Не жена - Ирина Щеглова

— Валер, пока нормальной дороги не будет, никто ничего у тебя не отберет — невыгодно.

— Так-то оно так, — недоверчиво качал головой Советский и вздыхал сокрушенно.

— Сам посуди: тут работать надо, а кто будет этим заниматься, кроме тебя? Так они хоть какие-то деньги с этого куска земли имеют.

Валера вздыхал, ему хотелось бы думать так же, но, видно, он лучше меня знал местную расстановку сил.

Отец Николай и компания прибыли в самый шторм.

Когда Советский увидел, как разгружают лодку с молоденькой женщиной и младенцем, то совсем ошалел. Лодка билась в высокой волне, огромный отец Николай стоял на носу во весь рост с развевающейся бородой, похожий на былинного русского богатыря, и руководил разгрузкой. Игорь помогал лодочнику удерживать утлое суденышко. Валера застыл на берегу, пригвожденный к месту совершенно диким зрелищем.

— Отче, ты все-таки прибыл! — я бросился на помощь, вдвоем с Игорем мы покидали вещи на берег, перетащили Катю с сыном. Наконец на берегу оказался и батюшка.

— Он что, действительно поп? — Валера, округлив глаза, ждал от меня ответа.

— Да.

— А я думал, мужик из бывших хиппи или еще что-нибудь, — Советский покачал головой. — И что, ты веришь? — спросил с подозрением.

— Верю, — улыбнулся я.

— Ну, этого я совсем не понимаю… Дурят людям голову… Первые брехуны и есть!

— Коля настоящий священник, правильный. На своем месте человек, понимаешь?

— Тебе видней, — задумчиво произнес директор.

Игорь

11. Проветривание мозгов

К середине августа Игорь почувствовал, что он окончательно запутался. Хотелось взять тайм-аут и хоть немного прийти в себя.

Поэтому, когда отец Николай позвонил и предложил поехать с ним на море, Игорь согласился не раздумывая.

Батюшка только что купил машину, вышестоящее начальство наконец-то отпустило его в отпуск, правда, ненадолго, но и на том спасибо.

Игорю он сказал так:

— Понимаешь, одному за рулем все-таки тяжеловато. А вдвоем мы отлично справимся. Ну и мозги проветришь… Ненадолго, всего-то на недельку.

Неделю Игорь вполне мог себе позволить. Вера с сыном гостили у родственников. Вика, зная об этом, выжала из Игоря все соки. Пора смываться.

Отец Николай сам позвонил Вере и сообщил, что забирает ее мужа, но к ее возвращению он уже будет дома.

До Краснодара доехали без приключений, сменяя друг друга за рулем. Потом начались горы, серпантины со сложными поворотами. Ехали осторожно, любовались видами. До места добрались часа за три.

В дороге их застал дождь, превратившийся в ливень.

Море штормило.

Отец Николай пытался созвониться с Сергеем, но связь оказалась отвратительной. Перебрасывались эсэмэсками. Решили заночевать в поселке. Идти по берегу не было никакой возможности, Сергей предупредил об оползнях.

Оставив отца Николая с семейством отдыхать в снятой на ночь комнате, Игорь отправился побродить по берегу.

На пляже никого не было, люди попрятались по домам и кафе. Никому не было дела до одинокого человека у моря.

Море било в берег, швырялось в ярости галькой, обдавало его солеными брызгами, шипело, откатываясь, и снова наступало. Взбаламученное, пенное, седое, грозное. И вся эта мощь, безбрежность и сила, казалось, сердились сейчас именно на него — на Игоря. Маленького и слабого человека на берегу.

Завибрировал мобильник. Пришло сразу два сообщения: от жены и от Вики. Игорь не стал их читать, просто отключил телефон. Он знал, что в этих сообщениях. Жена спрашивала «Как ты?» Вика: «Солнце, отзовись, я скучаю». Он терпеть не мог этих Викиных «солнц» и «зай». Даже как-то в раздражении сказал ей об этом. Но она, видимо, забыла…

Как хорошо, что сейчас никого нет рядом, не надо разговаривать, не надо отвечать на вопросы, не надо врать!

А что, если послать все к черту, уйти ото всех, поселиться в каком-нибудь поселке, вот хоть в этом, одному, ходить каждый день к морю, подниматься в горы и просто жить, просто дышать, быть самим собой. Может, ему пора в монастырь?

Нет, какой там! От себя не убежишь. Игорь прекрасно понимал, что не спрячется от проблем за стенами монастыря, а пожив в таком поселке, с ума сойдет от скуки. Надо смотреть правде в глаза. Надо решать свои проблемы.

Он достал мобильник, включил, ответил на сообщения. Жене: «Все в порядке, мы на месте. Шторм, плохая связь, привет от о. Николая. Целую». Вике: «Шторм. Стою на берегу. Думаю о тебе». Отправил и тут же подумал: зачем? Зачем он снова врет себе и ей?

А море все било и било в берег…

Он вернулся весь мокрый от дождя и брызг. Долго не мог уснуть, ворочался на узкой кровати, думал.

Утром море немного улеглось. И им удалось нанять лодку.

Семь километров по бурлящему морю, лодку бросало на высокой волне, Катя испуганно прижимала к себе сынишку. Игорь вцепился руками в скамейку, временами казалось, что их просто выкинет из лодки, приходилось еще и вещи придерживать. Их заливало водой. Отец Николай невозмутимо улыбался в мокрую бороду. Игорь, взглянув на него, невольно улыбнулся в ответ.

— Стихия! — стараясь перекричать рев моря и мотора, одобрил батюшка.

— Мощь! — согласился Игорь.

Лодка благополучно вошла в бухту.

На берегу их ждали Сергей и еще какой-то мужчина. При разгрузке выяснилось, что его зовут Валерием и что он-то как раз директор турбазы.

Директор показался Игорю забавным мужиком, суетливым и как будто испуганным. Увидев вновь прибывших, он сразу же распорядился:

— Все в домик!

— Как скажете, — отец Николай не стал спорить.

У директора, по-видимому, отлегло от сердца. Потом уже Сергей объяснил, что Валера панически боится маленьких детей.

Итак, они поселились в домике, в смежных комнатах.

К Кате сразу же пришли женщины, заговорили о чем-то своем. Сергей предложил батюшке и Игорю пройтись, осмотреться.

Игоря потрясла дикая красота этого места.

После обеда поднялся ветер и скоро разогнал свинцовые тучи. Солнце сразу же принялось за просушку раскисшей земли. Капли воды на траве и листьях ослепительно сверкали, на все голоса пели птицы, пахло водорослями, нагретой землей, свежестью, запахи травы и цветов мешались с хвойными и морскими.

Пока компания шла по тропинке к столовой, ноги еще разъезжались в грязи, река еще бурлила и пенилась. Сергей повел их вброд, вода достигала коленей, была мутной, стремительной, норовила сбить с ног.

В столовой на полу еще не высохли лужи. На печке уже стояли кастрюли, парень в тельняшке и шортах деловито помешивал кашу. Поздоровались, парня звали Михаилом, он оказался здешним поваром.