Эркюль Пуаро - Агата Кристи

– Я играл, но неудачно, – с усмешкой поведал он. – Проиграл почти все, что при мне было.

Она с беспокойством посмотрела на него и сразу ощутила в его поведении нечто новое – какое-то скрытое возбуждение, обнаруживающее себя множеством едва заметных признаков.

– Думаю, вы игрок по натуре. Вас привлекает сам дух игры.

– Игрок во все дни и во всех отношениях? Пожалуй, вы правы. А вы не находите ничего стимулирующего в том, чтобы поставить на кон все, что имеете?

И хотя Кэтрин считала себя спокойной и солидной, слова Дерека вызвали у нее легкое ответное возбуждение.

– Я хочу поговорить с вами, – продолжал Кеттеринг. – Кто знает, представится ли мне такая возможность еще раз? Предполагают, будто я убил мою жену... Нет, пожалуйста, не прерывайте меня. Конечно, это абсурд. – Помолчав, он заговорил вновь: – Имея дело с полицией и местными властями, я вынужден соблюдать... ну, определенные приличия. Но с вами я предпочитаю не притворяться. Я хотел жениться ради денег, когда повстречал Рут ван Алдин. В ней было что-то от Мадонны, и я... ну, у меня были благие намерения, но все кончилось горьким разочарованием. Выходя за меня замуж, моя жена была влюблена в другого мужчину. Она никогда меня не любила. О, я нисколько не жалуюсь – это была вполне респектабельная сделка. Рут хотела получить Леконбери, а мне были нужны деньги. Неприятности возникли лишь потому, что в жилах Рут текла американская кровь. Не испытывая ко мне никаких чувств, она требовала, чтобы я постоянно ходил перед ней на задних лапках. Она постоянно напоминала, что купила меня и я принадлежу ей. В результате я стал вести себя с ней отвратительно. Мой тесть может рассказать вам об этом, и он будет абсолютно прав. В момент смерти Рут я находился на грани катастрофы. – Он неожиданно рассмеялся. – Это неудивительно, когда имеешь дело с таким человеком, как Руфус ван Алдин.

– А потом? – тихо спросила Кэтрин.

– Потом? – Дерек пожал плечами. – Рут была убита – очень кстати.

Он снова засмеялся, и это так болезненно подействовало на Кэтрин, что она поморщилась.

– Понимаю, замечание отдает дурным вкусом, – сказал Кеттеринг, – но это чистая правда. А теперь я собираюсь добавить кое-что еще. С того момента, когда я впервые увидел вас, я понял, что вы для меня единственная женщина в мире. Я... я боялся вас. Думал, вы можете навлечь на меня беду.

– Беду? – резко переспросила Кэтрин.

Дерек пристально посмотрел на нее:

– Что вас так удивило? О чем вы подумали?

– О том, что говорили мне люди.

Кеттеринг неожиданно усмехнулся:

– Люди могут многое наговорить вам обо мне, дорогая моя, и большей частью это будет правда. В том числе то, о чем я вам никогда не стану рассказывать. Я действительно играл, притом не всегда честно. Но с прошлым покончено. Поверьте только одному. Я торжественно клянусь вам, что не убивал мою жену. – Он произнес эту фразу достаточно серьезно, и все же в ней ощущалось нечто театральное. Но, встретив взгляд Кэтрин, добавил: – В тот день я солгал. Я заходил в купе моей жены.

Кэтрин негромко вскрикнула.

– Трудно объяснить, почему я это сделал, но попытаюсь. Вероятно, поступил так под влиянием импульса. Понимаете, я в какой-то степени шпионил за Рут. В поезде не попадался ей на глаза. Мирей уверяла меня, что Рут собирается встретиться в Париже с графом де ля Роше. Насколько я понял, это не соответствовало действительности. Мне было стыдно, и я решил воспользоваться случаем – объясниться с ней раз и навсегда. Поэтому открыл дверь и вошел. – Дерек сделал паузу.

– Да? – мягко подтолкнула его Кэтрин.

– Рут лежала на полке и спала, отвернувшись к стене, – я мог видеть только ее затылок. Конечно, можно было ее разбудить. Но внезапно я подумал: а что, собственно, мы можем сказать друг другу, кроме того, что уже говорили сто раз? Рут выглядела так мирно и спокойно. Я вышел из купе, стараясь двигаться бесшумно.

– Почему же вы лгали об этом полиции? – спросила Кэтрин.

– Потому что я не круглый дурак. С самого начала всем было понятно, что у меня идеальный мотив для убийства. Если бы я сразу признался, что был в купе Рут незадолго до того, как ее убили, то погубил бы себя раз и навсегда.

– Понимаю.

Но понимала ли она на самом деле? Кэтрин этого не знала. Она ощущала магнетическую притягательность личности Дерека, и все-таки что-то ее удерживало...

– Кэтрин...

– Я...

– Вы знаете, что я люблю вас. А вы... вы любите меня?

– Я... я не знаю.

В отчаянии Кэтрин оглянулась, словно в поисках помощи. И вдруг она увидела высокого блондина, быстро, хотя и чуть прихрамывая, идущего к ним по дорожке, – майора Найтона. На ее щеках вспыхнул румянец.

А когда Кэтрин обратилась к нему, в ее голосе прозвучали искренняя теплота и облегчение.

Дерек встал, нахмурившись, – его лицо стало мрачнее тучи.

– Леди Тэмплин боится проиграть? – беспечно осведомился он. – Придется объяснить ей мою систему.

Он круто повернулся и зашагал прочь, оставив их вдвоем. Кэтрин снова села. Ее сердце билось быстро и неровно, но, пока она говорила обычные банальности сидевшему рядом довольно робкому на вид секретарю, к ней вернулось самообладание.

Внезапно Кэтрин с ужасом осознала, что Найтон начинает открывать ей душу, как только что сделал Дерек, но совершенно в иной манере.

Бедняга запинался от волнения. Фразы давались ему с трудом, а красноречие в них отсутствовало начисто.

– С того момента, как я вас увидел... Мне не следовало говорить