Там, где бьется артерия (сборник) - Алексей Макеев

– А вы этих удодов точно поймаете? – спросил Ваня и с надеждой посмотрел на сыщика.

– Иного и быть не может! – забирая пистолет и пряча его в кобуру, твердо заверил Гуров. – Для этого мы и приехали. Тебя уже, наверное, скоро выпишут? Возвращайся домой и ничего не бойся. Ну, удачи тебе!

Когда он вышел в коридор, Людмила Артуровна, поспешившая следом, сердито выговорила:

– Лев Иванович, ну как так можно? Вы все, что мы оговорили, переиначили по-своему. Беседовали с ребенком совсем не в контексте научных методик общения с детьми, у которых травмирована психика. И зачем, скажите на милость, вы дали ему пистолет? Это что, игрушка?! Должна сказать, это совершенно непедагогичный шаг! Я в вас крайне разочарована!

Сдержанно рассмеявшись, Лев с сожалением взглянул на расходившуюся докторшу.

– Людмила Артуровна, позвольте высказаться и мне… – В его голосе звучал нескрываемый ироничный укор. – Я не первый год живу на свете и убежден в том, что заведомо видеть в этом пареньке калеку по психическому состоянию и антипедагогично, и аморально. Тем более подобную мысль нельзя внушать ребенку, а то ведь и поверить может! Да-а! И результат может быть самый плачевный. Пистолет? Разумеется, с точки зрения буквоедствующей службистики я совершил определенное нарушение. Кстати! Можете на меня пожаловаться в главк. Ну-у, вполне вероятно, лишусь квартальной премии. Зато как мальчишка воспрянул духом: как глаза у него засверкали! О-о-о! Сразу все страхи куда и делись.

Однако его оппонентка не сдавалась.

– Лев Иванович! Я и близко не приемлю солдафонские методы воздействия на детей! – продолжала кипятиться Людмила Артуровна. – Подобная «казарменная педагогика» воспитывает грубость и бестактность, ведет к безнравственности и формированию антиобщественного мировоззрения!

– Вы тоже так думаете? – Гуров неожиданно повернулся к вышедшей в коридор матери Вани.

Та, не ожидавшая его вопроса, растерянно пожала плечами:

– Ну, я не знаю… Я обычно доверяю докторам – что скажут они.

– Вот! – воздев вверх указательный палец, возликовала докторша. – Родители, думающие о судьбе своих детей, ориентируются на мнение специалистов! Именно мы способны исцелить травмированную душу ребенка своей заботой, своим чутким отношением.

Слушая ее, Лев рассмеялся уже во весь голос.

– Да, я догадываюсь, какую бы вы создали «исцеляющую» среду для нормального пацана, не нуждающегося в приторном сюсюканье и сентиментальном хныканье! Чтобы на шее у него болтался слюнявчик, чтобы пижамочка была с рюшечками и оборочками, чтобы кругом – подушечки, пуфики, коврики, занавесочки, салфеточки и шторочки! А ему надо расти, чтобы босые ноги – в цыпках, руки – в царапинах, под глазом – синяк, чтобы на любую лошадь мог запрыгнуть одним махом и скакать на ней во весь опор…

Слушая его, Женя зажала свой рот ладошкой и, отвернувшись, рассмеялась, тогда как Людмила Артуровна от крайнего возмущении онемела и замерла, хлопая глазами. Гуров сразу понял, что своим суждением насчет рюш и оборок он, можно сказать, попал «в яблочко».

– И вообще, парню нужно мужское влияние, – строгим тоном продолжил он. – Это просто благо, что он растет парнем, а не барышней в штанах, несмотря на удушающе тотальное женское окружение и у себя дома, и в школе, и даже здесь, в больнице. Вам же наверняка Ванина «класснуха» уже не раз доказывала, что он гиперактивный, хулиганистый, что его надо держать в крепкой узде. Ведь так же? – повернулся Лев к матери Вани.

– А вы как… догадались? Ну, насчет «класснухи»? – чуть растерянно спросила та.

– На то я и сыщик… – снисходительно усмехнулся Гуров.

Мельком взглянув в сторону палаты, он неожиданно увидел Ваню, который, приоткрыв дверь, с интересом вслушивался в разговор взрослых. Категорично отмахнувшись от вновь начавшей кудахтать докторши, Лев нашарил в кармане стреляную пистолетную гильзу. После стрельбища он всегда обязательно оставлял одну-две именно на такой нестандартный случай. Протянул ее мальчишке и приятельски объявил:

– Это тебе, на счастье! Пуля из этого патрона выбила «десятку». Пусть и у тебя в жизни все получается только в «десятку».

Уже уходя, он негромко посоветовал матери мальчика:

– Запомните: для вас главным в жизни должно быть прежде всего то, какой сложится судьба вашего Вани, а вовсе не то, что диктует ваша мама и его, мягко говоря, педагоги.

Та, ничего на это не ответив, лишь молча кивнула и безрадостно понурилась. На ее лице было написано: «Сама все понимаю, но ничего поделать не могу…»

Когда Гуров подошел к беседке, там к этому моменту разыгралась нешуточная баталия. Больничному «корифею» доминошной игры бросил вызов какой-то незнакомец в потертой кожаной куртке. К возмущению «корифея», тот уже и так повел себя более чем нахально, дерзнув дать пару наводящих советов игрокам. А уж когда чужак, к его удивлению, еще и вызов бросил, «корифей» его принял и вступил в бой. И как вступил-то! Первые две партии он, к своему крайнему разочарованию, продул вчистую. Поэтому в ходе заключительной, третьей партии, ему очень хотелось отыграться, чтобы избежать «сухого» счета. И вот именно в этот момент к ним и подошел Гуров.

– О! Еще один приперся! – раздался встревоженный голос из «группы поддержки» «корифея».

Тот, нервно обернувшись, несколько отвлекся и допустил серьезную стратегическую ошибку, «отдуплившись» костяшкой «пять-пять». Чужак тут же ринулся в атаку, и… Третья партия через минуту тоже завершилась в его пользу. Негодуя, «корифей» смахнул предавшие его костяшки на землю и, поднявшись из-за стола, с оскорбленным видом немедленно покинул беседку.

– Обиделся мужик… – сочувственно отметил Станислав. – Ну, да ладно, переживет. Итак, граждане! По условиям нашего блицтурнира, вы обязывались, если я стану победителем, дать мне полную информацию о том, что творится в Брутах. Вот, кстати, и Лев Иванович подошел. Слушаем!

Важно откашлявшись, один из «команды поддержки» сокрушенно почесал макушку, давно уже лишившуюся своего растительного покрова. Немного помолчав, он наконец хрипловато, с расстановкой заговорил:

– Господа! О хуторе Бруты, каковой вас интересует по не вполне понятной для меня причине, у нас только что не слагают саги и былины. А сие означает, что в бурном потоке информации по данной теме преобладание дезы гораздо выше, нежели того, что соответствует истине.

Как далее явствовало из его витиеватого повествования, искать корни происходящего сегодня следует в дне вчерашнем. Очень многие в районе считают, что так и не найденные и не похороненные подобающим образом Мыкола и Демьян Бруты, став слугами Вия, были посланы им в мир людей, чтобы все новые и новые хуторяне пополняли таинственное царство обитателей подземного, потустороннего мира.

– Вию понадобились новые слуги, – с таинственным видом особо подчеркнул рассказчик. – Кстати, господа, а вы в реальность сего мистического персонажа верите?

Гуров в ответ лишь усмехнулся, а Крячко, взорвав образовавшуюся в беседке гнетущую тишину, издал громкое «апчхи!!!» и, отрицательно покрутив головой, саркастично обронил:

– Не-а! Как-то не очень…

Несколько огорошенный подобным недоверием, мужчина поубавил напряженных эмоций в голосе и продолжил уже куда более будничным тоном:

– Есть еще одна версия, более материалистичная. Несколько лет назад на хуторе Бруты был убит крупный криминальный авторитет. Он поселился там, вернувшись из заключения. Но с кем-то из местных не поладил, произошла стычка, и в итоге он расстался с этим миром. С кем именно он подрался – осталось неизвестным. Однако хорошо известно другое. На похоронах этого авторитета его, так сказать, коллеги объявили, что или найдут убившего, или будут мстить всему хутору. Судя по всему, криминальный мир сводит счеты с жителями Брутов.

– А вот это уже интересно! С этого и надо было начинать… – вскинулся Крячко. – Когда примерно это произошло-то?

– Да уж давненько … – ответил моложавый брюнет с тонюсенькими, как ниточка, усами. – Лет семь, а то и восемь назад – точно не знаю. Я тоже об этом как-то слышал… Вроде бы «погоняло» у того крутого было то ли Груша, то ли Слива…

– А может, Абрикос! – гоготнул здоровенный дед с толстенными ручищами и «гуцульскими» усами.

– В общем, какое-то фруктовое… – подытожил брюнет. – А похоронили этого авторитета в Среднедонске, на Родиминском кладбище. Рассказывали, процессия была – чуть не на километр. Сплошь «Бентли» да «Майбахи»… Потом ему поставили памятник. Вроде того, он сидит на камне, а над ним простер крылья скорбящий ангел.

– Верно, верно! – поддержали его остальные. – Как-то даже в областной газете об этом писали. Есть газета такая – «Ящик Пандоры», и вот в ней прошла статья про то, что у нас с такой помпой не хоронят даже героев войны и труда. А тут – такие почести какому-то уголовнику.