судом, – пояснил дипломат. – Не забывайте, что мы имеем дело с недобросовестными людьми. Ваши свидетели умерли или пропали. Вот если бы вы нашли Пэгги Мей-Линг, это, разумеется, было бы другое дело. Потому что она обязательно знает убийц. Но как ее найти в загородном доме принца Махмуда, который охраняется так же хорошо, как и дворец султана? При покушении, жертвой которого вы едва не стали вчера вечером, не было свидетелей, и вы никого не можете обвинить. Я так же убежден, как и вы, но на данном этапе я не могу вмешаться и сказать султану: «Вас обворовали и вот доказательства...» Меня выставят вон. Малайцы не любят иностранцев и не доверяют им.

Наступила тишина, нарушаемая лишь шумом моторов на реке Бруней. Посол поднял свой стаканчик «Джонни Уокера».

– Успокойтесь, Малко! На нет и суда нет. Вы уже проделали большую работу. Однако я не хочу, чтобы вы пропали, как Джон, которого никогда не найдут. Он погребен где-то в джунглях. Моя страна достаточно богата, чтобы выбросить на ветер двадцать миллионов долларов... Они не стоят вашей жизни. У меня нет никакой власти над вами, но я советую вам свернуть расследование... Здесь я никак не смогу защитить вас. Еще меньше, чем мой немецкий коллега, представляющий интересы Австрии. Ангелина Фрейзер сказала мне, что ведет вас сегодня на вечер. Развлекайтесь...

При этом посол подмигнул ему. Видимо, похождения молодой женщины давали пищу для посольских сплетен.

– Спасибо, господин посол, – ответил Малко. – Я последую вашим советам.

Взбешенный, Малко сел в свою «тойоту». Этот вечер в Джерудонге был его последним шансом.

Мощный луч электрического фонарика осветил внутренности «вольво», шаря по ногам и груди Ангелины, почти неприлично одетой в голубое платье с блестками, едва прикрывающее треть ее бедер. Накрашенная, как царица Савская, и залитая духами, она источала сексуальность. Остановивший их при въезде в Джерудонг Парк англичанин в гражданском долго изучал приглашение, перед тем как его отдать.

– Паркинг – возле «Клаб Хауза», – сказал он безразличным голосом. – Следуйте указателям.

– Это строже, чем в Форт-Ноксе, – заметил Малко.

– Султан обожает электронные новинки, – пояснила Ангелина. – Радиолокационные станции, приборы ночного видения и тому подобное. Здесь – святая святых. Одно из редких мест, куда он регулярно приезжает.

Они проехали площадку для гольфа, и Ангелина запарковала «вольво» в темном уголке уже переполненного паркинга. Перед тем как войти, она повернула к Малко свои блестящие глаза.

– Я умираю от желания поцеловать тебя, – сказала она, – но боюсь за макияж... Но от ожидания ты ничего не потеряешь.

Едва выйдя из машины, она взяла его за руку и увлекла к огням «Клаб Хауза». Снаружи около тридцати пар поглощали напитки. Внутри Малко увидел расставленные на столах закуски. Примерно треть приглашенных были иностранцами. Женщины более или менее приодеты, мужчины в рубашках. Ангелина и Малко смешались с толпой. Он взял на подносе у официанта апельсиновый сок, попробовал его и едва не рассмеялся: это был почти чистый джин.

Малко вдруг заметил знакомый силуэт: это была принцесса Азизах в компании маленького и плотного брунейца в национальной черной пилотке. Они обменялись улыбками, что не ускользнуло от Ангелины.

– Ты знаешь ее?

– Однажды я встретил ее в банке. Она приходила к Лим Суну.

– Она симпатичная, – заметила Ангелина. – Это двоюродная сестра султана, которая живет в Европе. Она была замужем за английским лордом, но очень быстро поняла, что его привлекали лишь ее деньги и очень молодые рыжие мальчики... Здесь она умирает от скуки. На этом вечере она вместе с министром финансов. Это ее теперешний любовник...

– Смотри, а вот твой, – заметил Малко.

Появился Аль Мутади Хадж Али. Затем наступила тишина, и из темноты в сопровождении двух охранников-англичан показался султан Хассанал Болкиях. С черной пилоткой на голове и отсутствующей улыбкой на губах, он был одет в голубую маоистскую форму. Все находившиеся от него в радиусе десяти метров согнулись в почтительном поклоне. Султан направился к центральному столу и сразу сел.

Спустя тридцать секунд все приглашенные расселись, причем за столом султана сидели только брунейцы.

Понемногу возобновились разговоры, не достигая, впрочем, слишком большой оживленности... Все крутили головами, чтобы поглазеть на поведение Хассанала Болкияха, словно ожидая, что он примется лакать со своей тарелки. Несчастный султан, казалось, смертельно скучал в компании с главным камергером, адъютантом и еще четырьмя брунейцами, в числе которых находилась принцесса Азизах.