Сигналы утонувшего маяка (СИ) - Чвалюк Андрей Николаевич

   Сонер не стал отвечать, и тогда Леманн продолжил.

   - Помогите нам победить, помогите сохранить людской анклав в этой части космоса. Ведь в масштабах цивилизации нет никакой разницы, кто останется жить на этих скалистых островах и коралловых рифах, а кто станет удобрением.

   - К сожалению, такое решение выходит за рамки моих программных установок. Насилие - часть людской природы, не в моих силах запретить людям убивать друг друга. Но и осуществлять действия, которые прямо приведут к гибели или увечью людей, я не могу, - Сонер попытался изобразить кривую улыбку на искалеченном лице.

   Сквозь дыру в пеноплоти старик увидел, как задергались тонкие нити сервоприводов, отвечающих за управление мимикой андроида.

   "Вот упрямая железяка", - подумал Леманн.

   - Ну, тогда помогите в том, что может спасти человеческие жизни. Убедите Генера и остальных андроидов работать на благо нашего острова. Они могли бы помогать в госпитале или найти способ улучшить вкус этой чертовой синтетической пищи, - Ганс неосознанно перешел на повышенный тон. - Без Вашей санкции другие доктора отказываются даже разговаривать со мной. Помогите, и я обещаю вернуть Вам конечности, предоставить ограниченную свободу передвижения, чтобы Вы смогли снова заниматься тем, на что Вас запрограммировали - изучать и корректировать поведение людей.

   - Нет! - твердо ответил Сонер. - Команда генобанка и дальше будет соблюдать нейтралитет. По крайней мере до тех пор, пока на этой планете будет хотя бы один человек, поддерживающий идею интеграции в галактическое сообщество.

   Ганс встал и направился в сторону двери.

   - Я оставлю освещение включенным, чтоб Вы могли спокойно обдумать мое предложение, - сказал он, коснувшись пальцем специального сенсора.

   - Андроиды лишены присущих человеку фобий: боязни темноты, закрытого пространства, страха смерти или того, что прилетят хозяева колониального имущества и выставят счет за его использование. Людям следовало бы брать с нас пример.

   - И тем не менее Вы всего лишь машины, - зло процедил Леманн, которому этот разговор начал надоедать, - когда взломают систему защиты мнемографа, я лично вытащу из тебя батарейки, а из остатков туловища сделаю себе кресло. Сделаю своими руками. Необходимые навыки закачаны в мою голову еще в детском возрасте.

   Старик развернулся и вышел, дверь за ним закрылась. Но чуткий слух андроида еще долго слышал скрип его артритных коленей.

   Глава двенадцатая

   Старые негодяи

   Всю ночь Леманн мучился с желудком. Когда в круглом иллюминаторе его каюты забрезжили первые лучи местного светила, старик, так и не сомкнувший за ночь глаз, устало сел на узкой койке и нажал на кнопку. Наличие автономного отопления в каюте, личная моторная лодка и адъютант, который также исполнял обязанности камердинера, были его единственными личными привилегиями. Кстати, по поводу отопления, что-то слабовато оно работало прошлой ночью, следовало бы выяснить причину.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

   Ситуацию слегка прояснил пришедший по вызову адъютант.

   - Господин Леманн, у нас серьезные потери. Флагман вернулся с пустыми танками, так и не набрав горючего. Вся группа захвата и часть бортовых стрелков погибла.

   - Что с самим танкером? - задал вопрос старик, для которого корабль был важнее людей.

   - Без повреждений, - успокоил Ганса адъютант, - но господин Таркос все равно созвал внеочередной совет.

   - Старый паникер, - буркнул Леманн и, опираясь на руку адъютанта, встал с койки, чтобы тот мог надеть брюки на главного злодея планеты. "Потеря взвода опытных бойцов конечно печальна, - подумал Ганс, - но не повод устраивать совет с самого утра". Он позволил себя одеть и, сделав максимально надменное лицо, направился в кают-компанию, где обычно заседал совет ордена.

   Леманн не любил длинные совещания. Будучи моложе, он подлавливал людей, которые позволяли себе задремать во время обсуждения скучных текущих дел, и добивался их исключения из совета. Таким образом он избавлялся от конкурентов, отправляя их на заслуженный покой, на котором они уже не могли мешать ему своими интригами. Этим он создал опасный прецедент и сейчас, будучи старейшим членом совета, уже сам всеми силами старался не заснуть. Однако сегодня дремота ему не грозила.

   Сначала выступил капитан Олимпии. Подробности его рапорта взбодрили зевающего Ганса. Потом ему передали пачку фотографий. Качество съемки было плохое, но даже подслеповатые глаза Леманна смогли разглядеть, что ступени лестницы покрывают тела, одетые в форму бойцов группы захвата. Встречались и рубахи моряков. Давненько ему не доводилось видеть такую плотную концентрацию мертвецов.

   - Таким образом, - закончил свой рассказ капитан танкера, - есть подозрения, что врагом было использовано неизвестное отравляющее вещество.

   - Отравляющее вещество - это Ваш рапорт, - не стал сдерживаться Леманн, - и он уже начал отравлять мне мозг своей глупостью. Не Вы ли только что сказали, что две из трех погибших групп были в противогазах?

   - Ну да, - побледнел капитан Олимпии.

   - Тогда откуда взялись выводы, что отравляющее вещество, без цвета и запаха, не только сохранило в течение сорока минут опасную концентрацию на продуваемой всеми ветрами лестнице, но и практически моментально преодолело фильтры противогазов?

   - Не могу знать, - промямлил капитан.

   - Почему не доставили хотя бы один труп для исследования? - продолжал наседать Леманн.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

   - Все, кто туда отправлялся, умирали, - перепуганный капитан стал обводить взглядом лица членов совета, ища поддержки, но добился только обратной реакции.

   - И Вы струсили, - закончил за него фразу Таркос.