Его манящая любовь - Элизабет Леннокс

Но она никогда бы не купила столько пар обуви одновременно!

Что-то тут не так!. "Бесплатный сыр" очень подозрительный. Она никогда ничего не выигрывала в своей жизни.

– Зря я не пошла с тобой, – сказала Мэри, положив последнюю пару обуви обратно в коробку и аккуратно убирая пакет, – Пожалуй, лучше вернуться к работе. Поскольку добрая фея не собирается вручить мне двенадцать пар обуви, то нужно заработать больше, чтобы купить самой.

Смеясь над своей глупой шуткой, Мэри ушла обратно к своему столу.

Отэм укладывала коробки, но всевозможные мысли кружились в ее голове. Лотерея обуви не имела никакого смысла!

Затем она посмотрела на стол и увидела коробку конфет. Шоколад? Она никогда не ест конфеты, потому что не устоит и опустошит всю коробку! Она не могла есть шоколад, лишняя конфета – и плюс десять фунтов лишнего веса!

Игнорируя конфеты, Отэм продолжила работать. Она даже не стала проверять лишний раз новые резюме, все равно это не будет хуже того, что забраковал в прошлый раз Ксандер. Продолжая отвечать на письма, девушка не обращала внимания на время, но, когда она подняла глаза, было уже восемь часов вечера.

Отэм откинулась на спинку стула и уставилась на стопку обуви. Если лотерея не имела смысла, то она не могла принять обувь в качестве выигрыша. Может быть, если она завтра поговорит с менеджером магазина, то будет чувствовать себя немного лучше. Но сейчас она решила оставить все как есть.

– Отэм, мне стало любопытно ... – Эш стоял в дверях, и рассматривал коробки, – Шопинг действительно хороший антидепрессант? – спросил Эш, считая количество обувных коробок.

– Двенадцать пар обуви? – воскликнул он, – Это как же надо было ему тебя разозлить, что тебе понадобилось купить двенадцать пар?

Отэм была в полном замешательстве.

– О чем ты говоришь, и кто меня разозлил?

Эш пожал плечами.

– Ксандер, конечно. Он почти единственный, с кем вы постоянно цепляетесь и что-то там вечно выясняете.

Отэм пыталась понять смысл его слов.

– О чем ты говоришь? Ксандер меня разозлил, и я купила двенадцать пар обуви?

Эш кивнул.

– Я поговорю с ним, Отэм. Я знаю, что что-то не так, но обещаю, я заставлю его извиниться, –– и взглянул на стопку обуви еще раз.

– Что ты говоришь? – спросила она, вставая, – Какое отношение имеет Ксандер к обуви?

Эш посмотрел на нее, потом на обувь.

– Сегодня днем, когда ты ушла, я подумал, что ты была в хорошем настроении.

– И?

– И ... – он засмеялся, – Ксандер был рядом со мной, и я сказал, что ты выглядишь счастливой, потому что явно собралась пройтись по магазинам обуви.

Отэм уставилась на него, пытаясь сопоставить факты.

Эш ждал ее реакции.

– Разве это не то, что ты делаешь, когда он тебя злит? – спросил он, очевидно, все еще блуждая в хитросплетениях женского ума.

– Он ... – она искала подходящее слово, осторожно, чтобы не оскорбить Эша, все-таки он младший брат Ксандера.

– Ксандер – осел, Отэм, – подсказал нужное слово Эш, – Я не знаю, что происходит, но я поговорю с ним.

Эш повернулся и вышел из кабинета, забыв, о чем собирался спросить ее.

Отэм посмотрела на обувь, мысли кружились, анализируя новую информацию. Она вытащила черную пару в белый горошек и погладила сказочно- красивый материал.

И тогда все стало ясно. Не было никакой лотереи! Это Ксандер заплатил за эти туфли!

Она схватила туфли в горошек и выбежала из кабинета. Все уже разошлись по домам, но в кабинете Ксандера горел свет. Прекрасно! Её жертва все еще на месте.

– Ах, ты, самовлюбленный болван! – воскликнула она, полностью игнорируя все служебные протоколы.

Кипя от ярости, Отэм и не думала, что Ксандер купил ей туфли как способ успокоить ее.

Ксандер сидел за столом, работал с бумагами. Его кабинет освещался только настольной лампой, поэтому, когда он поднял голову, то не сразу смог рассмотреть всю бурю. Но Отэм, казалось, это не волновало. Её до глубины души возмутило то, что он пытался ее купить

– Ты ужасный, злой, паршивый негодник! – сказала она, и швырнула, не глядя тюфлю через всю комнату.

Ксандер никогда не был так рад, что он играл в футбол в школе и колледже. И что его инстинкты не уменьшились с течением времени. Тренировки на ринге, наверное, тоже помогли. Он легко смог уклониться от летящей ракеты. Когда он снова поднял глаза, он увидел, что вторая туфля так же готова к броску. Ксандер перешел в режим ожидания, но при этом его лицо растянулось в глупой улыбке, глядя, как Отэм перешла в наступление. Она выглядела чертовски горячо в своих новых туфлях!

Он вышел из-за стола, поднимая руки в знак перемирия.

– Отэм, я понятия не имею, что происходит, но давай для начала поговорим, – сказал он.

Не успел он договорить, как ему пришлось уклоняться от второй туфли.

– Это ты мне их купил, не так ли?

Ксандер понял, что был пойман. Он был слишком занят, пытаясь избежать травмы головы, и не успел придумать красивую версию.

Отэм была так зла, что наклонилась и хотела снять свои новые туфли, чтобы продолжить атаку.

Ксандер знал, что должен поторопиться и начать переговоры прежде, чем будет насажен на эти острые шпильки. И он должен перестать думать, как невероятно сексуально она выглядит, когда угрожает ему физической расправой.

– Давай поговорим, Отэм!

– НЕТ! Мы говорили в течение последних трех дней, и все, что ты делал, это сводил меня с ума! Разговоры закончены! И только я решила отвлечься, ты идешь и покупаешь мне обувь. Разве это не сумасшествие?

Ксандер не стал рисковать и дожидаться ещё одной туфли. Быстро оказавшись рядом, он прижал ее спиной к стене. Отэм боролась и вырывалась, не желая сдаваться. Ксандер сцепил ее руки над головой, и прижался к ней всем телом. Он смотрел, как завороженный, пока девушка боролась и извиваясь. В конце концов, она перестала сопротивляться, и только смотрела на него убийственным взглядом.

Но это его не смутило и, улыбнувшись, он спросил:

– Так может, расскажешь, почему же ты так злишься на меня?

Отэм застонала, когда он наклонился и стал покусывать мочку её уха.

– Скажи мне, что я сделал неправильно? – искренне растерянно, спросил он.

Девушка смотрела на него, и ее тело дрожало. Отэм мечтала, чтобы он поцеловал ее, и был таким же нежным, как в ту их совместную ночь. Но тут она вспомнила, что была не единственным его увлечением, образы всех его любовниц моментально всплыли в ее памяти, и она расплакалась.