Жития Святых - Димитрий Ростовский

Спустя несколько лет после преставления святой Ксении, преставился и преподобный епископ Павел, ее духовный отец. Он также до конца благоугодил Богу, ибо молитвами его были прогоняемы бесы и исцелялись всякие болезни. Он был погребен в церкви святого апостола Андрея, где раньше был игуменом, а святая душа его предстала пред Богом во славе святых. Его теплым за нас предстательством пред Богом, молитвами преподобной Евсевии, принявшей имя Ксении, и ходатайством обеих святых рабынь ее, да сподобит нас Господь своей милости, ныне и присно, и во веки веков, аминь.

Твою страннонравную, Ксение, память совершающе, любовию почитающии тя, поем Христа во всех тебе подающаго крепость исцелений: Емуже всегда молися о всех нас.

Память святых мучеников Вавилы Сицилийского и учеников его Тимофея и Агапия

Святой Вавила происходил с Востока, из славного города Антиохии [1]; родители его были люди знатные и благочестивые.

В родном городе он получил образование и наставление в заповедях Господних, скоро и тщательно изучив Священное Писание, которое всегда приводит к Богу. С юных лет святой возлюбил Христа и отрекся от мира; рано оставил он родительский дом, роздал свое имущество нищим, сиротам и вдовицам и, отказавшись от всякой житейской суеты, поселился на вершине горы, где и пребывал в молчании; с ним было два ученика Агапий и Тимофей; блаженный молчальник удостоен был сана пресвитерского и благоговейно чтил почивавшую на нем благодать священства. Когда же упорные и кровожадные язычники вознамерились предать его начальнику области, Святой вместе с учениками оставил Рим, и удалился в Сицилию [2], где и прожил один год. Здесь он, по благодати Божией, многих просветил и привел к разумению Христовой истины.

«Не может город укрыться стоя поверх горы» (Мф.4:14), и о блаженном Вавиле известно стало начальнику Сицилии; тот приказал схватить святого с обоими учениками. Услышав, с какою смелостью исповедовал Христа доблестный его служитель, начальник подвергнул его, вместе с учениками, бичеванию и другим истязаниям; обагренных кровью святых мучеников водили по городам Сицилии, всячески бесчеловечно издеваясь над ними; этим мучитель хотел и устрашить граждан, и утолить собственную ярость. Святые же страстотерпцы укреплялись в силах, созерцая вечные будущие блага. Наконец, палачи закололи блаженных мучеников мечами, и тела их бросили в огонь; но пламя не коснулось священных останков, некоторые из верующих взяли их и предали честному погребению на том же острове Сицилии [3].

Память преподобного Македония Пустынника

Преподобный Македоний местом и поприщем своих подвигов избрал вершины гор, не останавливаясь где-либо на долгое время, но постоянно переходя с одного места на другое в пределах Финикии, Сирии и Киликии [1], чтобы избегнуть тем разговоров с посетителями. Сорок пять лет блаженный прожил таким образом, не имея ни хижины, ни палатки, но проживая в глубокой пещере. Когда преподобный Македоний состарился, то попросил посетивших его богомольцев построить ему малую келью, в которой и жил двадцать пять лет, не выходя ни к братиям, поселившимся около него, ни к посторонним. Всего Святой Македоний подвизался семьдесят лет; более сорока лет он питался одним семенем, столченным и смоченным водою; после, вследствие слабости, стал вкушать немного хлеба с водою. Господь прославил его даром чудотворений: преподобный изгонял бесов, исцелял разные болезни и совершал иные чудотворения. Однажды к преподобному Македонию привели женщину, которая страдала недугом, проявлявшимся в чрезмерном употреблении пищи: она съедала в день по тридцати кур. Родственники со слезами просили преподобного помочь больной. По молитвам святого женщина эта исцелилась и потом не могла сесть в день даже четверти курицы. Ангельски пожив на земле, удостоившись дара пророческого, сподобившись благодати священства, преподобный Македоний мирно почил о Господе [2].

Память 25 января

Житие святого отца нашего Григория Богослова, патриарха Константинопольского

Отечеством святого Григория Богослова была вторая, или южная Каппадокия, город Назианз [1], по имени которого он и называется Назианзином. Родители его были благородные и почтенные люди: отец по имени также Григорий и мать Нонна. Но отец его раньше был неверующим, так как происходил от неверующих родителей: от отца язычника и матери иудейки. В своей вере он и следовал обоим, придерживаясь как языческого заблуждения, так и иудейского неверия. В этом и состоит так называемое ипсистарийское лжеучение [2]. Матерь же святого Григория, блаженная Нонна, происходила от христианских родителей, и сама была благочестивою христианкою. С раннего детства она была воспитана в благовестии и совершеннейшим образом научена страху Божиему, который есть начало всякой премудрости. По Божиему же предназначению, она была соединена брачным союзом с неверующим мужем, чтобы и его привести к святой вере: «Ибо неверующий муж освящается», по слову Апостола, «женою верующею» (1 Кор.7:14). Так и случилось. Нонна, постоянно убеждая своего мужа богомудрыми речами и со всем усердием молясь о нем Богу, привела его, с помощью Божией, к христианской вере. Мужу ее было от Бога такое видение во сне: ему казалось, что он поет из псалма Давидова слова, которых он никогда не имел в своих устах, а разве только слышал когда-либо от своей супруги, часто молившейся. Сам он никогда не молился: он и не знал, как молиться, и не хотел этого. Слова же, которые он пел в сонном видении, были следующие: «Возрадовался я, когда сказали мне: „пойдем в дом Господень“» (Пс.121:1). Во время этого пения он ощущал в сердце особенную сладость, и, проснувшись, возрадовался, а затем рассказал об этом своей супруге. Она уразумела, что Сам Бог призывает мужа ее к Своей святой Церкви, — начала еще усерднее поучать его христианской вере и наставила его на путь спасения. В это время случилось святому Леонтию, епископу Кесарии Каппадокийской, отправлявшемуся на первый вселенский собор, созванный в Никее [3], остановиться в городе Назианзе. К нему привела блаженная Нонна своего мужа, и Григорий был крещен руками святителя. По принятии святого крещения, он начал праведную и богоугодную жизнь, подобающую истинному и совершенному христианину. При этом он настолько преуспел в благовестии и добрых делах, что избран был впоследствии на епископский престол в том же городе Назианзе (о чем будет речь ниже).

Живя с таким мужем в честном супружестве, блаженная Нонна желала стать матерью младенца мужского пола. Она воссылала усердные молитвы к Подателю всех благ, чтобы Он даровал ей сына, и еще ранее зачатия его обещала, как некогда Анна Самуила [4], посвятить его на служение Богу. Господь, исполняющий волю боящихся его и внимающий их молитвам, исполнил прошение сердца благочестивой жены, и в ночном сонном видении Своим откровением предсказал ей имеющего от нее родиться отрока. И видела блаженная Нонна, еще раньше рождения сына, каков он будет лицом, и предузнала его имя. Когда затем она родила младенца мужского пола [5], то нарекла его по имени отца Григорием, как это было ей предвозвещено в сонном видении. Она возносила великое благодарение Богу и его промыслу вручала рождённого отрока; с полным усердием она приносила в дар Богу то, что получила от Него по молитве. Однако не тотчас крестили младенца. В те времена существовал у многих христиан добровольный обычай отлагать крещение до зрелого возраста, и до того года, на котором Христос Господь наш крестился от Иоанна в Иордане, — чаще всего до тридцати трех с половиною лет [6]. Впоследствии этот обычай, по уважительным причинам, был устранен тем же святым Григорием Богословом, Василием Великим, Григорием Нисским и другими великими отцами. Таким образом, Святой Григорий был крещен, не тотчас по рождении, но, согласно древнему обычаю, принятому у христиан, крещение его было отложено до возраста лет Христовых.

Отрок был воспитываем согласно христианским обычаям. Когда он достиг школьного возраста, его тотчас начали учить книгам. Возрастая годами, Григорий возрастал и разумом. В соответствие своему имени [7], он был рассудителен, бодр духом, усерден в учении, и превосходил по уму своих сверстников. Даже отроческие годы не служили ему препятствием понимать то, чему поучаются достигшие совершенного возраста и разума. Еще в детстве он обнаруживал такое поведение, какое свойственно старцам. Детские игры, пустые забавы и всякого рода зрелища он ненавидел, а упражнялся в гораздо лучшем, и проводил время в учении, а не в праздности. Когда он достиг юношеского возраста, благочестивая мать многими своими материнскими наставлениями поучала его благовестию. Она поведала ему, что он есть плод ее молитвы, что усердными молитвами она испросила его у Бога, и еще прежде зачатия обрекла его на служение Богу. Добрый юноша слагал слова матери в сердце своем и просвещался душою в вере, надежде и любви к Христу, истинному Богу. Более всего он возлюбил целомудрие души и чистоту тела, а равно поставил себе законом тщательно хранить свое девство до самой кончины. К этому он был вразумлен частью многократными и сердечными материнскими наставлениями, а частью бывшим ему в юношеских годах сонным видением. О последнем он сам, много спустя, рассказывал так: однажды, во время сна, ему показалось, что вблизи него стояли две девицы, облеченные в белые одежды. Обе были красивы лицом; возрастом и годами одинаковы. На них не было никаких наружных украшений: ни золота, ни серебра, ни жемчуга, ни драгоценных камней, ни дорогих ожерелий; они не были украшены ни шелковыми мягкими одеждами, ни золотыми поясами; они не гордились ни красотою лица, ни роскошными бровями, ни распущенными волосами, ни какими-либо другими особенностями, которыми мирские девицы стараются нравиться и уловлять сердца юношей. Одетые просто в чистые белые одежды и скромно опоясанные, они имели не только головы, но и лица, покрытые тонкими покрывалами. Глаза их были опущены вниз; ланиты краснелись от девического смущения и свидетельствовали о целомудрии; уста напоминали цвет ярко-красной розы; молчанием своим он обнаруживали величайшую скромность. Святой Григорий, смотря на них, ощущал в своем сердце великую радость и думал, что это не земные существа, а высшие, превосходящие природу человеческую. Они, видя, что он очень доволен созерцанием их, возлюбили его и обнимали его, как дитя свое. Тогда он спросил их: кто он, и откуда пришли? Первая сказала, что она есть Чистота, а другая назвалась Целомудрием. При этом они разъяснили, что предстоят пред престолом Царя славы Христа и услаждаются красотою небесных девиц. Они говорили: