Ген убийцы - Рина Кет
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Перед Кейт стояла девушка лет пятнадцати, плавные черты круглого лица, большие голубые глаза полные ужаса и легкие волны белых прядей выбивались из-под капюшона. Страх медленно стал отступать от Кейт.
– Зачем ты за мной шла, ребенок? Тихим дрожащим голосом заговорила Кейт.
– Я увидела, как вы вышли из Отеля и пошли в этот парк, а мне тоже надо на ту строну улицы.. Там дорога и она более оживленная. Одной идти страшно, и я медленно пошла за вами, чтобы было не так страшно, – Девушка виновато опустила глаза, голос был сиплый, чувствовалось, что она еле сдерживает слезы.
– Ты меня напугала, почему вообще ты в такой час одна ходишь? Где твои родители.
Голос девушки задрожал, она заплакала – Я ушла из дома.
Кейт все еще держа в одной руке фонарик, который светил на руки девушки, а другой сильно сжимала газовый балончик. Почувствовав, что угрозы нет, Кейт убрала средство защиты в карман. Слегка коснувшись спины девушки, она огляделась, и подтолкнула девушки вперед.
– Я думаю, нам стоит уйти отсюда, пойдем здесь не безопасно.
Девушка закивала и пошла за Кейт. Выйдя к дороге, Кейт заговорила.
– Здесь есть недалеко круглосуточное кафе, мы можем пойти туда, ты мне расскажешь, что случилось и я постараюсь тебе помочь… Не безопасно тебе так скитаться одной.
Девушка кивнула.
– Ну и славно, я Кейт. – протянув руку, сказала девушка.
– Я Линси, но ты можешь звать меня Лин.
Девушки вошли в небольшое кафе под названием «Славный Ром». Кейт заказала себе салат, а Лин, после долгих уговоров, заказала себе гамбургер и картошку.
– Так почему ты ушла из дома Лин?
Девушка заметно занервничала, опустила глаза, руки сжала в кулаки, на глазах выступили слезы.
– С Родителями… – Лин произнесла неуверенно, после небольшой паузы продолжила. – Просто повздорили и они, наверное, уже с ума сходят, меня ищут. Я пойду, наверное, домой.
– Лин, я действительно хочу тебе помочь, Я думаю, что ты убежала из дома и бродишь по темноте и холоду, в городе, где возможно еще находится маньяк, потому что у тебя случилось что-то большее, чем просто ссора с родителями! Глаза Кейт выражали сочувствие, она выглядела теплой и уютной, человеком которому можно открыться и он не осудит.
– Это пустяки, просто я очень вспыльчивая, чуть что и за порог. В моем возрасте мало думают о безопасности.
– Линси, тебе не стоит обесценивать свои проблемы. Я уверена, что раз ты здесь, то на то была какая-то причина, ты можешь мне рассказать, а можешь оставить это все при себе. В любом случае, после ужина я помогу тебе добраться до дома.
Линси заплакала. Сняв капюшон, убрала волосы с лица и Кейт заметила небольшую пожелтевшую ссадину на щеке.
– Кто? – тихо произнесла Кейт
– Отец. Мама говорит, что у меня скверный характер и истину воспитания можно донести только через боль. Он и ее бьет, когда они ссорятся. Но иногда мама, когда предчувствует с ним ссору, точнее, когда он приходит вечером домой злой, она рассказывает о моих проблемах в учебе, или что я сегодня не сделала по дома. После своих доносов она выходит из комнаты и закрывает дверь, включает телевизор, а отец начинает проводить свои «воспитательные беседы».
Кейт зажмурила глаза. Воспоминания и страхи из детства снова ожили и заполнили все пространство внутри.
– Я знаю, что за мои проступки будут наказания, но я все равно допускаю ошибки, что со мной не так?
Кейт обхватила лежащую около тарелки сжатую ладонь Лин своей рукой.
– Ты ни в чем не виновата! Слышишь? Это не твоя вина, а их… Только их вина! Они не имели права с тобой так поступать. Ты должна обратиться за помощью в социальную службу.
– Нет! Вырвался крик из девушки, привлекая внимания одиночных посетителей. – Я не могу… Они накажут… Этого нельзя делать… Кейт я вас прошу!
– Успокойся, послушай Лин, я много раз жалела о том, что не попросила ни у кого помощи в твоей возрасте. Жестокое отношение родителей ко мне я принимала как свои оплошности, я думала, что они правы, а я виновата. Я старалась быть лучше, старалась быть такой, какой они меня хотели видеть. Я была отличница, старалась постичь те предметы, которые мне не давались. Я красилась так, как мне не шло, я выглядела нелепо. Надо мной смеялись из-за неудачного макияжа. Но мне было достаточно того что маме нравилось. Я пошла учиться туда, куда хотели они. Самое ужасное в этом то, что все это была не я. Не настоящая я. Однажды отец в гневном угаре начал меня бить за слова «я не просила меня рожать». Я побежала в свою комнату и спряталась под кровать, и тогда он не придумал ничего лучше как бить по мне ногами, которые так свободно доставали меня под кроватью. Когда он ушел я так и не вылезала из под кровати, я плакала, у меня сильно болело тело от ударов, но боль внутри была несравнима с физической. То как они уничтожали мою личность, было гораздо больнее. Физическую боль я перестала чувствовать но та душевная боль преследует меня до сих пор. От слез и истерики я задыхалась, я злилась на себя за свою слабость и бессилие. Тогда я впервые задумалась, действительно ли эти страшные наказания цена моим поступкам. Я терпела побои, стеснялась кому-то рассказать. Поэтому на людях я всегда была спокойна и улыбчива. Позже я уехала учиться и с тех пор я не видела своих родителей. Сейчас будучи взрослой, я понимаю, что не должна была терпеть. Я должна была попросить помощи, не стыдно просить помощи, страшно бороться одному с болью. Не оставайся со своей болью сама, есть много добрых людей готовых разделить с тобой твои испытания и помочь.
– С тобой тоже так поступали, и ты это говоришь так просто и без стеснения?
– Как я уже говорила в жестокостях других нет нашей вины. Они свою боль и злость вымещают на нас. Раньше я стеснялась об этом говорить, я скрывала это от друзей и знакомых, и блуждала в этой боли одна. Пока не встретила своего мужа, он помог мне почувствовать себя
