Вернуть Веру (СИ) - Резник Юлия

- Ну, вот и какой ты в кадре будешь? – пробурчала сварливо.

- Какой?

- Взмыленный весь. Потный…

Кажется, такая мысль Гуляеву в голову не приходила. Да и меня, если честно, тоже не особенно волновала, просто надо же было что-то говорить. Чтобы не думать, куда меня понесло… Стас обвел себя взглядом. Стер плечом пот со лба и растерянно (опять как вот тот мальчишка, которого нет!) пробормотал:

- И правда. И несет от меня, наверное, за километр...

Угу. Как бы ни так… Он же не бомж, у которого какие-то свои счеты с жизнью и личной гигиеной. Он здоровый, чистоплотный мужик. Ухоженный, может быть, даже сверх меры. Ох, черт! Мои мысли опять приняли опасное направление…

Я сглотнула собравшуюся во рту слюну. Рефлекс у меня на него, что ли? Как у собаки Павлова.

- Ну… К счастью, запахи телевидение не передает. А что касается остального…

- Да… - скосил на меня взгляд Гуляев.

- Просто умойся – и будешь таким же красавцем, как и всегда, - заметила сухо. Чтобы он, не дай бог, не подумал, будто я кокетничаю. Давая понять, что да, ты, парень, красив, кто ж спорит? Вот только мне до того абсолютно нет дела. И закрепляя эффект, покосилась на часы:

- Наши уже вот-вот должны подъехать. Я тебе еще понадоблюсь здесь?

- Пока не знаю. А что, ты куда-то спешишь?

- Нужно встретиться с юристами, проконсультироваться по поводу счета. Мы ведь уже проводили подобные акции, наверняка они в курсе.

- Хочешь поехать в офис?

- Ну, да… Сейчас только группу дождусь. Надо убедиться, что здесь никаких проблем не возникнет.

- Я за этим прослежу. Юристы и впрямь важнее.

Он меня удивил. Я недоверчиво закусила щеку:

- Правда?

- Угу. Двигай. Ты, кстати, на колесах? Или после вчерашнего…

- На колесах! – поспешила заверить я. Меньше всего мне сейчас хотелось обсуждать с ним вчерашний вечер. – И вообще… я не злоупотребляю.

- А я и не думал так, – серьезно уставился на меня Гуляев.

- А я и не думал так, – серьезно уставился на меня Гуляев. А я зажмурилась. Вот ведь дура! Надо же было начать перед ним оправдываться… Неловко кивнув, я потрепала напоследок Дашку за щечку и уверенно зашагала к больничным воротам. Чувствуя его взгляд между лопаток, который скользил по коже, будто лазерный прицел. А потом вспомнила кое-что и вернулась.

- Слушай, по поводу той девицы, за которой ты гонялся.

- А что с ней?

- Вдруг это и впрямь Дашкина мать? Вдруг она ее ищет, переживает…

Стас зло хмыкнул. Усадил девочку на бедре поудобнее, откинул со лба влажные от испарины волосы.

- Все такая же идеалистка?

- Кто? Я?

- Ну, не я же! Только запомни – если уж баба решилась бросить ребенка, она не передумает. И совесть у нее внезапно не проснется!

Наверное, я не имела права спорить на этот счет с человеком, который рос в детдоме. Но и так просто согласиться с тем, что люди такие мрази… не могла. Может, и впрямь была глупой. Но как-то в лучшее хотелось верить…

- Ты же сам сказал, что это её мать.

- И что?

- А то! Зачем бы она тогда приходила, если бы не хотела Дашку вернуть? Или… если бы ей на нее все равно было?

- Ты правда не понимаешь, - изумленно покачал головой Гуляев. Даша взбрыкнула, отклоняясь от пролетавшей мимо бабочки, и его хватка усилилась. На руке, удерживающей малышку, проступили мышцы, реки вен обозначились еще отчетливее… Нет. Определенно, со мной происходило что-то неправильное. Определенно…

- Что я должна понять?

- Да ведь эта, с позволенья сказать, мамаша просто узнала, что на лечение девочки объявлен сбор средств. А теперь спит и видит, как наложит на эти бабки свои мерзкие лапы!

Звучало жутко. И на первый взгляд правдоподобно. Да только, чтобы узнать об этом самом сборе средств, нужно было следить за ребенком. Стала бы это делать кукушка, которой пофигу на его судьбу? Может, я и была наивной в некоторых вопросах, но и Стас в своих выводах вряд ли был объективным. Ему мешали внутренний цинизм и жесткость. Без которых он бы вряд ли чего-то достиг в этой жизни.

- Ладно. Разберемся, - пообещала я и зашагала к машине.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Рабочий день выдался сумасшедшим. Я как белка в колесе крутилась. Прервалась, лишь когда объявился Вавилов. Смотрела на его фото на заставке абонента и понимала, что… ничего не екает. Ни-че-го. Вот как так? Какого черта?! Разозлилась. И от этой неспособности себя контролировать гаркнула:

- Да!

В трубке повисла пауза.

- Привет. Я не вовремя?

Ну, что ты за дура, Вера?! Выдохни и возьми себя в руки. Тем более что ты сама хотела кое-что обсудить с ним!

- Нет. Нет, что ты. Как дела? Все решилось?

- Что именно? – не понял Олег.

- Ну, с твоим двойным убийством.

- А, это… Да. Почти… Я домой под утро вернулся. Так что уж не стал звонить. Завалился спать – вот только глаза продрал.

На часах было хорошо за полдень. А учитывая, сколько я сама успела всего переделать, казалось, что вечер уже давно наступил.

- Ну, доброе утро, прекрасный принц!

- Это такой намек, что еще немного в таком духе, и я просплю свою принцессу? – усмехнулся Олег. Я рассмеялась:

- Нет, что ты…

- Сильно злишься?

- Да говорю же – все в полном порядке.

- Если так – то ты просто исключительная женщина. Редкий, я бы сказал, вымирающий вид.

- Да ну тебя! Все смеешься!

- Какие уж тут шутки. До сих пор неловко. Вот, думаю, как загладить вину.

- И какие варианты? – оживилась я, шевеля пальцами травмированной ноги. Натрудила я ее сегодня - будь здоров, вот и разболелась сверх меры.

- Как насчет обеда? Я могу подскочить минут через сорок.

Официальный перерыв на обед, согласно трудовому распорядку, у меня приходился на время с часу до двух, то есть… уже давно закончился. С другой стороны, приходы и уходы в нашем деле никто не контролировал, потому как зачастую приходилось задерживаться. Словом, главное чтобы работа была выполнена. Вот и все.

- А знаешь, это хорошая мысль. Я с утра голодная. Куда пойдем?

- Выбирай! Тебе все карты в руки.

Щедрое предложение, которым я, к сожалению, не могла воспользоваться из-за все той же разболевшейся ноги. Я просто боялась, что далеко на ней не уйду, а потому пришлось ограничиться простеньким ресторанчиком, расположенным в телецентре. Вавилов пообещал в скором времени быть, и пока он ехал, я успела закончить с делами. Заказала золотые шарики, необходимые, согласно задумке режиссера, для сьемки первой программы нового сезона, и сбегала проконтролировать монтаж скетчей для нее же. Поскольку съемочный процесс в полном объеме еще не стартовал, все было как-то хаотично и сумбурно. Но уже со следующей недели я планировала возобновить ежедневные летучки, на которых обычно в процессе обсуждения сценария программы ко мне стекается информация ото всех сотрудников. Иначе никак – я должна была держать в голове весь производственный процесс. От начала и до конца.

В монтажной оказалось, что образовались небольшие проблемы с хронометражем, и пришлось зависнуть там дольше, чем я планировала. Так что, когда я спустилась в ресторан, Олег уже ждал меня за столиком.

- С пропуском не возникло проблем? – улыбнулась я, когда он встал, чтобы меня чмокнуть в щечку.

- Нет. Спасибо, что договорилась.

Почему-то было неловко. И я вздохнула с облегчением, когда к нам подошел официант.

- Знаешь, я тут подумал, скоро начнется учебный год, может, махнем на все рукой и поедем на выходные к моим за город? Там сейчас знаешь, какая красота? К тому же они давно хотели с тобой познакомиться.

- Ох…

- Что? Я не вовремя? У тебя уже какие-то планы?

- Э-э-э… Да. Есть вообще-то. Наша команда перед стартом нового сезона обычно собирается где-нибудь. Тоже за городом. Ну и, сам понимаешь, усиленно сплачивается…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Олег пожал плечами, скрывая за этим жестом свое разочарование. А ведь это он еще не в курсе, что за команда… Да. Не уверена, что ему придется по нраву мысль, что я теперь буду работать бок о бок с бывшим. А тем более «сплачиваться». Ну и словечко я подобрала. Дура! И как теперь ему обо всем рассказать? Ведь чем больше я об этом молчала, тем запущеннее становилась ситуация. Я и не обманывала Олега… Вроде. Но и недоговаривала. Дурацкая ситуация, из которой я понятия не имела, как выбраться.