Молодые волки - Белов (Селидор) Александр Константинович

– Спасибо… – промямлил ничего не понимающий Космос и уставился на Белова вопросительным взглядом. Вечер начинался с сюрприза!

– С днем рожденья тебя, Косматый! – внушительно произнес Саша и энергично встряхнул его вялую, недоуменную ладонь.

– А-а-а-а… – с облегчением протянул хозяин. Ситуация несколько прояснилась, он оживился и, взволнованно прижав букет к груди, сделал широкий приглашающий жест. – Добро пожаловать, гости дорогие!

Лена, с любопытством оглядывая непривычно просторную квартиру, двинулась вперед. Космос схватил Сашу за руку и прошипел:

– Какой день рожденья, ты что?

– Экспромт, – быстро прошептал тот в ответ. – Иначе идти не хотела…

Они прошли в гостиную и сели за столик. И тут повисла томительная, неловкая пауза. У всех троих была своя причина для молчания. Космос лихорадочно пытался понять, как ему себя вести в новой роли – виновника торжества. Лена была убеждена, что виной замешательства Космоса стало ее, Лены, незваное появление. А Белову казалось, что сложившаяся ситуация меньше всего похожа на день рождения – ни нормального стола, ни гостей, ни подарков…

– Ты извини, Кос, мы без подарка… – нашелся наконец Саша. – Его Пчела с Филом принесут… Потом…

– Космос, а почему только три прибора? – удивилась Лена – такой маленький столик и ей показался странным. – Ты что, больше никого не

ждешь?

– Нет! – решительно мотнул головой «именинник».

Саша тут же сделал ему «страшные» глаза, и Кос моментально поправился:

– То есть да, конечно! Но не сейчас, потом… Да, еще Фил с Пчелой придут. С подарком.

Кое-как отбрехавшись, он снова напряженно замолчал. Скрывая закипающее раздражение, Саша поднял свой пустой бокал:

– Ну что, именинник, так и будем сидеть – на сухую?

Космос будто очнулся. Он выскочил из кресла, засуетился, схватил бутылку, тут же поставил ее на место и принялся зажигать свечи… Потом наполнил бокалы: сначала даме – красным вином, потом Саше и себе – коньяком.

– За мое здоровье! – выпалил он и, наскоро чокнувшись с гостями, жадно опрокинул рюмку.

Не успели Лена с Сашей поставить свои бокалы на стол, как Космос с размаху хлопнул себя пятерней по лбу.

– Вот голова садовая! – весело вскричал он, снова вскакивая со своего места. – Сигарет-то я и не купил! Вы сидите – пейте, закусывайте, а я мигом слетаю, пока гастроном не закрыли…

Саша понял – Космос сваливает. «Как? Уже?» – с невесть откуда нахлынувшим страхом подумал он.

– Подожди! – схватил он друга за рукав. – У меня есть, вот… – он вытащил из кармана мятую пачку «Опала».

Космос шарахнулся в сторону, едва не свалив при этом Сашу со стула.

– Нет! – испуганно вскрикнул он, отцепляя пальцы Белова от рукава. – Пчела болгарские не курит – ты же знаешь!

– Пчела со своими придет… Он… он всегда со своими… ходит…- пыхтел Саша, изо всех сил стараясь удержать «именинника».

Лена с неподдельным изумлением следила за чрезвычайно странной борьбой друзей. «Это шутки у них такие, что ли?» – растерянно думала она.

Наконец Космосу удалось вырваться, он шустро отскочил к дверям и, расплывшись в радостной улыбке обретшего долгожданную свободу человека, сделал своим гостям ручкой:

– Всем привет! Не скучайте тут!

Оставив в прихожей связку ключей – так, на всякий пожарный, – он пулей вылетел из дома и захлопнул за собою дверь.

Он болтался в центре почти до полуночи – сходил в «Зарядье» на какую-то слезливую мелодраму, посидел в «Космосе» («одноименном кафе», как называл его Пчела) на улице Горького, прогулялся по бульвару. Время тащилось еле-еле, он устал, замерз, но мужественно продолжал отсчитывать шаги по полупустым московским улицам.

Домой Космос вернулся в первом часу ночи. Он вышел из лифта и в растерянности остановился у своей двери. Ключей у него не было. Что делать? Позвонить? А вдруг у них там все в самом разгаре? Космос приблизился вплотную к порогу и приложил ухо к двери. Неожиданно дверь отворилась.

Космос, стараясь ступать как можно тише, прокрался в свою квартиру. Там было тихо. «Смотались? – подумал он. – А почему же тогда дверь не заперли?»

Дверь в его комнату была открыта, причем постель имела совершенно нетронутый, можно сказать – девственный вид. Космос сделал еще несколько осторожных шагов и заглянул в гостиную. И озадаченно присвистнул.

На маленьком диванчике, свернувшись в клубок, безмятежно спал Белов. Могучий алкогольный дух, исходивший от него, и несколько пустых бутылок под столиком однозначно свидетельствовали – его друг напился. Космос склонился к спящему и схватил его за грудки. После энергичной встряски Саша разлепил глаза и кое-как, еле ворочая языком, рассказал другу о том, что здесь произошло. Из его невнятных и путаных объяснений Космосу не без труда удалось уяснить следующее.

После его ухода Саша пропустил еще пару рюмок для храбрости и перешел к решительным действиям. Судя по всему – даже слишком решительным. Лена, и до этого подозревавшая в странном дне рождения что-то неладное, мгновенно раскусила иезуитский план Белова. Низость и коварство его замысла поразили ее до глубины души. Между ними вспыхнула короткая, но бурная ссора, закончившаяся звонкой оплеухой, которой Лена наградила грязного интригана. После этого девушка в слезах покинула профессорскую квартиру. Оставшийся в одиночестве незадачливый соблазнитель не придумал ничего лучшего, чем залить горечь неудачи лошадиной дозой спиртного.

Вот теперь все было более или менее ясно. Космос отпустил Белова – тот сразу же завалился обратно на диван, – и снял телефонную трубку.

– Тетя Тань, здрасьте, это Космос… – он старательно заплетал язык, уподобляясь пьяному. – Вы уж извините, мы тут с Сашкой перебрали маленько, он у меня переночует, хорошо? Что? На работу? Конечно, разбужу, о чем разговор? Вот прямо сейчас будильник заведу… Нет, тетя Тань, все нормально, просто вышло вот так… Угу… Спокойной ночи, тетя Тань…

Положив трубку, Космос взвалил бесчувственное тело друга на спину и отволок его в свою комнату. Кое-как раздев его, он уложил Сашу на свежие простыни, предназначавшиеся, кстати сказать, не ему одному…

Когда Космос нагнулся, чтобы собрать разбросанную одежду Белова, то обнаружил на ковре выпавшее, видимо, из Сашиного кармана тоненькое золотое колечко с крохотным алым камушком-глазком. Он поднял его, сочувственно вздохнул и, задумчиво повертев кольцо в руках, нацепил его на мизинец спящего друга.

XV

Ссору с Леной Белов переживал мучительно. Его подавленное состояние было столь явным, что его без труда заметили и Пчела, и Фил. Сам Белов ничего не объяснял, отмалчивался – удрученный и угрюмый. Космос, верный слову хранить в тайне Сашин облом, в ответ на недоуменные расспросы друзей ограничился минимумом информации:

– Что тут неясного – с Ленкой своей поссорился…

На Сашу было больно смотреть, и друзья – каждый по-своему – старались ему помочь. Пчела приводил в беседку смазливых девчушек-хохотушек – продавщиц из универсама. Девушки, видимо предварительно проинструктированные Пчелой, оказывали хмурому Саше самые недвусмысленные знаки внимания – без толку. Белов никак не реагировал на их заигрывания, а когда девушки становились чересчур навязчивыми, просто вставал и уходил.

Тогда Фил предложил свой рецепт. Однажды он принес в беседку билеты на футбол.

– Пацаны, суперматч! Кубок Кубков! «Спартак» – «Эйндховен»! Айда, а? – выкрикивал он голосом ярмарочного зазывалы.

Футболом, кроме Фила, в компании особо не увлекался никто, но тут Пчела с Космосом проявили вдруг небывалый интерес.

– Зашибись! Ништяк! – едва не прыгал от восторга Кос. – На Федю Черенкова посмотрим! Он, говорят, такое вытворяет!

– А голландцы! – вторил ему Пчела. – Это же вообще улет! Ты как, Сань?

– Пойдем, сходим… – равнодушно пожал плечами Белов.

В Лужниках, несмотря на собачий холод, был аншлаг. Стадион ревел, стонал, выл. Захваченные всеобщим безумием, к тому же еще и подогретые пронесенной в рукаве Космоса поллитровкой, друзья так же, как и весь стадион, ревели, стонали и выли. «Спартак» выигрывал 2:1, голландцы наседали, игра становилась нервной. Атмосфера на трибунах тоже накалилась до предела.