Дочь мента (СИ) - Рахманина Елена

– Ты хочешь этой свадьбы? – задаю вопрос, чувствуя себя здесь лишним.

Бэмби поднимает на меня удивлённые глаза, в которых сквозит ехидство, и я, замерев, ожидаю ответа.

– Можно подумать, тебя вдруг стали волновать мои желания, – дерзит, но тут же смущается от собственных слов, опуская ресницы.

Подхожу ближе под неусыпным взглядом псины, останавливаясь на расстоянии вытянутой руки, потому что её защитник тут же вновь скалит зубы, чуя мои недобрые намерения забрать у него хозяйку. 

– Мне, конечно, льстит, что ты выбрала меня, а не собственного жениха, но могла бы и предупредить, что ты ни с кем до той ночи не трахалась, – мой голос спокоен, но вместе с тем полон затаённой злости на эту мелкую мазохистку. 

– Может, мне хотелось убедиться, что мой муж будет лучше других мужчин? – пожимает она плечами, задирая выше упрямый подбородок.

Щурюсь, сердито сверля её взглядом. Вот же негодяйка, умудряется парой слов вывести меня из себя. Не ручаясь за свои дальнейшие действия рядом с ней, потому что мои желания варьируются от потребности её придушить до того, чтобы доказать неверность её вывода прямо здесь, на снегу, разворачиваюсь и ухожу. 

Из неё получится неплохая актриса, не будь я уверен в том, что Уля не хочет этой свадьбы, препятствовать не стал бы. 

Вместе с Ульяной в загородном доме находилась женщина средних лет, которая, как выяснил Серый, была матерью Лебедева. Иной охраны кроме неё и алабая этой ночью на территории я не обнаружил. Убивать адскую псину не хотелось, и я приготовил для волкодава дротики с веществом, которым на время можно усыпить животное, надеясь, что верно рассчитал дозу. 

От Серёги требовалось только сидеть в машине, неподалёку от ворот, и, если заметит что-то неладное, – звонить мне. 

Все уже спали, когда мне удалось пробраться в дом через открытое окно на первом этаже. Чувствуя себя вором-домушником, я поднялся на второй этаж, пытаясь определить, в какой из комнат может обитать девушка. Не хотелось бы украсть вместо неё свекровь Бэмби. С третьей попытки я нашёл нужную дверь и осторожно вошёл, не желая будить Ульяну раньше времени. 

Тусклая луна, бросая свои скудные лучи, позволила рассмотреть просторную комнату и широкую двуспальную кровать. Голову резанула мысль о том, что будущие супруги вполне могли заниматься на ней сексом. Ульяна, коли ещё тут, должно быть, уже смирилась с участью, которой так хотела избежать с моей помощью. И всё же меня радовало, что, несмотря на деньги, очевидно имевшиеся у семьи жениха, Бэмби готова променять жизнь в достатке на свободу. 

Оглядел спальню и уставился на портновский манекен, расположенный в углу. На него надели пышное свадебное платье, едва ли не светящееся от своей белизны. Подойдя ближе, я дотронулся до украшенного кружевом лифа, пытаясь представить, как она будет смотреться в подобном наряде. 

Обернулся к девушке, что безмятежно спала, даже не заметив присутствия постороннего рядом. Сейчас она казалась такой ранимой, незащищённой и очень юной. Я мог сколько угодно убеждать себя, что совершаю этот безрассудный поступок ради неё, но в глубине души понимал: меня раздражала сама мысль, что она выходит замуж за этого дебила.  

Моего воображения не хватало даже на то, чтобы представить их вместе. Невинная Бэмби и неудачник, который в одиночку не отважился идти разбираться с тем, кто, по его мнению, забрал то, что должно было принадлежать ему. 

Присев на край кровати, я надеялся, что она проснётся, но Ульяна только перевернулась на спину и продолжила спать. В голове пронеслась дурная в своём идиотизме мысль, и я не смог отказать себе в удовольствии исполнить её. Наклонился к девушке, вдыхая умопомрачительный запах её волос, и коснулся губами нежной щеки. Ульяна что-то пробормотала и медленно открыла глаза, встречаясь со мной взглядом. Зачарованный её сонным видом, я не сразу понял, что в горле девушки рождается крик, но в последний момент зажал ей рот ладонью.

– Только не кричи.

Придавив её своим телом, чтобы Ульяна не рыпалась, я чувствую, как её грудь тяжело поднимается от порывистого, взволнованного дыхания. Постель, согретая её теплом, мягкая, так и хочется снять свою одежду, забраться под одеяло, чтобы притянуть Бэмби, захватывая в объятия, а не удерживая от сопротивления. В паху тяжелеет, я чувствую, как кровь отливает от головы к головке, и прикрываю глаза, пытаясь думать, о чём угодно, но только не о том, что могу сейчас провести пальцами по горячей коже под этой фланелевой пижамой, сжать приятной полноты грудь и почувствовать, как упругий сосок впивается в ладонь. Нас разделяет так мало преград: стоит развязать атласные ленты на поясе штанишек, и я смогу выяснить, есть под ними маленькие трусики или нет, поцеловать ямочку пупка и спуститься губами ниже, выводя языком слова извинения на её клиторе. 

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Сжимаю с силой кулаки, вспоминая, зачем я вообще здесь и что за воротами нас дожидается автомобиль. 

– Ульяна, – смотрю ей в глаза со всей серьёзностью, на которую сейчас способен, опасаясь, как бы она не ощутила член, прижимающийся к ней через пуховое одеяло, – я уберу руку, но если ты закричишь и разбудишь свою надзирательницу, то, боюсь, кому-то не поздоровится. Ты меня услышала? 

Она пытается кивать, и я по одному поднимаю пальцы. Убрав ладонь, вглядываюсь в её лицо, стараясь определить, насколько она сейчас в шоке и что собирается предпринять. Она смотрит на меня испуганно, но вместе с этим так, будто готова дать мне отпор.

– Скуратов, мне одного раза хватило, повторять я не намерена, – еле слышно шипит она, как разъярённый котёнок. 

– Чего? – переспрашиваю я, неспособный адекватно соображать из-за нахлынувшей похоти. 

– Секса с тобой, – отвечает, вжимая пальцы мне в грудь, желая очевидно избавиться от меня, – уходи! 

Вместо того чтобы скатиться с неё, я утыкаюсь лбом в её плечо, упираясь в кровать руками по обе стороны от девушки, снижая давление собственного веса, едва сдерживая клокочущий в груди смех. 

– Да нет, куда мне до твоего жениха, пока сама не попросишь, на изнасилование можешь даже не рассчитывать.

Ульяна смотрит на меня как на инопланетянина, разлёгшегося в её постели.

– Богдан, по тебе психушка плачет, покинь немедленно мою кровать и этот дом! 

– Вещи собирай, мы уйдём из этого дома вместе, – наконец даю ей вздохнуть, расположившись рядом, намереваясь вздремнуть, пока она будет упаковывать свои пожитки, – если добровольно не захочешь, утащу отсюда силой и без шмоток, так что у тебя есть выбор. 

 Она оценивает пару секунд серьёзность моих намерений и поднимается с кровати. Кожей чую, что смотрит на меня, наверняка замечая кобуру с оружием, потому что куртку я оставил в машине. 

– Зачем тебе пистолет? – слышу из её уст тихий вопрос. 

– За тем же, зачем волку клыки, Красная Шапочка. 

– А ты редкий… сказочник. 

– Одевайся, Бэмби, на улице мороз, – напоминаю ей, приподнимаясь на локтях, замечая, как её взгляд, упираясь в район моего паха, изучает доказательство очевидного возбуждения. 

– Ты бредишь, если действительно считаешь, что я уйду с тобой.

Глава 9. Ульяна

Богдан неотрывно следит за мной из-под полуопущенных ресниц, в комнате слишком темно, чтобы я могла уверенно заявить, что понимаю значение этого взгляда. Но на моей коже он оставляет такой же горячий след, как если бы по ней провели тлеющими угольками. 

Сейчас мне куда проще смотреть на него, ведь он сам снял с меня розовые очки и растоптал их своими тяжёлыми ботинками. И всё же почему-то осознание того, что я возбуждаю его, принесло мне сладкое чувство удовлетворения, ведь это значило, что я имею хоть и маленькую, но власть над ним. Только вот совсем ему не доверяю. 

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– С чего ты вообще решил, что я соглашусь с тобой куда-то пойти, да ещё и среди ночи? – задаю очередной вопрос, который его игнорирование превращает в риторический. Он ничего не отвечает, лишь вытягивается на кровати, как какой-то огромный кот, так что мне открывается кусочек его плоского живота под задравшимся свитером, и я тут же отворачиваюсь. Нет, я же помню, как он обошёлся со мной той ночью, насколько был груб и невнимателен, так почему же я сейчас реагирую на него подобным образом!