Страх Мудреца - Патрик Ротфусс

Я задавался вопросом, что заставило их покинуть это место.

Сады Маера были огромны, с изгибающимися путями и ловко поставленными заграждениями, заставляющими казаться их еще большими чем на самом деле.

Денна и я шли рядом, слушая вздохи ветра через листья.

Словно мы были единственными людьми в мире.

- Я не знаю, помнишь ли ты,- сказал я мягко, не желая вторгаться в тишину.

- Беседу долгое время назад.

Мы говорили о цветах.

- Я помню, - так же мягко ответила она.

- Ты сказала, что думаешь, что все ухаживания мужчины берут из одной и той же книги.

Денна тихо рассмеялась, больше движение, чем звук.

Она поднесла руку ко рту.

-Ох.

Я забыла.

Я говорила это, да?

Я кивнул.

- Ты сказала, что они все приносили розы.

- Они все еще приносят, - ответила она.

- Хотелось бы, чтобы они нашли уже новую книгу.

- Ты заставила меня назвать цветок, который подойдет лучше,- сказал я.

Она улыбнулась немного застенчиво.

- Я помню, я проверяла тебя. - Тогда она нахмурилась.

- Но ты взял верх надо мной, выбрав такой, о котором я никогда раньше не слышала.

Мы повернули за угол, и путь привел нас к темно-зеленому проходу, огибавшему беседку.

- Я не знаю, видела ли ты их раньше, - сказал я.

- Но это твой цветок селаса.

Были только звезды, освещающие наш путь.

Луна, столь тонкая, что практически не казалась луной.

Под решеткой все было темным, как волосы Денны.

Наши глаза были широко раскрыты и скользили по темноте, и там, где звездный свет нашел дорогу через листья, он осветил сотни цветков селаса, раскрытых в ночи.

Если бы аромат селаса не был настолько тонким, он был бы подавляющим.

- Ох, - вздохнула Денна, оглядываясь по сторонам с широко раскрытыми глазами.

Под беседкой ее кожа светилась ярче чем луна.

Ее руки простерлись в стороны.

- Они так нежны!

Мы пошли в темноту.

Все цветы селаса вокруг нас плели сеть, цепляясь за деревья и ветки, скрывая лица от ночного неба.

Когда мы в конце концов вышли на другую сторону, стало светло словно днем.

Тишина растянулась до такой степени, что начало становиться неудобно.

- Что же, теперь ты знаешь свой цветок, - сказал я.

- Казалось досадным то, что ты никогда не видела его.

Их довольно трудно вырастить, так я слышал по крайней мере.

- Возможно, в таком случае, они действительно мне подходят, - сказала Денна мягко, смотря вниз.

- Я не легко пускаю корни.

Мы продолжали идти, пока дорога не изогнулась и не скрыла беседку позади нас.

- Ты относишься ко мне лучше, чем я заслуживаю, - сказала Денна в конце концов.

Я рассмеялся над этой нелепостью.

Только уважение к тишине сада, останавливало меня от того, чтобы покатиться по земле в истерическом смехе.

Вместо этого, я старался утихомирить себя, хотя это усилие заставило меня сбиться с шага, и начать спотыкаться.

Денна смотрела на меня шагнув чуть в сторону и улыбка пробежала по ее губам.

В конце концов я смог восстановить свое дыхание.

- Ты та, кто спела со мной в ту ночь, когда я выиграл дудочки.

Ты та, кто подарила мне самый прекрасный подарок, который я когда либо получал. - Меня осенила мысль.

- Ты знаешь, - сказал я, - что твой футляр для лютни спас мою жизнь?

Улыбка увеличилась, и стала широкой как цветок.

- Это так?

- Да, так, - сказал я.

- Я никогда не смогу относиться к тебе так, как ты этого заслуживаешь.

Учитывая то, что я должен тебе, это лишь самая малая награда.

- Что же, я думаю это прекрасное начало. - Она посмотрела вверх, на небо, и испустила долгий, глубокий вздох.

- Мне всегда больше всего нравились безлунные ночи.

Легче всего говорить некоторые вещи в темноте.

Проще для самого себя.

Она начала идти снова, и я шел в ногу рядом с ней.

Мы миновали фонтан, пруд, и изгородь бледного жасмина, открытого в ночи.

Мы пересекли небольшой каменный мост, который привел нас обратно к укрытию под живой изгородью.

- Знаешь, ты мог бы и обнять меня, - сказала она с легкостью.

- Мы гуляем по саду, одни.

В лунном свете, вроде этого. - Денна покосилась на меня, уголки ее рта приподнялись.

- Такие вещи позволяются, ты понимаешь.

Внезапная смена ее манеры поведения застала меня врасплох.

Когда мы встретились в Северене, я ухаживал за ней с сумасбродной, великолепной надеждой, и она не дала мне ни одного шанса вырваться вперед.

Каждая лесть, каждая острота, каждое игривое подшучивание возвращалось ко мне, не в эхе, но в гармонии.

Наши пикировки походили на дуэт.

Но это было совсем другим.

Ее тон был менее игрывым, и более простым.

Это было столь резкое изменение, что я затруднялся подобрать слова.

- Четыре дня назад я подвернула ногу на шатающемся камне, - сказала она мягко.

- Помнишь?

Мы шли на Минсет-Лейн.

Моя нога подвернулась, а ты поймал меня прежде, чем я поняла что споткнулась.

Это заставило меня задаться вопросом, насколько внимательно ты наблюдаешь за мной, что бы замечать такие вещи как эта.

Мы добрались до поворота тропинки, а Денна продолжала говорить не глядя на меня.

Ее голос был нежным и задумчивым, как будто она говорила с собой.

- Твои руки тогда обхватили меня, как ни что другое, поддерживая меня.

Твои руки были вокруг меня.

Это было так легко для тебя в тот раз.

В порядке вещей.

Но когда я обрела землю под ногами, ты убрал руки.

Без колебаний.

Без задержек.

Без чего либо, что можно было понять привратно.

Она начала поворачивать свое лицо ко мне, затем остановилась и снова посмотрела вниз.

- Это - совершенная вещь, - сказала она.

- Есть очень много мужчин, бесконечно пытающихся уложить меня.

И есть лишь один, пытающийся сделать наоборот.

Убеждающийся, что мои ноги твердо подо мной, иначе я упаду.

Почти застенчиво, она протянула руку.

- Когда я протягиваю руку, ты берешь ее с легкостью.

Ты даже кладешь свою руку в мою, как будто собираешься держать ее там. - Она показала мой жест точно так, как я сам делал это, стараясь, чтобы этот жест не выглядел неумелым.

- Но это - все.

Ты никогда не осмеливаешься.

Ты никогда не давишь.

Ты знаешь, как странно это для меня?

Мы посмотрели друг на друга на мгновение, там, в тихом саду полном лунного света.

Я чувствовал ее жар, рядом со мной, ее рука держалась за мою руку.

Даже такой новичок в плане женщин как я, мог понять этот намек.

Я попытался придумать что сказать, но мог думать лишь о ее губах.