Последний удар - Эллери Квин

— Ого! — не сдержался сержант Дивоу.

— Господи! — Произнеся это, Эллен осознала, что рукавица сержанта уже не зажимает ей рот.

С противоположной стороны летнего домика внезапно появился Джон Себастьян и с яростным криком вбежал внутрь. Должно быть, он бесшумно подошел по снегу и тоже слышал разговор.

Из хрупкого сооружения послышались звуки ударов, топот, хриплые возгласы и полуиспуганное-полудовольное взвизгивание девушки, явившейся причиной потасовки. Домик ходил ходуном.

Сержант Дивоу продолжал прислушиваться.

— Не стойте, как бревно, вы, олух! — крикнула ему Эллен. — Чего вы дожидаетесь — пары трупов?

— Чьих, этих двоих? — Сержант казался удивленным. — Хотя, пожалуй, пора вмешаться. — Подойдя к входу, он нагнулся и просунул большую голову внутрь. — О'кей, ребята, размялись и хватит. — Так как звуки ударов не прекратились, сержант с сожалением добавил: — Ну ладно, сами напросились. — И его монументальная фигура исчезла внутри.

Вскоре в дверях домика возникли Мариус и Джон, яростно жестикулирующие в морозном воздухе, — каждого держала за шиворот огромная лапа. Затем появились остальные части тела сержанта, за которым следовала Расти с безумным взглядом. Полицейский поставил обоих приятелей ногами в снег.

— Пустите, вы... троглодит! — пыхтел Джон, пытаясь дотянуться до Мариуса. — Я убью этого педика!

— Пустите его, сержант! — взвизгнул Мариус, молотя руками, как дирижер в кульминационный момент вагнеровского фестиваля. — Посмотрим... кто из нас педик... и кто кого убьет!

— Ни один педик не убьет другого, и я должен напомнить вам о присутствии дам, — сурово сказал сержант. — Будете вести себя хорошо?

Без видимых усилий с его стороны противники плюхнулись в снег, продолжая дрыгать руками и ногами и издавать хлюпающие звуки. Сержант Дивоу опустился на одно колено, чтобы удерживать их в таком положении.

— Как мне унять эту парочку, мисс? — удрученно спросил он у Расти.

— Заставьте их помириться, сержант, — холодно отозвалась девушка. — Все это не стоит выеденного яйца. Пусть пожмут друг другу руки.

Сержант выглядел удивленным. В этот момент из снега, словно кит из глубины морской, появилось лицо Мариуса. Молодой человек открыл рот, и из него полился поток слов, заставивший присевшую за летним домиком Эллен заткнуть уши. Поэтому она пропустила развязку, увидев только, как сержант Дивоу тащит соперников к дому, что-то им внушая, а Расти идет следом, также давая советы.

Эллен со вздохом выпрямилась. И тут ее лодыжка подвернулась, и она снова упала в снег.

— О боже! — заплакала Эллен.

— Боль эмоциональная или физическая? — осведомился мужской голос.

Эллен в воплем повернулась в снегу. Эллери приближался к ней из-за кустов.

— Вы! — Эллен вскочила, опять свалилась в снег и начала плакать.

— Насколько я понимаю, и та и другая. — Эллери подбежал к ней и осторожно ее поднял. — Поплачьте на груди кузена Эллери. Жуткая была сцена, верно?

— Вы были там все время?

— От начала до конца, — весело подтвердил Эллери. — Я следовал за вами и сержантом, интересуясь, что происходит, и, в конце концов, выяснил это.

— Вы и сержант Дивоу просто ищейки! Никогда больше не стану представлять себе полицейских и детективов в романтическом свете! Что же нам делать, Эллери? — Она заплакала у него на плече. — Все становится хуже и хуже. Бедный дядя Артур...

— Вскрытие произведем позже. А сейчас нужно доставить вас в дом и осмотреть вашу лодыжку. Держитесь за мое плечо... вот так.

Когда они приближались к дому, Эллен внезапно вскрикнула и остановилась.

— В чем дело? — с беспокойством спросил Эллери. — Опять подвернули ногу?

— Нет. — Глаза Эллен сияли. — Что вам вообще там понадобилось?

— О чем вы?

— Я думала, вас увлекла книга.

— Она действительно интересная.

— Но вы все-таки решили пойти за мной.

— Ну...

— Вы восхитительны! — Эллен стиснула его руку. — Я вас прощаю.

Эллери что-то пробормотал, и они заковыляли дальше. Ему хватило чуткости не говорить бедной девушке, что он бросил «Дело об отравленных шоколадных конфетах» и искусные сюжетные интриги мистера Беркли, чтобы следовать по заснеженному ландшафту за Джоном Себастьяном.

Обед прошел с вниманием к правилам пользования ножом, вилкой и салфеткой, сделавшим бы честь делегации школьных учителей Айовы, приглашенных в Белый дом.

Помимо просьб передать йоркширский пудинг или соус, за столом почти не было разговоров.

Сержант Дивоу, очевидно, преуспел в прекращении боевых действий, ибо бывшие приятели обращались друг к другу, когда требовала необходимость, хотя и без особой теплоты. Расти держалась с высокомерием женщины, знающей, что из-за нее произошло сражение и что все присутствующие осведомлены об этом факте. О том, что Валентина слышала кошмарные подробности, свидетельствовали ее подрагивающие ноздри.

Исход в гостиную походил на беспорядочное отступление. Как и все пострадавшие в битве, Эллен замыкала шествие. Доктор Дарк заявил, что лодыжка лишь слегка растянута, и перевязал ее под обеспокоенным взглядом дяди, но она все еще хромала.

Войдя в гостиную, Эллен услышала слова стоящего у камина сержанта Дивоу:

— Ничего не произошло, мистер Квин. Либо он слишком осторожен, чтобы вылезать из укрытия, либо я что-то упустил.

— О чем вы?— спросила Эллен.

— Сегодня «третий вечер Святок», — мрачно отозвался Эллери.

Глаза всех тотчас же устремились на елку. Под ней ничего не было.

— Совсем забыл об этой истории! — воскликнул Артур Крейг. — Вы что, расставили ловушку?

— В каком-то смысле. Сержант, пожертвовав обедом, притаился там, откуда мог видеть все происходящее в холле и гостиной. И вы никого не увидели, сержант?

— Никого и ничего.

— Не понимаю, — пробормотал Эллери. — Должен быть третий подарок. Он не намерен останавливаться на двух... Спасибо, сержант, идите обедать.

Дивоу удалился быстрым шагом.

— Он никогда не спит и не переодевается? — раздраженно осведомился доктор Дарк.

— В полночь приходит сменщик и уходит, пока еще никто не проснулся, — сказал Эллери. — Это дает сержанту возможность сбегать в казарму и поспать несколько часов.

— Сменщик? — насторожился Роланд Пейн. — Кто-нибудь его видел?

Никто не ответил. К счастью, в этот момент Фелтон принес бренди мужчинам и ликеры дамам, после чего беседа стала общей.

Как и следовало ожидать, это произошло внезапно. Во время одного из туров по комнате с напитками Фелтон проходил мимо елки. Украшение на кончике одной из веток задело стакан на подносе, и, пытаясь не дать ему упасть, Фелтон потерял равновесие и налетел на елку, с которой посыпались шары.

— Дивоу! — рявкнул Эллери.

Сержант примчался с салфеткой за воротником, все еще пережевывая кусок ростбифа.

— Что случилось? — спросил он, озираясь.

— Смотрите.

Взгляд сержанта последовал за указующим перстом Эллери. Под елкой, среди упавших украшений, лежал маленький пакет в красно-зеленой фольге, перевязанный позолоченной лентой.

— Но ведь никто... — начал сержант Дивоу.

— Разумеется, — отозвался Эллери. — Потому что это проделали днем, когда вы и я выходили из дома, или в начале вечера, прежде чем вы заняли наблюдательный пост. Он просто засунул пакет среди веток. Кто-то из нас рано или поздно нашел бы его. Этот тип играет с нами, черт бы побрал его игривую душонку!

Эллери поднял пакет. Отшвырнув в сторону знакомую открытку с Санта-Клаусом и словами «Джону Себастьяну», он сорвал обертку с белой коробки. Внутри лежал предмет, завернутый в красную папиросную бумагу, а на нем маленькая белая карточка с очередным отпечатанным на машинке стишком:

Ну а в третий вечер Святок

Шлет любовь твоя в подарок

Г в о з д ь железный и погнутый —

Крышу прикрепит в минуту.

В папиросной бумаге действительно оказался обычный железный гвоздь, согнутый в форме крюка.

Эллери подошел к дубовому шкафчику, который приспособил вчера вечером в качестве кладовой для подарков, отпер его ключом, выданным хозяином дома, достал игрушечный домик, поставил его на стол и поднял крышу.

— Вот, — процедил он сквозь зубы. — Два маленьких металлических глазка для гвоздя, который надежно прикрепляет крышу к верхнему этажу. Помню, меня заинтересовало их предназначение. Теперь мы это знаем.

— Знаем что, мистер Квин? — простодушно осведомился мистер Гардинер. — Мне это не говорит ровным счетом ничего.

Фанатичные зеленые глаза Оливетт Браун торжествующе сверкнули.

— Железо! — воскликнула она. — Никто из вас не мог этого знать, в том числе вы, мистер Гардинер...