Устрицы и белое вино - Натали де Рамон

– Кстати, господа, между прочим, мои родственники по линии отца испокон веку живут в одной деревне на Мадагаскаре. Но даже мой дедушка, а уж я-то тем более, никогда в жизни никого из них не видели лично, хотя мы поддерживаем родство – регулярно обмениваемся рождественскими открытками.

– Хочешь сказать, – предположил Казимир, самостоятельно открывая шестую бутылку, а это получалось у него с таким изяществом, что официант и не противился самостоятельности гостя, любуясь движениями его прекрасных рук...

Тут я закашлялась, чтобы никто не заметил, как на этом месте рассказа я вздрогнула, мысленно увидев руки Пьера, открывавшего пивную банку...

– Ну, ну, Вив, что дальше? – Катрин любопытно сверкнула глазами. – Что было дальше?

– Это же ваша история, – удивилась я. – Вы же ее знаете!

– Это у мамы история, а у тебя сказка! – восторженно заявила Марьет. – Так здорово! Шарль, дай ей воды, не видишь, в горле у человека пересохло!

Он послушно налил минералки в мой бокал.

А что, собственно, переживать по поводу прекрасных рук Пьера? – успокоила себя я и стала пить воду. Я рассказываю историю, которая давно для всех стала сказкой, красавец Пьер для меня теперь тоже сказочный персонаж, ну и пусть у сказочного Казимира будут руки сказочного Пьера... Фф-у-у! Многовато сказочного получается...

– Или ты устала, Вив? – заботливо поинтересовался мой жених. – Хочешь, я попробую дорассказать в твоем стиле?

– Нет-нет, братец! Пусть Вивьен! Не мешай! Это важно! Так что там предположил, открывая шестую бутылку, наш красавец Казимир?

– Хочешь сказать, прекрасная Жаклин, что ты в условном месте назначила встречу своим дорогим родственникам и собираешься сейчас ненадолго покинуть нас, дабы восстановить кровные узы? – Красавец Казимир поражал не только красотой, но и красноречием.

– Увы, нет, красавец Казимир, – отвечала прекрасная мулатка; она, как и все остальные сотрудники марсельского аэропорта, называла его именно так. – Неразумно заставлять в общем-то незнакомых людей бросать свои деревенские экзерсисы ради мимолетного знакомства, пусть даже с родственницей, иными словами, любопытства ради.

Как видите, прекрасная Жаклин, кроме красоты и красноречия, отличалась еще и благоразумием.

– То есть ты не покинешь нас даже на малое время?! – еще не веря своему счастью, вскричал Казимир.

– Нет, конечно, красавец Казимир, – потупив прекрасные глаза, успокоила его прекрасная мулатка, и весь прекрасный марсельский экипаж, допив шампанское, доев экзотические мадагаскарские блюда, потанцевав кое с кем из наиболее смелых посетителей ресторана и осчастливив его владельца прекрасными каллиграфическими автографами в памятной книге, дружно отправился спать по своим номерам.

Надо сказать, что и шеф-повар, эстет и гурман, тоже не остался без внимания – прекрасные бортпроводницы милостиво разрешили поцеловать им всем все их прекрасные ручки: то есть не только общепринятые правые, но и в качестве подарка фирмы – левые.

История умалчивает о том, в каком номере провели ночь красавец Казимир и прекрасная мулатка, ведь даже вторая прекрасная бортпроводница блондинка Катрин по сей день целомудренно скрывает, пустовала ли вторая кровать в номере двух небесных красавиц.

Наутро, умывшись, расчесав прекрасные кудри – черные, рыжие, блондинистые, шатеновые, у кого какие, – позавтракав в том же ресторане к радости обслуги и посетителей-эстетов, не покидавших ресторан с вечера, дабы иметь возможность лицезреть столь богатую коллекцию венцов творения, наш прекрасный марсельский экипаж отправился в аэропорт.

А там – тишь да гладь, как на уединенном морском пляже. Ни горючего в бак залить, ни трап подать, ни обслужить пассажиров, взлетную полосу, не говоря уже о воздушном коридоре, выделить некому! Забастовка. Трудно поверить, господа, но это сущая правда. Какими бы писаными красавцами ни были мадагаскарские сотрудники аэропорта, как бы ни были они влюблены в небо, но они тоже люди, и у них тоже бывают всякие, пардон, экономические и – хуже того – политические требования. И по всему было видно, что такая тишь да гладь продлится не менее суток, а то и дольше.

Но красавец Казимир не пал духом и не дал пасть духом своему прекрасному экипажу, чуть было не затосковавшему по прекрасной Франции, в разлуке с которой предстояло провести еще сутки, а то и дольше. Красавец Казимир принял решение. Он ведь был командиром экипажа и умел принимать решения профессионально.

– Мы купим карту местности, запасемся провизией и лекарствами, возьмем машину в прокате и, пользуясь случаем, поможем нашей прекрасной Жаклин посетить историческую родину и восстановить кровные узы! – провозгласил он.

Прекрасный экипаж чуть было не зааплодировал, но все вовремя вспомнили, что правилами субординации не приветствуются проявления эмоций при заслушивании командирского приказа. Ведь любое решение командира – приказ для его подчиненных. Все просто отрапортовали по-гвардейски:

– Есть, командир! – и красивым строем пошли исполнять.

Процесс подготовки к путешествию, равно и само путешествие заслуживают отдельной повести, а мы и так слишком отвлеклись на романтические взаимоотношения красавца Казимира и прекрасной мулатки, поэтому сразу перейдем к сцене трогательной встречи прекрасной Жаклин с ее родственниками. Хотя и тут целесообразнее будет обойтись лишь упоминанием о том, что встреча была теплой, а более подробно рассмотреть процесс приготовления тетушками и кузинами нашей героини достойной события трапезы.

В чем же, собственно, она состояла? Понятно, что прекрасный экипаж во главе с прекрасным Казимиром предусмотрительно захватил с собой горячительные напитки в достаточных количествах. Что же родственники прекрасной Жаклин предложили на закуску?

Жаркое из кур. Местные дамы быстренько отловили несколько наименее тощих, поотрубали им головы, безголовые курицы, пардон за кулинарные подробности, некоторое время еще побегали по двору, затем свалились, дамы слили кровь, проворно ликвидировали перья, порубили птицу на куски, поместили в котел, налили воды и повесили котел над костром.

Затем одна из дам отправилась в огород и принесла полный подол ананасов. Ананасы растут у них на Мадагаскаре в любом огороде, равно как у нас в Европе огурцы или картошка, впрочем, сравнение с картошкой в данном случае более уместно, хотя и произрастают ее плоды под землей, а не красиво покачиваясь на стеблях, как ананасы. Дама принялась счищать с ананасов кожуру и резать их ломтиками, а ее товарка тем временем развела другой костер. Когда угли хорошенько прогорели, она приладила на камнях обширную сковороду, полила ее каким-то маслом, оно зашипело, и первая дама принялась кидать туда ананасные ломтики и, дабы они подрумянились равномерно, помешивать их палкой, вырвав ее из рук одного из своих детей, который до этого использовал палку в качестве игрушки для собаки: малыш кидал, а толковая зверюга приносила.